Гиртам. Последний в своём роде. Трилогия (СИ) - Бор Жорж

– Пять дней, – ответил Дик и, развернувшись вместе с креслом, пристально посмотрел мне в лицо, – Рассказывай, – не терпящим возражений голосом, потребовал он.

– О чем? – вяло спросил я.

– О том, что сделало твою физиономию такой невероятно кислой, что даже у меня скулы сводит!

– То есть обо всем? – грустно улыбнулся я, но тем не менее продолжил, – Да ты и так в курсе. Мы постоянно куда‑то бежим и несемся. Пытаемся спасти мир и всех вокруг, а они при этом ещё и сопротивляются! Я вообще не хочу этим всем заниматься!

К концу фразы я понял, что почти перешёл на крик. Хотелось ругаться и топать ногами, но я только бессильно покачал головой. За собственную слабость мне внезапно стало стыдно и я отвернулся от спутника.

– А теперь слушайте сюда, ваше величество, – неожиданно жёстко произнёс Дикуэл, – В галактике живёт огромное количество разумных, которые даже не подозревают о твоем существовании. При этом от твоих действий зависят их жизни. Поздно жаловаться на свою судьбу. Сейчас нужно сосредочиться на выполнении основной задачи!

– Если ты хотел меня подбодрить, то у тебя не получилось, – с сарказмом ответил я, – Я никогда не рвался спасать мир и попал в эту историю случайно, причём с подачи твоего бывшего босса.

– Пусть так, – не стал спорить человек, – Но представь себе всю текущую ситуацию без тебя… Думаешь так было бы лучше?

Слова друга подняли в моей голове целый ворох вопросов и предположений. Цепочки разных событий с моим участием потянулись из памяти и я удивлённо посмотрел на Дика.

– Вот и я говорю, что у тебя не было другого выбора и ты, рано или поздно, принял бы участие в творящемся сейчас хаосе. Только ситуация была бы гораздо хуже… Цели мятежников стали бы реальностью и уже тебе пришлось бы выступать в роли оппозиции!

– Слишком много «бы» – со вздохом ответил я, – Но ты прав. Нужно продолжать начатое, а не стонать о своих сложностях. Кстати планы мятежников для нас все ещё остаются тайной…

– А вот это недоразумение мы вполне можем исправить, – зловеще улыбнулся Дикуэл, – Как раз выдалось свободное время для разговора по душам и настроение подходящее!

– Хочешь пообщаться с пленником?

– А ты нет?

– Нет, но понимаю, что это необходимо, – ответил я, – У меня нет необходимых навыков для подобных бесед. Максимум, что я могу, это определить какие эмоции испытывает цель.

– Серьёзно? – удивился спутник, – И со мной так можешь?

– Конечно, – кивнул я, – Ты сейчас испытываешь недоверие и злость. Возможно недоволен моим состоянием.

Пики эмоций человека мгновенно выровнялись, а на лице появилось немного отстраненное выражение.

– А ещё ты потрясающе владеешь своими чувствами, – сообщил я, – Кроме тебя, никого не встречал с подобным уровнем контроля.

– Отлично, – хлопнул в ладоши человек, – Теперь все гораздо проще. При допросе будешь ориентироваться на страх и гнев. Если после вопроса пленник будет бояться или злиться, то значит знает ответ. Надеюсь эта схема будет работать на твоём сородиче.

– Есть сомнения? – спросил я. Предстоящая процедура вызывала во мне стойкое отторжение. Одно дело убить врага в бою или ради еды и совсем другое – пытать беззащитную жертву. В том, что мятежник не станет говорить без существенных аргументов я не сомневался.

– До этого пробовали только на троггах, – с сожалением ответил человек, – Но шансы есть.

– Ты уже занимался этим раньше? – прекрасно зная ответ, все же спросил я.

– Да, – твёрдо глядя мне в глаза ответил спутник.

– Тогда не стоит тянуть, – сказал я и мы направились в грузовой трюм. Все было бы гораздо проще, если бы я мог просто сожрать пленного гиртама, но часть воспоминаний магистра Рипака чётко говорила, что этот способ не сработает и у меня не было оснований этому не верить.

Куча парализующих снарядов стала значительно меньше. Вещество постепенно испарялось и охранные дроны делали новые выстрелы только по мере необходимости. Дикуэл активировал транспортную тележку с небольшим манипулятором и погрузил на неё парализованного пленника. По дороге к выходу, он положил на специальную полку набор инструментов, скотч и большой моток толстой проволоки.

– Куда дальше? – с тревогой следя за приготовлениями напарника, спросил я.

– Пойдём в самую большую каюту, – безразлично ответил Дик, – Телега пролезет только туда, а тащить нашего информатора на руках я не хочу.

Всмотревшись в эмоции человека, решил, что он поставил какой‑то блок. У нормального разумного не могло быть настолько ровного фона, тем более перед такими событиями!

Прибыв на место, Дикуэл деловито выгрузил мятежника и стал привязывать его проволокой к стулу. Парализующие снаряды немного мешали, но через десяток минут фиксация пленника была завершена. Нам пришлось ждать ещё почти час, прежде чем с головы гвардейца испарилось достаточное количество парализующего состава и он смог говорить.

– Вы умрёте страшной смертью, черви! – выплюнул мятежник. Это были его первые слова и в ответ Дик мило улыбнулся.

– Замечательно, что ты уже можешь говорить! – произнёс он.

– Ты пожалеешь о том, что оставил меня в живых! – рыкнул пленник и бешено мотнул головой. Остальное его тело было ещё парализовано и не слушалось своего хозяина.

– С этим моментом мы ещё до конца не определились, – доверительно ответил человек, копаясь в ящике с инструментами и доставая оттуда тонкую отвертку, – Пока мы не начали, хочу предложить тебе сделку. Ты рассказываешь все об известных тебе планах мятежников и получаешь лёгкую смерть.

Пленник истирично расхохотался, но мой напарник неуловимо быстро шагнул вперёд и мощно ударил гиртама в челюсть, обрывая смех.

– Я верно служил Изначальному и не боюсь умереть! А что ты знаешь о смерти, двуногий? – с интересом спросил пленник.

– Только то, что она уже рядом с тобой, – ответил Дик и с размаху всадил отвёртку в тыльную сторону ладони гвардейца.

Паралич не позволял мятежнику шевелиться, но нервные окончания не отключал. Несмотря на это, гиртам не проронил ни звука и лишь крепче сжал зубы.

– Имя, – потребовал Дикуэл, – Звание, часть.

– Пошёл ты, червь, – прошипел мятежник, – Ты жалок и твои усилия ничто, по сравнению с мощью Изначального!

– Неправильный ответ, – произнёс человек и рванул свой инструмент в сторону, увеличивая рану и ломая кости.

Следующие пару часов я потом долго пытался забыть или загнать в самые дальние уголки памяти. Я старался максимально ограничить свое участие в допросе, но покинуть каюту не мог. В конце концов, спутник взял на себя основную работу, хотя информация была нужна мне, а не ему.

К исходу второго часа, гвардеец напоминал отбивную. Дик заботливо заматывал скотчем колотые раны на теле пленника, чтобы тот не умер раньше времени от потери крови. Ничего добиться от предателя так и не получилось. Он бесконечно изливал на нас свою ненависть и презрение, но выдавать нужную информацию отказывался.

Напарник уже исчерпал свой запас навыков и задумчиво смотрел на свою жертву.

– Что ж, – хмуро произнёс он, – Тогда придётся прибегнуть к крайним мерам.

В эмоциях гиртама появился страх. Все‑таки он был живым существом и испытывал боль так же, как и обычные разумные. Человек подошёл к столу и поднял с пола блестящий чемодан, в котором я, с удивлением, узнал наследство Таваля.

– Этот прибор воздействует на болевые рецепторы в мозгу, – начал рассказывать Дикуэл, раскладывая на столе части аппарата, – Я могу, с его помощью, симулировать любой уровень ощущений, даже тот, при котором ты потеряешь сознание в обычной ситуации…

Страх полностью заполнил сознание гвардейца и я понял, что уловка спутника сработала, но потом что‑то пошло не так и страх сменился гневом и весельем.

– Ты издеваешься червь?! – громко засмеялся гиртам, – Это аппарат гиперсвязи времен колонизации Струмэ! Ты бы мне еще пищевым рационом угрожать начал!

– Это неплохая идея, – ответил Дик.