Синтез - Токацин

— Я не смогу его направить, — отозвался сармат. — Ненаправленное, оно будет слишком опасным. Я хочу получить плутоний, а не смертельную дозу. Хватит об этом. Мы прилетели взрывать. Ты готов?

Кенен поднялся на ноги и первым открыл люк.

— Да-да, идём. Тут нечем дышать, это вредно для мозга. Гедимин уже бредит. Пойдём в лес! Тут, правда, уже без нас кто-то постарался…

Глайдер приземлился в паре десятков метров от бурелома. Деревья, с корнями выдранные из земли, лежали друг на друге, на поломанных, но ещё зелёных кустах. В оставленных ими ямах чернела болотная вода. Линкен, шагнув на моховую подстилку, ушёл в неё по щиколотку.

— Тем лучше, — сказал он, задумчиво поглаживая шрам на щеке. — Вот здесь, на стволе дерева, хорошее место. Кто останется смотреть?

Он перешагнул через поваленную сосну, прошёл ещё десять шагов, разглядывая чёрную воду и мокрый мох, и сел на большое дерево, рядом с вывороченными корнями. Гедимин, нагнав его, встал неподалёку. «Не очень устойчивая конструкция,» — думал он, глядя на корни. «Все крепления расположены у самой поверхности.»

— Остался? — оглянулся на него Линкен. — Береги уши. Будет громко.

«Поле должно принять на себя воздушную волну,» — Гедимин шагнул в сторону, чтобы лучше видеть взрывчатку. «Если его не сдует. Бывает по-разному.» Он огляделся, сделал ещё шаг и пристегнул респиратор.

Линкен, на ходу бросая в карман самодельную зажигалку, скатился с бревна и, быстро оглядевшись, встал на перекрестье тонких упавших деревьев. Над корнями сосны потянулся сизый дымок, скирлиновые оболочки шашек зашевелились и пошли складками и пузырями — а потом беззвучно лопнули.

Звук Гедимин услышал позже, когда комель сосны превратился в клубящееся чёрно-золотое облако, и острый запах горящего дерева ударил в ноздри. Сармат уже летел, отброшенный воздушной волной, и на лету сворачивался в клубок, готовясь к жёсткой посадке. Защитное поле рябило и покрывалось сверкающими пятнами, но держалось. От места взрыва пришлось отвернуться, но ничего интересного там уже не было — большая часть волны ушла вверх, с уцелевших деревьев сыпались ветки, в лужах болотной воды догорали разбросанные щепки. Долю секунды спустя Гедимин рухнул на крону упавшей сосны и долго выбирался из неё, ломая сухие ветки и отряхиваясь от жёлтой хвои. В десяти метрах от него стоял и изумлённо мигал Хольгер. Когда он опомнился и побежал к сармату, тот уже освободился и теперь оглядывался по сторонам, разыскивая Линкена.

— Живой? — взрывник, сбив с поваленного ствола разгорающийся огонь, выбрался из бурелома. — Видел, как ты летел. Хорошо вышло.

Гедимин кивнул, отстегнул респиратор и глубоко вдохнул, проверяя, в порядке ли лёгкие. Несмотря на защитное поле, толчок в грудь был довольно сильным. «Поздно отреагировал,» — досадливо сощурился ремонтник. «Реакция подводит.»

— Слабенький взрыв, — ухмыльнулся Линкен, глядя на него. — Приходится осторожничать. Когда-нибудь покажу настоящий.

— Не сегодня, — Кенен, по пояс забравшись в кабину глайдера, выглядывал что-то на приборной доске. — Патрульный дрон в километре отсюда, летит к нам.

— Hasulesh! — скривился Линкен, выдёргивая сармата из кабины и втискиваясь в кресло. — Все на борт. Уходим!

— Наш координатор опять в госпитале, — сообщил с кривой ухмылкой Линкен. Хольгер и Кенен, забравшиеся со смартом и одними наушниками на двоих под куст, покосились на него, но тут же снова уткнулись в голографический экран. Судя по долетающим до Гедимина звукам, Кенен запустил очередной фильм о войне с Саргоном; на экране что-то сверкало на фоне черноты — показывали бой в космосе, и Гедимин мог примерно прикинуть, с чего всё началось, и чем закончится. Не обращать внимания на фильм было легко, и сармат мог спокойно чертить на полузатопленном песке новый механизм; но Линкен подошёл вплотную и заслонил свет, и это было хуже.

— Дался он тебе, — буркнул он, досадливо щурясь. Чертёж получался так плохо, что сармату было неприятно даже смотреть. «Всё упирается в источник нейтронов. Достаточно плотный поток, экран тяжёлой воды… Трудно что-то рассчитывать, когда не знаешь, с чем придётся работать. Где, всё-таки, можно найти оставленный без присмотра «Шерман»?»

— А ты слушай, — Линкен придвинулся ещё ближе и зашептал практически на ухо. — Вынимай иногда голову из реактора. Полезно.

Воображение, как всегда, сработало быстрее логики — Гедимин представил, как засовывает голову в работающий реактор, и на секунду зажмурился, чтобы избавиться от ненужного и неприятного видения.

— Джеймс был в Филадельфии, — продолжал Линкен, после каждого слова ненадолго замолкая и криво ухмыляясь. — С генетиками из Института Вистара. Какая-то макака с бластером пробралась туда и немного постреляла. Джеймс в госпитале со сквозными ранениями, учёные мертвы. Кто-то на той стороне совсем не рад проекту «Слияние», атомщик.

Гедимин мигнул.

— Макаки убили своих учёных?! — его передёрнуло. — Тупые твари…

— Вот так у них всё делается, — Линкен ухмыльнулся ещё шире, так, что всё его лицо перекосилось. — Приматам не нужны учёные. Их место — на пальмах, и они об этом знают. Однажды мы их туда загоним. Приятное будет занятие…

Мимо, грохоча стальными «копытами», протопали двое в экзоскелетах. Один из них направился было к воде, но, увидев сарматов, развернулся и пошёл дальше. Гедимин увидел, как оба охранника спускаются по заросшему травой берегу в тень сосен, поднимают лицевые щитки — и тут же, махая руками, взбегают по склону обратно. Гедимин пошевелил траву — несколько насекомых мелькнули в ней и тут же попрятались, одно, случайно упавшее на ладонь сармата, немедленно взлетело.

— Жёлтое озеро, — прошептал Гедимин, задумчиво щурясь. — Макаки любят там купаться. Вода теплее.

Линкен удивлённо мигнул.

— Ты это к чему?

— Охрана с рудника ходит туда. Оставляет экзоскелеты на берегу и идёт в воду. Никто не следит за ними… раньше не следил, — поправил себя Гедимин. — Один «Шерман» на руднике есть. Если бы удалось к нему подобраться хотя бы на полминуты…

Линкен молча повернулся к Хольгеру и Кенену и потянул за проводки наушников. Инженер, удивлённо хмыкнув, вынул «ухо» и посмотрел на взрывника.

— Гедимину нужна помощь. Он хочет подобраться к «Шерману». Расскажи, какой у тебя план, атомщик.

Кенен, вздрогнув всем телом, ткнул в экран, выдернул наушник и развернулся к Гедимину.

— Я слышал что-то совершенно бредовое, Джед. Мне могло послышаться…

— У Жёлтого озера — место купания «броненосцев». Они оставляют экзоскелеты без охраны. Я хочу подобраться к ним, — сузил глаза Гедимин. — Тебя никто не звал.

Кенен выразительно хмыкнул, ущипнул себя за руку и округлил глаза. «Макака,» — подумал ремонтник, неприязненно щурясь. «Что он сделал с лицом, что оно стало таким подвижным?»

— Хольгер, ты единственный здесь, кто ещё в своём уме, — сказал Кенен, на всякий случай отодвигаясь от Гедимина подальше. — Эти двое надумали убиться. Скажи что-нибудь!

— Опасное дело, — задумчиво протянул Хольгер, глядя на охранный пост у насосной станции. — Я бы не стал так рисковать. Ты и так под подозрением, а если поймают за попыткой свинтить оружие…

— Я не буду сидеть над бронёй полдня. Полминуты достаточно, — недовольно покосился на него Гедимин. — Что-то, что гарантированно отвлечёт макак на это время… плюс минута на выход из укрытия, вывод из строя экзоскелетов и побег.

— Пристрелят на месте, — сказал Кенен.

— Заткнись, — буркнул Линкен. — Оставь их, атомщик. Я пойду с тобой. Такое нельзя пропустить.

Гедимин посмотрел на него и растерянно мигнул.

— Это другой плутоний, ты помнишь? Это мирное устройство, оно не взрывается, — напомнил он. — Не думал, что тебе это интересно.

Линкен хмыкнул.

— В твоих делах я половины не понимаю, и мне она — до орбиты Плутона, — он ухмыльнулся. — Посмотрю, как весело будет макакам без экзоскелетов. Как громко они заверещат, и как забегают. Выведи их из строя, атомщик. Так, чтобы ещё месяц не могли починить.

В информатории было пустынно — оставалось меньше месяца до Летних полётов, пилоты тренировались дотемна, и все, кто работал не в ночную смену, собирались на стадионе. «Насмотрятся до отвращения,» — хмыкнул про себя Гедимин, выбирая удобное место за телекомпом. В почтовом ящике, кроме пары посланий от механиков с Канадских территорий (выражения сочувствия исключённому и пожелания удачи в следующем году), его ждало новое письмо от Крониона.

«Нашёл интересную новость. Сайт «Слияния» о ней почему-то молчит, но по мацодской сети она разошлась широко. В июле в Бейт-Маиме родился первый детёныш человеческой самки и сармата. Я предполагал, что отцом станет один из новичков-карликов, но это полноценный сармат, военнопленный марсианин. Там есть несколько фотографий детёныша. Смотреть их не рекомендую — приматы в этом возрасте не вызывают брезгливости только у медиков, а ты привык к совершенно другим зрелищам. Но интересно проследить, как смешиваются признаки рас. У него нет никаких следов волосяного покрова, не считая короткой щетины на макушке. Бровные дуги выпуклые, но без оволошения. Ступня вытянутая, пальцы короткие, но расставлены широко, и их четыре. По четыре на руках и ногах, но я не заметил клешневого расхождения, обычного для сарматов. Это руки и ноги примата, с одним противопоставленным пальцем. Интересно будет проследить за его созреванием. Пишут, что он ест втрое больше, чем детёныш человека в этом возрасте, и его кости быстро вытягиваются. Вполне возможно, он созреет до сарматской нормы за считанные годы. О его интеллекте ничего не сообщается, но, думаю, сейчас его не могут проверить. Интересно, какого роста этот полупримат достигнет… и как их будут называть.»