PASSIONARIUM. Теория пассионарности и этногенеза (сборник) - Лев Гумилев

Но с другой стороны, Западная Римская империя, где не было такого подъема, не было и издержек, стала легкой добычей варваров, повторяю – потрясающе легкой. Восточная, включавшая в себя Балканский полуостров, Малую Азию и Сирию с Египтом, держалась, сохранила большую часть своих границ с небольшими потерями – Сирию потеряли, Египет и Африку, но зато и там христианская церковь получила все права под властью арабских халифов. Халифы вынуждены были терпеть самостоятельность этой церкви, ибо она была монофизитская, то есть признавала единой тело в Христе и поэтому не зависела от врага арабов – Константинополя. То есть Византии от избытка пассионарности был вред, но была и польза.

Самое главное

Нужно понять, что в истории этносов, в отличие от истории социальной, государственный вред и польза не имеют никакого значения. Эти понятия вообще не фигурируют, так же как в физике понятия положительного и отрицательного зарядов вовсе не означают, что один лучше, а другой хуже. Этногенезы – явления природы, которые мы наблюдаем, исследуя историю как статистический процесс. А ведь при всех этих религиозных спорах если кто-то и выиграл, так только языческие философы, которых христиане, боровшиеся между собой, оставили в Афинах без внимания. Там спокойно обучали философии Платона и Аристотеля, пока у христиан горели страсти. Эти страсти начали утихать в VI в., уже при Юстиниане, и, когда Юстиниан навел порядок (выгнал несториан, договорился с монофизитами, поскольку их поддерживала его собственная жена Феодора), он расправился и с греческими философами, прикончил античную языческую мудрость и закрыл афинскую Академию. Как видите, спад пассионарности, остановка ее подъема для культуры сыграли роль весьма прискорбную.

Посмотрим вкратце, каковы были итоги акматической фазы в Арабском халифате, раскинувшемся от Памира до Пиренеев. Там наследственного феодализма вообще не было, там был феодализм должностной: какую человек занимал должность, тем он и считался. Самая высокая должность, которой мог достигнуть любой человек, не принадлежавший к роду пророка или халифа, – это эмир, т. е. эмиром мог стать любой мусульманин, вне зависимости от своего происхождения.

Мало того, ведь в гаремах было совсем уж все перепутано, и никто не знал своих бабушек и дедушек – представления не имели, кто есть кто. Но поскольку они рождались в арабских гаремах, то считались арабами и имели все права. Но и, кроме того, каждый перс, туркмен, армянин, сириец, бербер, курд, заявивший, что он хочет принять веру ислама, тем самым получал и право занять любую должность, до какой он дослужится, и, естественно, все стремились стать эмирами. Результат был сначала довольно положительный. Все огромное мусульманское государство, от Аравии до Памира на востоке и до Луары на западе, управлялось эмирами, которых назначал халиф. А эмиры, естественно, каждый старался обеспечить себе максимум самостоятельности, согласно императиву «Будь самим собой!» То есть каждый старался уже быть не просто уполномоченным халифа, но и Абу Бекром, Абдаррахманом, Саидом или кем-нибудь еще. Поэтому колоссальная страна, завоеванная первыми халифами в первый период этногенеза, уже во второй половине VIII в. стала быстро дробиться на части, ибо эмиры, вовсе не нарушая ни присяги, ни уважения к халифу, просто не давали ему денег, которые собирали со своей области. Деньги они оставляли себе. Они очень уважали халифа. Они подчинялись ему, но деньги такая нужная вещь, зачем ему отсылать? А потом они заставляли читать хутбу, то есть моления за правителя в мечети, не на имя халифа, сидевшего в Багдаде, а на свое имя, и должности свои умудрялись передавать своим близким. Самые близкие – дети, а детей у них было много: раз они занимали такие должности – у них были гаремы, так что всегда можно было выбрать подходящего ребеночка и осчастливить его. Так возникли в Магрибе (на западе) государства Аглабидов, Идрисидов и Фатимидов, Омейядов в Испании; так возникли на востоке Тахириды, Сафариды, Саманиды, Гуриды и т. д. Сирия и Египет, уж такие, казалось бы, близкие к столице области, тоже отделились.

Итак, пассионарность арабов сначала создала, а потом взорвала социально-политическую систему халифата. Вместо того чтобы укрепить свое государство, пассионарный перегрев стимулировал внутренние войны, в которых пассионарии гибли так же, как в завоевательных походах. В итоге уже в X в. арабы на своей родине превратились в угнетенный этнос, а подлинными хозяевами страны стали на востоке туркмены, а на западе – берберы и туареги.

Глава шестая. Антисистемы в этногенезе

Сфера и мысли в этногенезе

Ознакомившись с первыми двумя фазами этногенеза, подъема и перегрева, мы можем сделать предварительный, но важный вывод. В фазе подъема складывается, а в акматической фазе кристаллизуется оригинальный для каждого случая стереотип не только поведения, но и мировосприятия и мироосмысления – то, что мы называем культурным типом.

Разумеется, и здесь не обходится без пассионарности, так как для того, чтобы выработать новую, ни на что не похожую систему взглядов и воззрений, нужны огромные затраты пассионарной энергии, пожалуй, не меньше, чем для освободительных и завоевательных войн.

И если уж мы затронули вопрос взаимовлияния культуры (творения рук человеческих) и этногенеза (феномена природы), имеет смысл остановиться на этом вопросе подробнее. Надо сказать, что культура для этнолога – не предмет, а инструмент исследования, но инструмент крайне необходимый. Ведь культура – это как раз то, что мы можем изучить, это то, что лежит на поверхности.

Очень сильно сказывается на культуре временной момент, момент памяти – памяти генетической, памяти традиционной, – памяти прежних культур, т. е. наличия в новой культуре рудиментов, которые были для созданной заново культурной системы субстратами, исходными элементами. Этот тезис звучит довольно маловразумительно, когда его формулируешь абстрактно, но сейчас мы перейдем к конкретным примерам и увидим, что все это реально.

То, что мы уделили такое большое внимание возрастам этноса, то есть фазам этногенеза, позволяет нам своим методом исследовать древние культуры, начальные фазы которых источниками не освещены и историкам фактически неизвестны. Но акматические фазы, как правило, освещены достаточно, а поскольку мы знаем, что акматическая фаза наступает примерно через 150 лет после начала явного подъема, то мы можем сделать вывод, что пассионарный толчок произошел там за 300 лет, учитывая инкубационный период до зафиксированной акматической фазы.

В Древнем мире известны четыре культуры, относящиеся к VI–V вв. до н. э. Акматические фазы этносов, создавших эти культуры, изучены достаточно хорошо. Местообитания этих этносов расположены по 30-й параллели и охватывают Грецию, Северную Персию, Индию и Средний Китай. Очевидно, на этой полосе где-то на рубеже IX–VIII вв. до н. э. был пассионарный толчок. Что происходило в это время в этих странах, никто толком не знает. Есть догадки, отрывочные сведения, легенды. А вот что касается VI–V вв. до н. э., то тут мы знаем уже много. Если мы возьмем четыре основных очага – Элладу с областями ионийской культуры; Иран с Мидией и прилегающими областями Бактрии; Бенгалию, которая лежит, правда, немножко южнее, чем Иран, но, с другой стороны, в пределах допуска, и Центральный Китай, то мы увидим, что здесь в одно и то же время, в VI–V вв. до н. э., существуют четыре большие, хорошо изученные культуры. Это – классическая Греция с ее классической философией; Ахеменидская монархия с ее новым культурным достижением – маздеизмом, антагонистическим дуализмом; в Индии это – эпоха Будды и его проповеди; в Китае, в пределах допуска, это Конфуций и Лао-цзы. Все четыре перечисленных региона отличаются одной общей чертой – здесь возникают философские системы настолько остроумные, настолько логичные, настолько увлекательные, что влияние их в той или иной степени доходит до нашего времени. Все авторы тоже хорошо известны. Им уделяют огромное внимание. Их изучают, с ними спорят. Но как они не похожи друг на друга!

Эллада

Когда древние эллины заинтересовались проблемами мироздания, бытия и места человека в нем, они обратили внимание прежде всего на природу. Это были натурфилософы, которых интересовало, как устроен мир.

Первый из греческих мудрецов – Фалес Милетский – считал, что вода – источник всего живого и что «все полно демонов», то есть мир – это не косная материя, а живые существа, которые между собой взаимодействуют. Остроумная система, увлекательная: и Земля – живой организм, и скалы, и утесы, и моря, и горы, и долины; все полно жизнью, но непохожей на нашу которую мы просто не можем распознать.

Его младший современник Анаксимандр объявил, что в основе всего лежит апейрон – беспредельность; Анаксагор, тоже их современник, предположил, что в основе всего лежит эфир – очень тонкий газ.