Отступник. Изгнанник. Воин - Роберт Энтони Сальваторе
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И-ты-хочешь-чтобы-я-пошел-и-узнал-что-с-ними-случилось, мой-хозяин, ответил Тефанис.
Улгулу некоторое время разбирался в малопонятном потоке слов, а затем энергично кивнул.
– Прямо-сейчас, мой-хозяин. Скоро-вернусь.
Улгулу почувствовал на плече легкую дрожь, и не успел он или кто-либо другой в комнате уловить смысл слов Тефаниса, как тяжелый занавес, отделявший помещение от прихожей комнаты, колыхнулся и опять повис. Один из гоблинов быстро высунул голову, чтобы удостовериться, не зовут ли его Кемпфана или Улгулу, и тут же вернулся на сторожевой пост, подумав, что колыхание занавеса всего лишь проделки ветра.
Улгулу снова взревел в приступе смеха; Кемпфана бросил на него неприязненный взгляд. Кемпфана ненавидел спрайта и давным-давно убил бы его, если бы не понимал возможной выгоды: когда Улгулу вернется в Гехенну, Тефанис будет служить новому властелину.
Натак осторожно пятился назад, собираясь тихонько выскользнуть из комнаты.
Улгулу взглядом остановил гоблина.
– Твой доклад оказался для меня полезным, – начал баргест-велп.
Натак расслабился, и в этот миг Улгулу выбросил вперед огромную руку, схватил гоблина за горло и поднял его над полом.
– Однако он был бы еще полезнее, если бы ты потрудился узнать, что случилось с моими гноллами!
Натак обмер и чуть было не потерял сознание, и в тот момент, когда половина его тела оказалась в ненасытной пасти Улгулу, длиннорукий гоблин сильно пожалел, что сознание так и не оставило его.
* * *
– Стоит сзади потереть – сразу боль отступит. Но она вернется вновь, коль тебя отлупят. Стоит сзади потереть – сразу боль отступит. Но она вернется вновь, коль тебя отлупят, – снова и снова повторял Лайам Тистлдаун, чтобы отвлечься от жжения пониже спины.
Эту поговорку озорной Лайам знал слишком хорошо. Однако на этот раз все было не так, как обычно, думал Лайам, хотя, конечно, он получил по заслугам, улизнув от своих обязанностей.
– Но дзиррит был настоящим, – упрямо проворчал он.
Словно в ответ на его утверждение дверь сарая со скрипом приоткрылась, и внутрь проскользнули Шано, младший брат Лайама, и Элени, его единственная сестра.
– Ну и влип же ты на этот раз, – проворчала Элени, разыгрывая роль строгой старшей сестры. – Плохо уже то, что ты убежал, когда надо было работать, но возвращаться с такими россказнями!.
– Дзиррит был настоящим, – возразил Лайам, не обращая внимания на псевдоматеринское поведение Элени. Он получил такой нагоняй от родителей, что не нуждался еще и в упреках сестры. – Черный, как наковальня Коннора, и с таким же черным львом!
– Успокойтесь вы оба, – прервал его Шано. – Если папа узнает, что вы тут болтаете, он всех нас выдерет.
– Дзиррит, – с сомнением фыркнула Элени.
– Это правда! – слишком громко запротестовал Лайам, за что и получил крепкий шлепок от Шано.
Когда дверь распахнулась, все трое обернулись с побледневшими лицами.
– Заходи! – прошипела Элени, хватая Флэнни, который был немного старше Шано, но на три года моложе Элени, за воротник и затаскивая его в дровяной сарай.
Шано, самый осторожный из всей компании, проворно высунулся на улицу, чтобы удостовериться, что никто за ними не следит, и тихонько прикрыл дверь.
– Как ты смеешь шпионить за нами! – сердито сказала Элени.
– Откуда мне было знать, что вы здесь? – возразил Флэнни. – Я просто хотел утешить малыша. – Он посмотрел на Лайама, вытянул губы и принялся махать руками, угрожающе растопырив пальцы и завывая:
– Берегись, берегись! Я дзиррит, я пришел, чтобы слопать маленького мальчика!
Лайам отвернулся, но на Шано это не произвело никакого впечатления.
– Да заткнись же ты! – рыкнул он на Флэнни, подкрепляя слова подзатыльником.
Флэнни приготовился нанести ответный удар, но Элени встала между ними.
– Прекратите! – крикнула она так громко, что четверо детей Тистлдаунов приложили пальцы к губам и сказали: «Ш-ш-ш-ш!»
– Дзиррит был настоящим, – продолжал упорствовать Лайам, – и я могу доказать это, если только вы не боитесь!
Трое детей с любопытством посмотрели на брата. Все знали, что он пользуется дурной славой вруна, но что, если на этот раз игра стоит свеч? Отец не поверил Лайаму, и для наказания этого было достаточно. Однако Лайам продолжал упорствовать, и по его тону было ясно, что для подобных заявлений у него есть основания.
– А чем ты докажешь, что дзиррит существует? – спросил Флэнни.
– На завтра у нас нет никакой работы, – ответил Лайам. – Мы пойдем в горы за черникой.
– Мама с папой ни за что нас не отпустят, – вмешалась Элени.
– Отпустят, если мы уговорим Коннора пойти с нами, – сказал Лайам, подразумевая старшего брата.
– Коннор тебе не поверит, – сказала Элени.
– Но он поверит тебе! – воскликнул Лайам, и все остальные снова издали «ш-ш-ш».
– А я тебе не верю, – спокойно сказала Элени. – Ты вечно что-нибудь выдумываешь, вечно доставляешь неприятности, а потом врешь, чтобы. выпутаться!
Лайам скрестил на груди маленькие ручки и нетерпеливо топнул ногой, чтобы заставить сестру замолчать.
– Но ты мне поверишь, – проворчал он, – если уговоришь Коннора пойти с нами!
– Господи, да соглашайся ты, – умоляющим тоном обратился Флэнни к Элени.
Шано, предвидя возможные последствия, покачал головой.
– Итак, мы пойдем в горы, – сказала Элени, побуждая Лайама продолжать и таким образом показывая, что она согласна.
Лайам широко улыбнулся, опустился на одно колено и разровнял опилки на полу, собираясь нарисовать карту той местности, где он встретил дзиррита. Его план был прост, и заключался он в том, чтобы использовать Элени, якобы собирающую чернику, в качестве приманки. Четверо братьев украдкой последуют за ней и будут следить, когда она притворится, что подвернула ногу или еще как-нибудь поранилась. Причиной первого появления дзиррита была беда, и наверняка хорошенькая молодая девушка, попавшая в беду, заставит его появиться снова.
Мысль о том, что ей придется играть роль червяка, насаженного на крючок, не вызвала у Элени восторга, и она заупрямилась.
– Но ведь ты все равно мне не веришь, – поспешно заметил Лайам. Его вечная улыбка в сочетании с широкой дыркой в том месте, где выпал молочный зуб, показала Элени, что ее собственное упрямство обернулось против нее.
– Ладно, я сделаю это! – фыркнула Элени. – Я не верю в твоего дзиррита, Лайам Тистлдаун! Но если лев действительно существует и если он меня покусает, я хорошенько тебе всыплю!
С этими словами Элени повернулась и выскочила из сарая.
Лайам и Флэнни поплевали на ладони, а затем вызывающе уставились на Шано, все еще одолеваемого сомнениями. Наконец три брата соединили ладони в победном влажном хлопке. Любые разногласия между ними всегда исчезали, когда одному из
