Избранные творения - Григорий Нисский

2. Если сомневаешься, посмотри на все виды несчастий, какие приносит людям смерть, как уже было сказано в начале слова. Откуда берут они начало? Скорбь о вдовстве, сиротстве или несчастье потери детей могли ли быть, если бы не было до того брака? Ведь желанные утехи, радости и удовольствия и все, что считается завидным в супружестве, оканчивается такими скорбями. Как у меча рукоять бывает гладка, приятна на ощупь и в руке, блестяща и удобна, все же прочее есть железо, орудие смерти, которое страшно увидать и еще страшнее на деле испытать, — нечто подобное этому есть и брак: словно художественно выточенную, красивую рукоять он представляет для чувственного ощущения поверхностную гладкость наслаждения, но как только эта рукоять окажется в руках прикоснувшегося к ней, она влечет за собой соединенные с ней скорби, и брак становится для людей виновником плача и несчастий.

3. Это он представляет столь жалостные и достойные слез зрелища: детей, в раннем возрасте осиротевших и преданных в добычу сильным, детей, которые в своем несчастье часто смеются, сами его не осознавая. А какая другая причина вдовства, как не брак? Следовательно, удаление от него разом освобождает от всех подобного рода бедствий, и это справедливо. Ибо когда осуждение, определенное древле согрешившим, уничтожается, тогда скорби матерей, более, согласно с Писанием, не «умножаются» и «болезнь» (Быт. 3:16) не предшествует человеческому рождению. Вместе с тем окончательно уничтожаются и несчастья жизни и «отъята слеза от лиц», как говорит пророк (Ис. 25:8). Ибо тогда «зачатие» происходит не «в беззакониях» и «рождение» не «во гресех» (Пс. 50:7) и «не от кровей», ни «от похоти мужеским», ни «от похоти плотския» (ср. Ин. 1:13), но от одной воли Божией происходит это рождение. А происходит оно тогда, когда кто–то живым сердцем воспринимает нетление Духа; рождает же он «премудрость, правду, освящение», а также «избавление» (1 Кор. 1:30). Ибо каждому можно быть матерью Того, Кто есть все это, как говорит где–то Господь: «творящий волю» Мою — и «брат, и сестра, и мати Ми есть» (Мф. 12:49).

4. Какое место занимает при такого рода рождениях смерть? Поистине «пожерто» в них «мертвенное животом» (2 Кор. 5:4)! И мне кажется, что девственная жизнь есть прообраз блаженной жизни в «веце грядущем» (Еф. 1:21), заключающая в себе много признаков тех благ, которые, как «уповаем, отложены» нам (Кол. 1:5). В справедливости сказанного можно убедиться, если исследуем вопрос подробнее. Во–первых, «умерший единожды греху, живет» уже лишь «Богови» (Рим. 6:10) и не «творит» более «плод» (для) «смерти» (Рим. 7:10); но, полагая, сколь возможно, конец плотской жизни, ожидает затем «блаженного упования и явления великого Бога» (Тит. 2:13), не ставя никакого средостения между собой и пришествием Божиим произведением (на свет) промежуточных поколений. Кроме того, уже в настоящей жизни он наслаждается изысканнейшим из благ по воскресении: ибо если праведным после воскресения обещана Господом жизнь «равноангельская» (Лк. 20:36), а ангельскому естеству свойственно безбрачие, то тот, кто приобщается «светлостям святых» (Пс. 109:3) и непорочной жизнью подражает чистоте бесплотных, уже получает обетованные блага. Итак, если девство доставляет нам столь великие и богатые (дары), то какое слово может достойно восхвалить такой дар? Какое из прочих душевных благ окажется столь великим и драгоценным, чтобы могло сравниться с этим совершенством?

Глава 15. О том, что истинное девство видится в любом занятии

1. Но если нам понятно, сколь изобилен этот дар, то нужно также знать и что он за собой влечет, потому что девство есть не простое дело, как, может быть, кто–нибудь думает, и не к одному только телу относится, но мысленно «достизает» (Прем. 7:24) и проникает во все признаваемые правильными действия души. Ибо душа, прилепившаяся посредством девства к истинному Жениху, не только будет удаляться от плотской скверны, но, положив отсюда начало своей чистоте, во всем поступает так же, с одинаковой непоколебимостью, боясь, как бы склонившись сердцем к чему–либо сверх должного, чрез общение с каким–либо злом, не допустить в эту часть души какой–нибудь прелюбодейной страсти. И вот что я хочу сказать — возвращаюсь опять к сказанному мною прежде: душа, «прилепившаяся» ко Господу, чтобы быть с Ним «единым духом» (1 Кор. 6:17), заключив как бы некий договор совместной жизни — Его одного «любить от всего сердца и силы» (Втор. 6:5), не будет уже «прилепляться к блуду» (ср. 1 Кор. 6:17), чтобы не быть с ним единым телом; также не допустит ничего другого, что препятствует спасению, так как все нечистые дела тесно связаны между собой и душа, осквернив себя одним из них, не может уже более хранить себя незапятнанной.

2. Эти слова можно подтвердить примерами. Так, вода в озере до тех пор остается чистой и спокойной, пока что–нибудь, брошенное извне, не возмутит и не приведет в движение ее ровную поверхность. Если же бросить в озеро камень, то всплеск от него разойдется по всему озеру, потому что камень от тяжести погружается в глубину, а волны кругами поднимаются от места его падения и разбегаются до самых краев воды, и вся поверхность озера круговидным колебанием отвечает возмутившейся глубине. Точно также тихое и спокойное состояние души от нападения одной какой–нибудь страсти все приходит в колебание и сострадает поврежденной части. Ибо те, кто исследует подобные вещи, говорят, что добродетели нераздельны между собою и что невозможно составить точное понятие об одной добродетели, не коснувшись и прочих, но в ком рождается одна добродетель, за ней непременно следуют и прочие. Также и наоборот: вкравшееся в нас зло простирается на всю добродетельную жизнь; и подлинно, как говорит апостол, целое сострадает своим частям, так что если «страждет един уд», болезнует вместе с ним все тело, и если (один) «славится, с ним радуется» и все тело (1 Кор. 12:26).

Глава 16. О том, что и малейшее уклонение от добродетели также опасно

Тем не менее в жизни нашей существует бесчисленное множество уклонений ко греху, и это множество Писание обозначает различно: ибо «мнози», говорит, «изгонящии мя и стужающии ми» (Пс. 118:157) и: «мнози борющий мя с высоты» (Пс. 55:4); много и других подобных речений. Итак, в целом можно прямо сказать, что много есть тех, кто прелюбодейственно строит козни, чтобы растлить эту поистине «честную женитву и ложе нескверно» (Евр. 13:4). Если же нужно исчислить их поименно, то это: прелюбодей гнев, прелюбодей любостяжание, прелюбодей зависть, (а также) злопамятство, вражда, злословие, ненависть — словом, все, что апостол исчисляет как «противящееся здравому учению» (1 Тим. 1:10), есть перечень прелюбодеев. Представим себе женщину благообразную, достойную любви и потому сочетавшуюся браком с царем, но которая по причине своей красоты подвергается козням со стороны неких беззаконников. Пока она воспринимает своих обольстителей как врагов и обвиняет их пред законным мужем, до тех пор она — женщина целомудренная, преданная одному только своему мужу, и козни наглецов тогда не имеют над ней никакой силы. Если же она уступит (хотя бы) одному из злоумышленников, то, (даже если она и) хранит верность в остальном, (это) не спасет ее от наказания; ибо для осуждения ее достаточно, если и одним осквернено было ложе. Так, «Богови живущая» (Рим. 6:10) душа не будет увлекаться ни одним из благ, которые представляются ей заманчивыми; если же она чрез какую–либо страсть допустит в сердце нечистоту, то сама нарушит закон духовного брака. И как говорит Писание, «в злохудожну душу не внидет премудрость» (Прем. 1:4), так поистине можно сказать, что и в душу, исполненную гнева и зависти или имеющую в себе другой какой порок, не может вселиться благой Жених.

2. Так кто же найдет способ согласовать между собой то, что по естеству чуждо и не имеет ничего общего? Послушай апостола, который учит, что нет никакого «общения свету ко тьме или правды к беззаконию» (2 Кор. 6:14), или, сказать кратко, всего того, чем мы мыслим и именуем Господа по различию созерцаемых в Нем совершенств — со всем тем, что по противоположности считается злом. Итак, если невозможна общность того, что по природе несовместимо между собой, то, конечно, чужда и неспособна к сопребыванию с добром душа, одержимая каким–либо пороком. Итак, какой мы отсюда делаем вывод? Тот, что целомудренная и разумная дева должна всячески оберегать себя от нападения какой бы то ни было душевной страсти и блюсти себя для сочетавшего ее с Собой Жениха чистой, не имеющей «скверны, или порока, или нечто от таковых» (Еф. 5:27). Один есть прямой «путь», поистине «узкий и тесный» (Мф. 7:14), который не допускает уклонений ни в ту, ни в другую сторону и от которого даже малейшее отступление равно угрожает опасностью падения.

Глава 17. О том, что несовершенно благо, если ему не хватает даже одного какого–то (свойства) добродетели