Елизавета I - Маргарет Джордж
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Особняк у сэра Фрэнсиса был средних размеров, и я радовалась тому, что моя урезанная свита могла там разместиться. Меня сопровождали моя дорогая Кэтрин, разумеется; моя старая подруга Хелена, с которой мы виделись непростительно редко; Юрвен (я все никак не могла заставить себя отослать ее домой) и Рэли с верным Персивалем. Муж Кэтрин, адмирал Говард, планировал на несколько дней присоединиться к нам в Нонсаче. Поездка обещала стать настолько веселой, насколько это вообще было возможно по нынешним временам.
Сэр Фрэнсис Кэрью, закоренелый холостяк, слыл чудаком. Не большим, наверное, чем королева-девственница, но это встречается так нечасто, что рождает комментарии. Поскольку мы с ним находились примерно в одном возрасте, маловероятно было, чтобы кто-то из нас сменил статус. Большую часть своей жизни он был верным, но ничем не выдающимся придворным, выполнял мои мелкие поручения и держался в стороне от партий и политики, хотя и приходился родственником Трокмортонам, а значит, через Бесс – и самому Рэли.
Цокот конских копыт предупредил хозяина о нашем приближении, и он приказал своим слугам, облаченным в красно-черные ливреи, выстроиться вдоль подъездной дорожки и приветствовать нас. Сам он ждал перед входом с распростертыми объятиями, точно радушный отец. При виде нас он бухнулся наземь, низко опустив свою седую голову.
– Встаньте, сэр Фрэнсис, – сказала я. – Мы рады быть здесь и вкусить вашего гостеприимства.
– Это я рад принимать вас под своим кровом, ваше величество, – произнес он, поднимаясь, и его загорелое дочерна лицо расплылось в широкой улыбке. – Мой дом в полном вашем распоряжении на любой срок, какой вы захотите с нами провести.
Это был вопрос, хотя и дипломатично заданный.
– Как ни жаль, я не смогу задержаться более чем на три дня, – сообщила я (незачем ни томить его в неизвестности, ни вынуждать делать ненужные запасы). – Но на эти три дня мы все можем здесь остаться, к нашему взаимному удовольствию.
– Воистину так, – согласился он.
Рэли он приветствовал восклицанием: «Племянничек!» – и хлопком по спине. На Персиваля пристально смотрел до тех пор, пока Рэли не представил того. Потом он торжественно поклонился Кэтрин и Хелене, после чего с преувеличенной вежливостью отвесил поклон Юрвен со словами:
– А вы, значит, крестница королевы. Вы очень похожи на нее в вашем возрасте. Вас можно принять за родственниц.
Юрвен зарделась и потупилась.
Окинув взглядом длинную вереницу наших повозок, он распорядился, чтобы их завели к сараям в дальнем конце парка и там разгрузили.
– Хотя, думаю, у меня есть все, что нужно для вашего комфорта, – добавил он. – Прежде чем распаковывать тюки с подвод, испытайте то, что мы можем вам предложить.
Я всегда настаивала на сне в своей постели, но, возможно, сегодня стоило попробовать обойтись без нее. В конце концов, разве упрямая закоснелость в своих привычках не признак старости? Я должна сопротивляться.
– Хорошо, но вы подвергаете себя опасности. Мы можем присвоить ваши вещи, если они слишком сильно нам понравятся! – пошутила я.
Покои, которые он отвел мне и моим фрейлинам, никем не использовались. Ничто не намекало на то, что он только освободил комнату от следов своего присутствия. Она была просторной и выходила окнами на огромный сад за домом. Посередине возвышалась великолепная кровать, до такой степени заваленная перинами, одеялами и подушками, что напоминала женщину на сносях. Балдахин изнутри украшала затейливая резьба, а полог был из затканного золотом зеленого гобелена. По тонкости работы он хотя и уступал моему, но ненамного. Для Хелены, Кэтрин и Юрвен были приготовлены обычные постели. Я порадовалась, что им не придется спать на раскладных койках.
Позаботился наш гостеприимный хозяин и о письменном столе с запасом чернил, перьев, воска и писчей бумаги. Еще один стол, инкрустированный черным деревом, стоял в ожидании бутылей и кувшинов с напитками. В укромной примыкающей комнатке имелось все необходимое для мытья и туалета.
Некоторое время спустя он пригласил нас прогуляться по саду.
– Лучше всего гулять в саду в сумерках, а в эту пору года сумерки длинные, – сказал он.
– Сэр Фрэнсис, – произнесла я, – нам очень понравились наши покои.
Он улыбнулся. У этого человека была самая располагающая улыбка из всех, кого я знала, – она исходила изнутри.
– Я сразу подготовил их для вас, – признался он. – И это стоило того, чтобы ждать.
Мы спускались по лестнице, и он внимательно наблюдал за мной – опасался, как бы я не споткнулась?
– Все ваше царствование они ждали вас под названием «Покои королевы».
– И они все это время пустовали?
– Нет, я разрешал другим ими пользоваться, зная, что явление вашего сиятельного величества сожжет все прочие следы, как солнце сжигает туман. Но после вас я никому больше не разрешу ступить в покои, дабы не осквернить их.
Я испугалась, что он и в самом деле намеревался так поступить, – с таким серьезным видом он это произнес.
– Меня не так-то легко осквернить, сэр Фрэнсис, – заверила я его. – Жаль, если такая прекрасная комната будет простаивать зря.
– Можно ли сказать про святилище, что оно простаивает зря? – озадаченным тоном спросил он.
Мы дошли до нижнего этажа, и я решила не углубляться дальше в эту тему. Хочет он устроить святилище – пусть устраивает. Оставалось только надеяться, что после нашего отъезда он не придет в комнату с банкой, чтобы поймать в нее воздух, которым я дышала, как паписты делали со Святой Девой. Я оглянулась. Мои фрейлины изо всех сил старались не смеяться, хотя я видела, что это дается им с большим трудом.
Мы вышли в сад. Последние лучи заходящего солнца все еще расчерчивали усыпанную гравием дорожку в обрамлении самшитовых кустов, окрашивая их нежным закатным золотом. Откуда-то издалека доносилось негромкое журчание фонтана. Послышался хруст гравия: к нам присоединились Рэли с неизменным Персивалем.
– Когда я только начал приводить сад в порядок – он пришел в полное разорение за то время, что за имение шла тяжба, – я мыслил очень шаблонно. Это были пятидесятые годы, да я и сам не то чтобы следил за модой. Отсюда эта узловая планировка, которая навевает зевоту. И растения тоже не блистали оригинальностью: карликовый самшит, тис и лаванда.
Я окинула посадки взглядом. Его правда. Все было настолько предсказуемо, что можно даже не смотреть на остальные растения.
– Но… – Он обернулся и устремил на
