Красный кролик - Том Клэнси

Да уж, сегодня ему будет здесь не до развлечений, подумал Райан.

Шарп оставил посольский «Бентли» в том переулке, где предположительно должен был поставить свою машину Строков. Там уже стояли другие машины, принадлежавшие продавцам немногочисленных магазинчиков или, возможно, ранним покупателям, которые надеялись купить все что нужно до начала столпотворения, происходящего каждую среду.

В любом случае, на дорогом английском автомобиле были дипломатические номера, так что можно было за него не беспокоиться. Выйдя из машины, Райан направился следом за Шарпом на площадь. Сунув правую руку за пазуху, он, стараясь не распахнуть полу и не показать пистолет, включил рацию.

— Привет, — произнес Джек в микрофон. — Говорит Райан. Кто еще на связи?

— Спарроу на месте, наверху колоннады, — тотчас же ответил голос.

— Кинг на месте.

— Рэй Стоунз на месте.

— Паркер на месте, — доложил разместившийся в переулке Фил Паркер, четвертый из прибывшего из Лондона подкрепления.

— Том Шарп, я рядом с Райаном. Будем проводить радиоперекличку каждые пятнадцать минут. Если кто-нибудь увидит что-то необычное, тотчас же докладывайте. Конец связи. — Шарп повернулся к Райану. — Итак, с этим покончено.

— Хорошо.

Джек посмотрел на часы. До появления папы еще несколько часов. Интересно, чем он сейчас занимается? По слухам, Кароль Войтыла привык вставать очень рано. Несомненно, первым ответственным делом, которым он занимается каждое утро, будет служение мессы — так поступают все католические священники в мире. Вероятно, это самая важная часть утренних забот папы, напоминающая ему, кто он такой — священник, принесший обет служения господу. Отец Кароль на протяжении сорока лет нес это через ужасы нацизма и коммунизма, оставаясь верным своей пастве. Но вот теперь его приход, его паства распространилась на весь мир, и вместе с этим многократно возросла его ответственность, ведь так?

Райан вспомнил свою службу в морской пехоте. Когда он пересекал Атлантику на борту вертолетоносца — не догадываясь, что ему будет суждено пережить катастрофу вертолета, едва не стоившую жизни, — по воскресеньям устраивались общие молитвы, и в этот момент на флагштоке поднимался вымпел капеллана. Он поднимался выше флага корабля. Так военно-морской флот демонстрировал, что у каждого человека есть долг высший, выше чем долг перед родиной. Долг перед господом богом — единственной силой, выше чем Соединенные Штаты Америки, и родина Джека признавала это. То же самое он ощущал сейчас, находясь здесь, на этой площади, с боевым оружием. Ощущал физической ношей, лежащей у него на плечах. Есть люди, которые замыслили убить папу римского, наместника бога на Земле. И это пробудило в нем благородное негодование. Самый последний уличный грабитель не тронет священника, прелата, раввина, потому что а вдруг где-то там действительно есть бог, и лучше оставить в покое его представителя среди людей. Но как же разгневается господь, если будет убит его главный представитель на всей планете Земля? Папа римский, вероятно, за всю свою жизнь не причинил зла ни одной живой душе. Католическая церковь далека от совершенства — совершенным не было и никогда не будет ничто, созданное человеком. Однако она основана на вере во всемогущего господа, и ее деятельность крайне редко сбивается с пути любви и благотворительности.

Но Советский Союз, по-видимому, воспринимает это, как непосредственную угрозу. Нужно ли искать лучшее доказательство того, кто в этом мире является носителем зла? Поступая на службу в морскую пехоту, Райан принес присягу бороться с врагами своей родины. Но сейчас он давал самому себе клятву беспощадно бороться с врагами самого господа. КГБ не признаёт власти выше, чем коммунистическая партия, которой он служит. И, провозглашая это, выставляет себя врагом всему остальному человечеству — ибо не является ли оно отражением господа? Не Ленина, не Сталина. А господа бога.

Что ж, сейчас у Райана в руках был пистолет, разработанный Джоном Моисеем Браунингом, американцем, вероятно, мормоном — Браунинг был родом из Юты, но Джек не знал, какую именно религию он исповедовал. И это оружие поможет ему сдержать свою клятву.

Райану казалось, что время ползет невыносимо медленно. И этому нисколько не способствовали постоянные взгляды на часы. Народ все прибывал. Не большими толпами, а скорее, как на бейсбольный матч, по одному, по двое, иногда небольшими семейными группами. Много детей, младенцы на руках матерей, стройные ряды пар в сопровождении монахинь — вероятно, школьники, пришедшие посмотреть на Pontifex Maximus. Этот термин также пришел от римлян, которые с поразительной прозорливостью видели в священнике «pontifex» — «строителя мостов», человека, который возводит мосты между людьми и тем, что выше людей.

А у Джека в голове прочно засели слова: «наместник Христа на земле». И этот ублюдок Строков — проклятие, он собирается поднять руку на самого Иисуса. Новоявленный Понтий Пилат — если и не сам угнетатель, то уж точно представитель угнетателей, осмелившийся плюнуть господу в лицо. Разумеется, дело вовсе не в том, что его плевок может как-то повредить богу. Такое не дано ни одному смертному, но немыслимо уже одно то, что этот человек покушается на божье учреждение, на личного представителя господа… Считается, что господь бог рано или поздно карает таких отщепенцев… возможно, всевышний сам выбирает орудие для этой цели… и почему бы этим орудием не стать бывшему морскому пехотинцу Соединенных Штатов Америки…

Полдень. Погода выдалась теплой. Каково приходилось древним римлянам, жившим здесь без кондиционеров? Что ж, они все равно не знали, что это такое, а человеческий организм приспосабливается к условиям окружающей среды — что-то связанное с костным мозгом, как однажды пыталась объяснить Райану Кэти. Конечно, было бы очень неплохо снять пиджак, но только не сейчас, с засунутым за пояс пистолетом… В толпе сновали уличные торговцы с лотками, продававшие прохладительные напитки и мороженое. «Как менялы в храме? — подумал Джек. — Вряд ли.» Присутствовавшие на площади священники не прогоняли их. «Гм, хороший способ спрятать оружие,» — вдруг мелькнуло у Райана. Однако все торговцы держались вдалеке от собора, к тому же, беспокоиться об этом сейчас было уже слишком поздно. И ни одно лицо не было даже близко похоже на фотографии Строкова. В левой руке Джек держал маленький снимок болгарского разведчика, на который ежеминутно украдкой бросал взгляд. Разумеется, ублюдок может изменить внешность. Больше того, будет глупо, если он так не сделает, а Строкова никак нельзя считать человеком глупым. По крайней мере, в том, что относится к его ремеслу. Конечно, полностью изменить внешность нельзя. Естественно, это не относится к цвету и длине волос. Но никак не к росту. Тут не обойтись без хирургической операции. Можно сделать человека более полным, а вот более стройным — нельзя. Растительность на лице? «Хорошо, ищи человека с усами или бородой.» Райан огляделся по сторонам, всматриваясь в лица. Ничего. По крайней мере, ничего бросающегося в глаза.

Ждать еще полчаса. Толпа гудела на десятках разных языков. Райан видел туристов со всего света. Светловолосые головы скандинавов, черные кудри африканцев, азиатов. Несколько явных американцев… но ни одного явного болгарина. А как выглядят болгары? Новая проблема заключалась в том, что Римско-католическая церковь является всемирной, то есть, верующими могут быть люди самых различных внешних данных. Возможностей для маскировки множество.

— Спарроу, говорит Райан, — заговорил Джек, прижимаясь губами к лацкану пиджака. — Ты ничего не видишь?

— Ничего, — ответил голос в наушнике. — Я сейчас как раз изучал тех, кто стоит рядом с тобой. Пока что мне сказать нечего.

— Понял, — сказал Райан.

— Если сукин сын здесь, он обладает даром быть невидимым, мать его, — выругался Шарп, стоявший у Райана за спиной.

Они находились в восьми — десяти ярдах от ограждения, расставленного в преддверии еженедельного появления папы. Секции на вид казались тяжелыми. «Интересно, вдвоем можно поднять одну в кузов грузовика? — мелькнуло у Джека. — Или потребуются усилия четверых?» Он уже давно заметил, что в минуты подобного напряжения его мысли начинают блуждать, и ему приходилось постоянно следить за этим. «Всматривайся в толпу!» — строго приказал себе Джек.

«Но лиц слишком много, черт побери! — угрюмо пробурчал он себе же в ответ. — А как только мерзавец займет свое место, он тотчас же будет смотреть в другую сторону.»

— Том, как ты относишься к тому, что мы выдвинемся вперед и пройдемся вдоль ограждения?

— Неплохая мысль, — тотчас же согласился Шарп.

Пробраться через толпу было сложно, но возможно. Райан взглянул на часы. Осталось пятнадцать минут. Люди напирали на барьеры, стремясь продвинуться как можно ближе. В Средние Века бытовало поверье в то, что прикосновение монарха может исцелить болезнь или принести счастье в жизни, и, судя по всему, оно дожило и до наших дней — а во сколько раз это вернее, если речь идет о верховном иерархе Католической церкви? Среди присутствующих на площади наверняка есть онкологические больные, молящие бога о чуде. Быть может, чудеса действительно произойдут. Врачи называют это «спонтанной ремиссией» заболевания и приписывают ее еще не изученным биологическим процессам. Но, возможно, это действительно чудеса — по крайней мере, выздоровевшие безнадежные больные воспринимают их именно так. А для Райана это было просто еще одно непонятное явление.