Портреты святых. тома 1-6 - Антонио Сикари
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Доктор Арнинг, самый известный микробиолог того времени, проезжая через Молокай, осмотрел его и подтвердил диагноз.
И тогда он смиренно написал своим начальникам: «…Я стал прокаженным. Думаю, что в скором времени буду обезображен. Нисколько не сомневаясь в подлинном характере моей болезни, я остаюсь спокойным, смиренным и счастливым среди моего народа. Господь Бог скорее всех прочих укажет мне путь к святости, и я не устаю всем сердцем повторять: Да будет воля Твоя!»
И с тех пор, употребляя выражение «мои больные члены», он, казалось, говорил одновременно, как о своих больных конечностях, так и о больных его общины, которых по-христиански считал «Телом Христовым и своим телом».
Отношения с начальниками из-за этого не улучшились, но известие о том, что герой Молокая стал прокаженным, облетело весь мир, вызвав новую волну солидарности: поклонение и пожертвования увеличились как никогда, однако существующие проблемы лишь обострились.
Кроме того, Провинциальный игумен был обеспокоен последствиями, которые эта болезнь могла иметь для миссии, и он посоветовал отцу Дамиану не делать ни шагу за пределы острова. Игумен написал в довольно жестоком тоне:
«Мой долг, дорогой отец, довести до вашего сведения решения, принятые не мною, а Провинциальным советом. Будьте терпеливы. В случае если вы не захотите принять во внимание эти решения, есть два места, куда вы можете пойти: в Миссию или в больницу Какаако. В Миссии вы будете помещены в комнату, которую не сможете покинуть вплоть до вашего ухода из жизни: иначе вы рискуете превратить миссию в карантин, потому что белые, зная, что мы приютили прокаженного, стали бы бояться и нас, непрокаженных. Если же вы захотите поехать в Какаако (местность в окрестностях Гонолулу), вы пойдете в часовню прокаженных, но без права служить мессу, так как ни отец Клемент, ни я не согласимся служить мессу с тем же сосудом и в том же облачении, которыми пользуетесь вы, да и монахини отказались бы получать причастие из ваших рук».
Для подобных указаний были причины, однако их тон был отнюдь не гуманным. Дамиан обратился к епископу:
«…Высокомерный отказ, казалось, был произнесен, скорее, полицейским агентом, чем монастырским начальником. Можно подумать, что если бы я только появился в Гонолулу, вся Миссия была бы помещена в карантин. Это так меня огорчило, что, искренне говоря, я никогда еще так не переживал с самого моего детства…»
Во всяком случае, он сам отправился в больницу Гонолулу, чтобы исповедаться перед епископом, который, отпустив ему грехи, заплакал и бесстрашно обнял его, убежденный в том, что выслушал святого. Он остановился на несколько дней в больнице Какаако, и король Гавайев лично прибыл туда, чтобы поблагодарить за все, что он делал для его больных проказой подданных. Отец Дамиан воспользовался случаем, чтобы попросить короля о строительстве нового водопровода.
И все же его душа была глубоко ранена всеми этими обидами. В дневнике, начатом в то время, можно прочесть советы, которые он давал сам себе:
«Моли о том, чтобы обрести смирение и даже желать презрения. Если над тобой издеваются, ты должен радоваться. Не позволим пленить себя похвалами людей, мы не удовлетворены самими собой и поэтому благодарны тем, кто причиняет нам боль и относится к нам с презрением. Будем молить за них Бога. Чтобы добиться этого, кроме благодарности, необходимы также самоотверженность и постоянное самоунижение, благодаря чему мы превратимся в Распятого Христа. Святой Иоанн Креста всегда молился так: "О Господи, пусть меня презирают, потому что я люблю тебя!"
Надо чаще размышлять над издевательствами, которые Христос испытал перед Пилатом: лицо в плевках, терновый венец, палка, пурпурная мантия, и ему предпочли Варавву…»
В Рождество 1887 года его посетил Эдвард Клиффорд, известный художник и писатель. Он приехал, чтобы познакомиться с ним и написать его портрет. Он изобразил его прокаженным: руки и лицо покрыты фурункулами, опухший и морщинистый лоб, сплющенный нос, без бровей, но с сильно утолщенными ушами. И тем не менее, при всем этом в портрете проглядывают сила и обаяние.
«Я не знал, что болезнь так прогрессирует», — сказал отец Дамиан, взглянув на свой портрет.
За несколько месяцев до смерти, когда он стал «самым ужасным прокаженным на всем острове», его сразило невеселое известие о том, что предпринимаются попытки облить грязью его образ и его миссию.
Некоторые деятели протестантского движения, всегда ревниво относящиеся к славе католического священника, воспользовались теорией, согласно которой заражение проказой происходило половым путем. Если отец Дамиан заболел проказой, то было совершенно ясно, что его поведение на острове не было безупречным.
У него разрывалось сердце от этого, и тем не менее, он нашел в себе силы написать:
«Я стараюсь скорее преодолеть путь к Кресту и надеюсь скоро оказаться на вершине моей Голгофы».
Когда в конце Великою поста 1889 года отец Дамиан заметил, что его язвы затягиваются и корка чернеет, он понял, что умирает. Помогая стольким больным, он научился безошибочно распознавать признаки близкого конца. Он был доволен, что будет праздновать Пасху па небе. В святой понедельник он умер в возрасте сорока девяти лет, из которых шестнадцать он провел среди прокаженных.
Отклики на его смерть были такими, что фотографии, снятые на смертном одре, разошлись по всему миру в тысячах экземплярах. В Лондоне, когда их выставили в одной витрине Бирмингема, собралась такая толпа, что полиции пришлось ее разгонять. Уже в 1893 году в Гонолулу ему воздвигли памятник в виде креста из красного гранита с портретом, высеченным из белого мрамора. И вот тогда-то вспыхнула злоба со стороны некоторых представителей протестантского мира, видевших, как гавайцы все более склоняются к католицизму.
В печати многих стран мира в конце концов появилось письмо американского пастора Чарльза Хайда, протестантского представителя на Гавайях, который называл отца Дамиана «человеком грубым, грязным, упрямым и нетерпимым… Он не был безупречен в отношениях с противоположным полом, и проказой, от которой он умер, заразился вследствие своих пороков и небрежности». Подобное утверждением было основано на предположении библейского характера, согласно которому проказа является якобы Божьим проклятием, а также на псевдонаучном тезисе о связи проказы с сифилисом.
И здесь совпадения оказываются почти комическими.
Тогда еще был жив Роберт Луис Стивенсон, известный английский романист (автор «Черной стрелы» и «Острова сокровищ»).
За несколько лет до этого он написал знаменитый рассказ «Доктор Джекилл и Мистер Хайд»: это история хорошего человека, который временами преображается в существо
