Долгое лето - Токацин

- Нет повозок? - озадаченно повторила Кесса и огляделась по сторонам - не собирается ли поблизости караван, уходящий на восток? Но вокруг были только толпы пеших горожан и поселенцев, волочащих пустые корзины, свёрнутые циновки, охапки мотыг и лопаты. Огромные плоты Икатланской переправы ненадолго останавливались на северном берегу, высаживая очередной отряд с мотыгами, и тут же уходили на юг. На месте оставался только синдалиец, охраняющий пустые стойла и загоны, да сама Кесса, с опаской поглядывающая на северные поля и раскалённый серебряный диск неба. Солнце совсем недавно выбралось из-за горизонта, но воздух уже превратился в жидкое пламя, красноватая глина обочин, спёкшаяся от жары, и жёлтые камни мощёной дороги огнём горели в небесных лучах. Кесса с сожалением оглянулась на реку, сильно обмелевшую за последний месяц, но по-прежнему широкую, и на смутные очертания Икатлана на южном берегу. На рассвете она ушла оттуда, покинула дом чародея Макула, у переправы простилась с Раласком, уже совсем исцелившимся от ожогов и жаждущим приключений... Из пятидесяти золотых зиланов, что были в её кошеле месяц назад, у Кессы осталось всего двенадцать. "Так... Повозок у них нет, значит, деньги я не потрачу..." - невесело подумала Речница, покосившись на белесое небо. Ох и неприятно в такую жару весь день идти пешком!

Обмелевшая Река Симту плавно выгибалась, поворачивая к северу. Вода отхлынула, обнажив илистый берег и оставив далеко на суше тростниковые рощи. Они желтели под беспощадным солнцем и тоскливо шуршали, ловя раскалённый северный ветер. То, что прилетало с юга, было не холоднее - и Кесса вздохнула с облегчением, когда широкая дорога свернула от реки на зелёные орошаемые поля. Здесь на высоких грядах вырастали тёмно-зелёные растения с листьями округлыми и странно сморщенными. Листья шли на ценную краску, но дороже всего в этом растении были клубни. Вот их и выкапывали сейчас тысячи поселенцев, как муравьи, наводнившие приречные поля.

Дорога на Джэйкето была широкой, но Кесса едва протискивалась между тяжело нагруженными ящерами. На каждом шагу у обочины стояли полные корзины клубней, лежали вороха ботвы, бережно срезанной, связанной и записанной вместе с клубнями в особые листы. Учётчики с листами принимали корзины от поселенцев, следили, как забирают их перевозчики, и едва успевали поднять взгляд от записей, чтобы хмуро посмотреть на шатающуюся без дела Речницу. Кажется, все жители со всех городов и селений собрались на полях, все, от мала до велика, и выгнали на дорогу всех вьючных животных. Кесса, оттеснённая на обочину, глядела на эти бесчисленные стада и понимала, что для неё не найдётся место ни на одном ящере - они и так еле шли под грузом переполненных корзин. Речница осторожно обошла их по краю грядки, в тени растений скрываясь от недовольных жителей. Мешать она сейчас никому не хотела.

На длинном валуне, разделяющем два поля, висела гирлянда из дохлых личинок да"анчи. Кесса немало их видела за месяц обучения - эти твари, подросшие до полутора локтей и отрастившие себе трубки с зажигательной смесью, наводнили пустыню и то и дело прорывались на поля Икатлана и даже за городские стены. Чародей Макул считал, что любые тренировки ученикам полезны - и Кесса вместе с Раласком и Чами чуть не каждый день кралась вдоль стены, вылавливая личинок из овощных грядок. На память ей остались мелкие шрамы на тыльной стороне ладони - брызги жидкости, выплюнутой да"анчи, вспыхнули на коже и оставили отметины. Ожог вылечили быстро - у Макула всегда было в запасе зелёное масло. Стихия, которой он владел, часто обжигала неопытных чародеев...

Межевых столбов, увешанных личинками да"анчи, было тут немало, и скоро Кесса перестала считать их. Глазеть по сторонам ей не давали - со всех сторон толкались, топали ногами и отчаянно ревели куманы. Погонщики сердито смотрели на Речницу, но она, надев широкополую шляпу, не сняла с головы повязку с жёлтой бахромой - и священный знак был виден каждому, а видевшие сдерживали гнев и придерживали язык. Кесса была бы рада не путаться под ногами, но здесь ноги были повсюду.

Над полем, распластав чёрные крылья, парили мегины, а ещё выше, там, где небо, казалось, плавится и закипает, - ширококрылые полуденники, и если ящерам-падальщикам зной был по нраву, то гигантские летучие мыши наверняка изнывали от жары. Кесса с опаской и восхищением смотрела на их седоков: воины Ти-Нау в бронзовых и стеклянных доспехах как будто вовсе не замечали палящего солнца. Речница тоже не снимала брони - местное солнце, как выяснилось, могло сжечь кожу даже сквозь рубаху, и от лучей его укрыться было негде, но вот шлем она скинула и несла на ремне за плечами, сменив на широченную шляпу из сухой травы. Эту штуковину, от вида которой Кессе неизменно хотелось хихикать - неважно, видела она это на своей или чужой голове - Речница получила в подарок от чародейки Чами. Такие шляпы здесь носили многие... как слышала Кесса, те, в чьих жилах течёт только кровь Ти-Нау, не боятся солнца вовсе, но те, кто чистоту крови не сохранил, берегут голову от перегрева. Кесса же вовсе не стремилась выдать себя за местного жителя...

Впереди на дороге что-то случилось - кажется, анкехьо боком задел придорожную поилку для скота и опрокинул её, и погонщики пронзительно закричали, выясняя, чья в этом вина, а в ответ им испуганно завопили куманы. Стадо ящеров, перегородившее дорогу, всколыхнулось, и животные полезли в разные стороны, толкаясь, топча друг друга и в испуге кусая кого попало. Речница шарахнулась на обочину, подальше от перепуганных куманов. С поля к месту драки спешили поселенцы с палками, над дорогой замелькали крылатые тени - это небесная стража заметила неладное.

"Ну вот! Только бы никого не убили..." - встревоженно покачала головой Речница, глядя на взбесившееся стадо. Ей хотелось призвать сюда хороший ливень, холодная вода разом привела бы всех в чувство... но дыхание пустыни обжигало Кессе спину, и предупреждения Макула были заучены накрепко: пока рядом Аш, властитель иссохшей земли, ни капля наколдованной воды не должна пролиться на эту землю. С богами Кесса не хотела бы поссориться...

Крылатые стражи заметили её, и она показалась им подозрительной. Летучая мышь повисла в воздухе прямо над ней, и воин Вегмийи вскинул зубчатый жезл в угрожающем жесте. Кесса испуганно мотнула головой и бросила взгляд в сторону - там среди межевых камней и покосившихся растений извивалась узкая тропка. Она вела на север.

Когда дырявый полог тёмно-зелёной ботвы разомкнулся над Речницей, она встала как вкопаная, завороженно глядя на бесконечную красновато-золотую пустошь. Только жёлтые камни и красная глина - повсюду, от узкой кромки орошаемых полей до горизонта, побелевшего от жары... ни единого зелёного пятна к северу от узкой, пустынной, но тем не менее вымощенной булыжником тропы. Зной, застывший воздух и крошечные чёрные точки в белесом небе... Солнце торжествующе пылало в полушаге от зенита, и Кессе казалось, что небосвод сейчас потечёт расплавленным серебром. Она надвинула шляпу на глаза, опасливо оглянулась на поля - шум далёкой драки был ещё слышен ей - и пошла на восток, сквозь сапоги чувствуя, как раскалились на солнцепёке камни. Разуться она уже боялась.