Pink Floyd. Закат дольше дня - Игорь Котин

«On an Island» (LP Version) короче версии на CD за счёт урезки трёх композиций на второй стороне пластинки: «This Heaven» (04:00 вместо 04:24), «Then I Close My Eyes» (04:46 вместо 05:26) и «Where We Start» (06:29 вместо 06:45).

«Castellorizon» вступает с гудков парохода, открывающих интригующий коллаж из фрагментов композиций альбома и различных тэйп-эффектов, соединённых Томасом в стиле Pink Floyd. И лишь спустя две минуты на смену приходит оркестровый прилив, сопровождаемый звуками петард (в Греции обожают фейерверки и всё, что с ними связано). А далее грубоватое, полное драмы гитарное соло прорезает эту струнную пелену и уносит воображение к каменистой долине под безоблачным небом, к циклопическим стенам в пыли веков, воспевая дни, проведённые на Кастеллоризо в компании единомышленников. Среди них – Майкл Кэймен, которого можно узнать на прилагающемся к треку коллективном фото, сделанном на острове его дочерью. На исходе слышен очередной залп фейерверка.

(Слово «Castellorizon» является вымышленным: Гилмор обыгрывает название острова и слово «horizon» («горизонт»), соединяя их воедино. Получается «Кастеллоризонт». И всё же привязка к чётко определённому географией месту там, где это немного мешает, выглядит странно. Возможно, правильнее было бы назвать вступительную композицию «The Island», лишив жителей и регулярных туристов Кастеллоризо возможности ассоциировать себя с героями альбома, но позволив остальным вообразить любой из своих островов.)

«On an Island» – достойное продолжение традиций плавного и вкрадчивого повествования в духе «Breathe (in the Air)». Музыку и основу текста сочинил Дэвид, вдохновлённый воспоминаниями о времени, проведённом на Кастеллоризо в компании приятелей и близких друзей. Характерные мелодика и слог, легендарный вокал Гилмора в гармонии с почти столь же знаменитыми голосами Кросби и Нэша, «Hammond» Райта, ритм Клоуза, бас Пратта, ударные Ньюмарка – практически, это песня поздних Pink Floyd авторства Дэвида и Полли, в которой, как уже случалось ранее, не сыграл Ник Мэйсон. Два гитарных соло, меняющих стереолокализацию – одни из наиболее смысловых в активе мастера: в них и ностальгия по ушедшему, и надежда на будущее. (На отметке 01:28 снова взмывает петарда.)

Настроение удерживается в созерцательно-философской «The Blue» – ещё одной балладе, по составу исполнителей и звучанию близкой к Pink Floyd (в проигрыше – не без влияния «пляжного» хита «Sunshine Reggae» от Laid Back). Неспешный ритм, губная гармоника, вероятно, принадлежащая Гилмору, и медитативная звукорежиссура в духе «Fat Old Sun» осмыслены негой слов Сэмсон, представляющих Море символом абсолютного, смертельного умиротворения. Вокал исполняют Дэвид и Ричард (интересно слышать, как авторы «Marooned» слаженно поют: «Still, marooned…» («Тихо, одиноко…»). Записывая эту партию, Гилмор потратил немало времени, добиваясь от друга требуемой бархатистости тембра.

На пиано играют Холланд и Сэмсон. Ритм-гитара – Клоуз. Ударные – Ньюмарк. «Hammond» – Стэйнтон.

В гитарном соло композитор играет тонами в ритме океанских волн, используя педаль, задействованную в «Marooned» («Digitech Whammy»).

Атмосферу полудрёмы детонирует «Take a Breath». Жёсткая хард-роковая композиция посвящена строгой версии родительской любви, при которой ребёнку предоставлена возможность утвердиться в жизни без оглядки на деньги старших и их положение в обществе. Гилмор (музыка) и Сэмсон (слова) швыряют чад в пугающий омут взрослой жизни («When you're down is where you'll know yourself» («Лишь на дне поймёшь, кто ты есть»)), но готовы подставить плечо в критический момент: «If I'm the one to throw you overboard / At least I showed you how to swim for shore» («Если я тот, кто бросает тебя за борт, / То я хотя бы показал, как доплыть до берега»).

Экспрессивное слайдовое соло сменяется классическим сбоем ритма и провалом в картину, расположенную не между куплетами, а перед гитарным отыгрышем, как и в «Run Like Hell». Здесь, в гуще шумов, прослушиваются приглушённые водной толщей звуки пароходного винта, бой колоколов и зловещий «адский» треск.

Ударные – Линч. Виолончель – Дэйл. Бас – Пратт. Пиано – Можджер. Ритм-гитара – Манзанера.

(Фраза «Gnothi seauton» («Познай себя»), которая в оформлении прилагается к данной и следующей композиции, заимствована с храма бога Аполлона в Дельфах (Греция), где она представлена в качестве божественного обращения к каждому входящему. Изначально это был призыв к самоконтролю и осознанию предела своих возможностей. Древнегреческий философ Сократ переосмыслил его и сделал основой своей этики, в которой условием достижения счастливой жизни определил стремление к нравственному росту.)

«Red Sky at Night» – прямое продолжение «Take a Breath», почти её кода. Детвора резвится в свете пламенеющих небес, напоминая автору о быстротечности жизни. Гилмор дебютирует в новой ипостаси, играя ровную, глубокомысленную, до заунывности чувственную партию на саксофоне. Фоном разливается бескрайняя оркестровая панорама, подкреплённая виолончелью Дэйл, контрабасом Лоуренса и отдалёнными вскриками играющих детей.

Размышление на тему жизни и смерти продолжается в бодрой, немного разухабистой «This Heaven», слова для которой Полли сочиняла в соавторстве с Дэвидом. Оркестр вдохновляюще оттеняет джазовую аранжировку, насыщая палитру глубиной и тем самым вуалируя мелодическое сходство куплетов с грозной «The Dogs of War». Гилмор и Сэмсон явно удовлетворены своей жизнью и догадываются об истинных приоритетах: «Life is much more than money buys / When I see the faith in my children's eyes» («Жизнь гораздо больше того, что можно купить за деньги, / Когда я вижу доверие в глазах своих детей»). И даже не исключают перспектив светлой Бесконечности, отсылая в рефрене к христианскому таинству Причастия: «So break the bread and pour the wine» («Так преломляй же хлеб и лей вино»). Долгий отыгрыш, уходя в фэйдаут, погружается в шум прибоя, возвещающий о начале следующей композиции.

На ударных – Ньюмарк. «Hammond» – Фэйм. Ритм-гитара – Манзанера.

«Then I Close My Eyes» – расслабленная зарисовка, выплывающая из шума прибоя и передающая настроение медитативного путешествия на катере. Гармония и общая окраска инструментала отсылают к «Sunny Side Up». Во вступлении Гилмор играет на джумбуше – ближневосточном струнном инструменте, напоминающем банджо. Его архаичные звуки раздаются на фоне морского шелеста, который тянется ещё из концовки «This Heaven». (На девятнадцатой секунде среди возни на палубе раздаётся голос, произносящий нечто очень похожее на русское «Сейчас». Причём уже через пару секунд следует трудноразличимое слово, которое можно воспринять как «Поехали». Эти звуки и запись игры на джумбуше (шум моря был наложен) взяты из эпизодов любительского фильма Дэвида и Полли, снятого на яхте в Греции в 93 году.) Композицию дополняют гудки огромного парохода, знакомые по интродукции альбома, и сигналы небольшого судна, на котором находится герой. Ближе к завершению вступает убаюкивающий корнет Уайатта и его тихий скэт, которые, разливаясь вечерним покоем, превращаются в основное украшение трека. При этом многообещающая стеклянная гармоника Маллоя почти полностью утоплена в миксе.

Перкуссия – Ньюмарк и Уайатт. Виолончель – Дэйл. Гитары – Гилмор, Кул и Манзанера.

«Smile» – знакомое по видео «In Concеrt» и трансляциям взаимопроникновение: Дэвид обращается к Полли её словами, сочинёнными на музыку мужа и ему же адресованными. Версия, мало отличимая от предыдущих, разве что с большим количеством дорожек и вокалом, выдержанном в режиме эффекта присутствия. Сэмсон подпевает в стиле Эйтч МакРобби из того же «In Concеrt».

«A Pocketful of Stones». Композиция состоит из четырёх сегментов: долгая прелюдия, куплеты, отыгрыш, тихая кода.

Вслед за стеклянной гармоникой Маллоя, создающей настроение туманного утра, вступают оркестр, «водяные» звуки арфы Уэйкфорд, светлые, с привкусом печали пассажи рояля Можджера и, наконец, невесомый тенор композитора. Партию электронных клавишных исполняет Томас. На контрабасе – Лоуренс.

Среди сонной благодати леса брошенный входит в воды жизни чтобы встретить в них смерть. Он одинок, но стремление победить одиночество – уже не его забота. (Свист в начале третьей минуты можно расценивать как намёк на обречённо-философский настрой героя.) Набив карманы камнями, он решительно, без блефа, обманет инстинкт самосохранения, надёжно и не в знак упрёка (ведь некому узнать!) изолирует себя от живых: «One day he'll slip away / Cool water flowing all around / In the river and on the ground / Leave a pocketful of stones and not believe in other lives» («Однажды он ускользнёт / Прохладная вода закружит его и понесёт / В реку и по земле / Карманы полные камней оставит он, без веры в иную жизнь»). Хотя текст написан Полли, влияние мужа очевидно: здесь снова говорится о страхе утратить иллюзию – то, что спасает от ранящей реальности: «Won't lose sleep he'll just pretend» («Не желая утратить сон, он просто притворится»). В отыгрыше звучит