Выродок - Светлана Ст.

Вернувшись на перекресток, бойцы пошли к перрону по маршруту, который командир советовал с самого начала. Никаких врагов в тот вечер отряд больше не встретил, и это было очень хорошо: Шон, абсолютно не пострадавший в недавней схватке, шел так, словно ноги его не держали.

В тот вечер за ужином глаза Песика странно блестели, а губы тряслись. Эдгар и Саймон смотрели на напарника с нескрываемым сочувствием, и Драко специально задержался в ресторане, давая соседям по номеру время выговориться. Подходя через некоторое время к знакомой двери, юноша услышал, как Шон говорит хриплым, дрожащим голосом:

— Ведь я бы мог всех наших положить, если бы вы с Малфоем вовремя не сориентировались!

Саймон и Эдгар негромко утешали Песика. Услышав скрип открывающейся двери, они потушили свет. Юноша притворился, что ничего не заметил. Засыпая, он слышал доносящиеся от кровати Шона странные звуки, похожие на поскуливание собаки.

После этого случая Песик никогда больше не спорил с командиром, неукоснительно выполнял все приказы и даже перестал называть его Зайцем, что Драко очень радовало.

Порой юношу мучила совесть: ведь он заранее знал, где находятся инфери, и, стало быть, поступил с Шоном не очень честно. Но подобные душевные порывы Драко старался давить в зародыше. Во–первых, юноша при всем желании не мог рассказать напарникам, почему так хорошо чувствует близость монстров, поскольку иначе рано или поздно стал бы пожизненным пациентом Целительского Сектора Отдела Тайн, сотрудники которого, по слухам, обожали исследовать людей с необычными способностями. Во–вторых, командира нужно уважать, и, раз уж полукровка Шон Бартлетт согласился подчиняться недорезанной ПСе, то должен вести себя соответственно, а не устраивать каждый день идиотские выяснения отношений. Да и вообще, назвался Песиком – так, будь добр, выполняй команды…

Ужин в Туннелях прошел спокойно. Хотя монстров поблизости не слышалось, Драко, разумеется, назначил караульщиков, а сам решил дежурить в самое трудное время – перед рассветом. Впрочем, здесь, глубоко под землей, части суток ничем друг от друга не отличались…

Предыдущие смены откараулили без приключений. Сменив на посту Шона и Сову, юноша по–прежнему не чувствовал поблизости ни огнечервей, ни умертвий и потому позволил заснуть напарнице из группы поддержки – худенькой, но выносливой Джемайме.

Сам он сидел, не столько всматриваясь, сколько вслушиваясь в темноту, которая начиналась совсем рядом – там, куда не достигал свет небольшого костра.

Пользуясь редкими минутами одиночества, Драко размышлял о том, что с ним в последнее время происходит. Рассказать об этом кому бы то ни было юноша не мог, поскольку не желал становиться объектом исследований любопытных ученых, а толком обдумать ситуацию в последние недели времени не оставалось.

Драко закусил губу и сжал кулаки. Ему казалось, что его новые способности как‑то связаны с виденным однажды в подземельях сном, но вспомнить тот сон не получалось, несмотря на все усилия. В памяти всплывали лишь смутные образы: красный цветок, распускающийся во тьме, огненная река…

Вдруг юноша услышал тонкую, словно жужжание докси, знакомую мелодию, доносившуюся из левого туннеля. Это явно был огнечервь, и, судя по всему, один…

Не успев сообразить, что делает, Драко молча скомандовал: «Лети сюда!». Он не удивился и не испугался, когда через несколько минут из туннеля вылетело небольшое тельце, до отказа наполненное огнем. Огнем… А почему он не горит? Ведь если бы внутренний огонь загорелся, то сжег бы мерзкого червяка изнутри…

Юноша сосредоточился на этой простой мысли и воочию представил себе, как скрытое тонкой оболочкой пламя изнутри пожирает хрупкое тельце насекомого.

Размышления были прерваны легким шелестом. Драко поднял голову и обнаружил, что огнечервь куда‑то пропал. Подойдя к тому месту, над которым только что парил монстр, юноша обнаружил на полу туннеля маленькое темное тельце и поднял его – огнечервь рассыпался в пепел прямо в пальцах. Драко хмыкнул: заслуженный конец презренного существа, вздумавшего тягаться в могуществе с теми, кто значительно превосходит его мудростью и мастерством! Интересно, что будет, если попробовать таким же усилием воли выжигать огнечервей изнутри во время боя?! Нет, сразу не получится – нужно потренироваться заранее…

Юноша попробовал сосредоточиться и подозвать к себе еще одного монстра. Это получилось; выжигание огнечервя изнутри тоже прошло успешно… Драко попробовал усложнить задачу и призвать сразу двоих, затем – троих…

Он пришел в себя, когда сердце застучало, словно после особенно сложных упражнений у Фиска. Юноша оглянулся – пол вокруг был завален тельцами насекомых. Интересно, сколько здесь огнечервей?! Двадцать? Тридцать? Пятьдесят? Что ж, кажется, теперь данная проблема решена раз и навсегда! Даже странно, почему все так долго боялись эту неразумную мелочь…

Драко еще немного подумал, взмахом палочки поднял тела насекомых в воздух и отлевитировал их в костер: лучше, чтобы никто из бойцов не знал, чем занимается их командир в свободное от основной работы время.

Огонь вспыхнул ярким светом и запылал веселее, словно довольный неожиданным угощением.

Он с улыбкой наблюдал за костром, который сейчас напоминал живое существо – щенка или гиппогрифенка, ластившегося к хозяину. Рука сама потянулась погладить, приласкать это милое, дружелюбное создание…

В последний момент конечность дернулась в непонятном страхе, но потом продолжила движение. Да, вот так… Он развернул ее правильным образом – и на ладони затрепетал детеныш большого огня. Как приятно! Можно понять тех, кто предпочитает бескрылую форму существования – это удовольствие стоит дороже очень многих связанных с ней неудобств…

Детеныш был совсем маленький, неуклюжий и ласкался к конечности неуверенно, словно сам не знал, что делает; впрочем, может быть, малыш просто чувствовал себя тревожно, находясь так далеко от семьи. Он не стал зря мучить кроху и позволил ему вернуться с конечности обратно к родным…

Юноша, по–прежнему держа руку вытянутой перед собой, отступил к холодной стене туннеля и прижался к ней спиной. Драко чувствовал, что по его лицу и телу ручьями течет пот.

Как ни странно, боли не было – то есть была, но вполне терпимая.

«Приехали, — подумал юноша мрачно. – С таким номером можно выступать на ярмарках или перед началом квиддичных матчей… Впрочем, в магловском цирке, о котором рассказывал нищеброд, подобная штука, наверное, тоже пройдет на ура…»

«А может быть, все намного проще? – мелькнула неожиданная мысль. – Может быть, я сошел с ума и мне место в Отделении для нервных заболеваний больницы Святого Мунго?»