Французская магия (гет) - Николай Бессарабов

— Дин, Симус, — я обратился к ученикам. — Вы же оба понимаете, что это означает?

— Да, Гарри, — ответил за двоих Симус. — Мы видели статьи в Пророке о судебных процессах, и Невилл регулярно рассказывал о том, как вел себя орден Феникса под руководством директора в первую войну. Мы с тобой.

— Вот и отлично. — На душе потеплело. Появились еще два человека, кому я могу доверять. — К сожалению, мне придется провести еще год или даже два в Хогвартсе, пока там есть Дамблдор, я не могу позволить ему беспрепятственно промывать ученикам мозги. А так нас в школе будет вполне достаточно, чтобы понемногу мешать.

— Первокурсники! Сюда! — Зычный крик Хагрида вызвал у меня нежданную ностальгию. Вспомнилось, как шесть лет назад я впервые пришел на этот берег, куда сейчас повели испуганных первокурсников. Тогда я был наполнен тем же волнением, что и эти детишки, с горящими восторгом глазами, мечтал приобщиться к тайнам волшебного мира, где, казалось мне, я найду тот дом, которого был лишен в мире магловском. К сожалению, я ошибался, и только благодаря семье Делакуров и Сириусу смог все же найти свое место под солнцем.

— Ностальгия? — Понимающе посмотрела на меня Флер, набрасывая капюшон своей бирюзовой мантии.

— Вспоминаю, как я впервые пришел к стенам Хогвартса, — я постарался улыбнуться как можно безмятежнее. — Столько надежд было у меня, когда я тут оказался...

— И неужели ни одна из них не исполнилась, — я не видел, но по голосу чувствовал, что Флер улыбается под скрывшим лицо капюшоном.

— Одна — исполнилась. — Я не удержался и, шепнув отводящее глаза заклинание, поцеловал скрытые под капюшоном губы. Однако, несмотря на заклятье, мне в спину уперся буквально наяву ощутимый враждебный взгляд. Джинни Уизли. Предательница. И теперь, оглянувшись, я посмотрел в горящие ненавистью глаза. Ненавистью, направленной не на меня, но на самого близкого мне человека.

На моего человека. На мою жену. На мою! Внутри полыхнула ярость, эмоции «маски безумия», наложившиеся на мое собственное сознание, требовали немедленно разорвать на части, убить ту, которая может покушаться на Флер. И лишь немалым усилием воли я сумел остановиться от того, чтобы произнести Смертельное проклятье в окружении школьников.

— Что с тобой? — Встревожено спросила Флер, кладя мне руку на плечо.

— Маска, — не совсем внятно ответил я, стараясь справиться с полыхающими внутри эмоциями. — Уизли-младшая заметила, как я тебя поцеловал, и теперь пылает ревностью.

— Эта маленькая рыжая дев-в-вочка? — Насмешливо и полушутливо протянула Флер, становясь в эффектную позу. Я понимал, что любимая шутит, но решил, на всякий случай, несколько остеречь ее.

— Она может быть опасна. На втором курсе она была одержима духом Вольдеморта, и не факт, что какие-то из знаний Лорда не остались в этой голове.

На причудливых хогвартских каретах мы добрались до нависшего над нами старинного здания школы. Выбравшись из кареты, я погладил костлявую морду невидимого для большинства людей фестрала.

— Жуткое зрелище, — поежилась Флер.

— Как и любая другая смерть... — Покачал головой я, продолжая гладить ластящегося ко мне фестрала. — Недаром их видят только те, кто видел смерть собственными глазами.

— А мне кажется, они прекрасны. — Светловолосая девушка с серьгами-редисками с разбегу повисла на шее второго фестрала и начала активно его тормошить. Немалых размеров лошадь с кожистыми черными крыльями, к моему удивлению, не стала возражать, хотя я на всякий случай сунул руку в рукав за палочкой.

— Дались вам эти звери, — поморщилась, проходя мимо нас, Гермиона, но была проигнорирована всеми собравшимися вокруг фестралов учениками. Впрочем, таких было довольно мало.

— А почему только я вижу этих лошадей? — Тоненьким голосом спросила незнакомая мне девочка, судя по росту — первокурсница.

— Просто эти лошади, фестралы, невидимы для тех, кто никогда не видел смерть, — грустно ответил Невилл, погладив пепельно-серые кудряшки первокурсницы, чтобы сгладить эффект от своих жестоких слов. — Другие люди неспособны видеть фестралов.

— И вы все видели? — Не поверила девочка.

— Ты, наверное, родилась в семье неволшебников? — Мягко спросил Лонгботтом, продолжая гладить девочку по голове. Луна с улыбкой наблюдала за этой картиной, расчесывая гладкую шерсть фестрала. Впрочем, я заметил, что остающиеся у нее в ладонях волоски она аккуратно складывала в мешочек на поясе.

— Да, а почему ты... Как ты догадался?

— Просто в волшебном мире идет война, — Невилл покачал головой. — И многие видели, как умирают другие люди. Просто не все подошли к фестралам.

— Как грустно. Я Меган Смит. — Девочка сделала комичный для ее одежды реверанс.

— Невилл Лонгботтом. Луна Лавгуд. Лорд Гарольд Поттер. Леди Флер Поттер. — Невилл коротко поклонился, улыбнувшись.

— Лорд? — Глаза девочки округлились, и я невольно смутился, тут же повторив жест Невилла, в свою очередь погладив ребенка по голове.

— Лорд, но это ничего не значит... пока что. — Улыбнувшись, я подхватил под руку Флер и мы всей компанией направились в сторону входа в Хогвартс, а Меган Смит увела недовольно поджавшая губы МакГонагалл, которой для этого пришлось выйти на улицу.

— Невилл, — подколола Флер напряженно осматривавшегося по сторонам Лонгботтома, — откуда такое отношение к этому ребенку?

— Не знаю, — неопределенно пожал плечами юноша, — она такая забавная. Эти торчащие кудряшки...

— Кудряшки, — пропел тонкий голосок Луны, пританцовывавшей сбоку от своего парня. — Значит, мне тоже стоит завить волосы в кудри, чтобы ты так же меня гладил?

— Кхе, — Невилл подавился от возмущения такой несправедливой придиркой. — Разве я...

Хрустальный смех обеих девушек развеял давящую тишину хогвартских коридоров.

— Купился, Невилл, — со скорбью в голосе произнес я. — Девушкам только дай волю, и они будут крутить тобой, как хотят.

— Значит, я кручу тобой, как хочу? — Флер с нехорошим прищуром посмотрела на меня.

— Язык мой — враг мой. — Я глубокомысленно поднял глаза к потолку, тут же получив дружескую затрещину по затылку.

— Минус десять баллов с Гриффиндора за недостойное поведение в коридорах. — Стоявший в коридоре недалеко от Большого зала Снейп не мог упустить такое вопиющее «нарушение». — Минус еще десять баллов за ненадлежащий внешний вид.

— Профессор Снейп. — Я поклонился, намеренно не поддаваясь на провокацию, зная, что это взбесит зельевара гораздо сильнее. — Вы не представляете, как мне не хватало зрелища вашего недовольного лица весь этот год.

— Минус пятьдесят баллов с Гриффиндора, Поттер, — в глазах зельевара сверкнула ярость.

— Лорд Поттер, мистер Снейп. — Интонацией я подчеркнул возникшую за этот год разницу в статусе и положении в обществе. — И вам придется учитывать этот факт, как и то, что я имею голос в Попечительском совете, а значит...

Не завершая фразы, я осторожно провел Флер мимо бледного от злости зельевара. В затылке защекотало — легилимент не преминул забраться в мою голову. И тут же отдернулся, а меня окатило чудовищной волной ненависти, гнева, безумной жажды разрушения. Осколки чужих эмоций в голове, создающие щит от легилименции, сполна показали свою силу.

Дамблдор, благостно улыбаясь и отправляя в рот одну лимонную дольку за другой, наблюдал за тем, как постепенно наполняются скамьи за факультетскими столами. Настроение старого волшебника было неплохим — по сравнению с неудачами прошлого года, ему удалось кое-чего добиться.

Преподавательский состав в этом году подобрался интересный, хотя Августу Лонгботтом директор терпеть не мог и отчаянно надеялся до последнего, что старая волшебница уйдет со своего места, отработав один учебный год, но... Но глава рода Лонгботтомов до момента совершеннолетия внука, член Попечительского совета Хогвартса не собиралась сдавать позиции.

Северус... Наконец-то получил свое долгожданное место преподавателя Защиты, и даже, для проницательного взгляда директора, выглядел внутренне довольным. Хотя читать что-то на каменном лице зельевара или в его мыслях — практически бесполезное занятие.

Флитвик. Старый знакомый директора, пожалуй, самый загадочный из всех преподавателей. Естественная сопротивляемость гоблина к легилименции, дополненная знанием техник защиты разума. Не менее каменное, чем у Северуса лицо. Множество причудливых металлических амулетов, украшавших воротник и пояс расшитой шелком мантии.

Гораций Слагхорн... Директор едва не скривился, вспомнив, сколько сил убил на то, чтобы уговорить зельевара заняться преподавательской работой.