Благословенный (СИ) - Сербинова Марина

После лазарета Кэрол перевели в другой блок и поместили в одиночную камеру.

И почти сразу ее снова навестил Джек.

Кэрол предполагала, что он придет, слишком жадным взглядом он смотрел на нее, когда навещал в лазарете. И то, что ее отвели в комнату для свиданий, да еще до утра, как сказала сопровождающая ее охрана, не оставляло никаких сомнений в том, зачем он пришел. Но для нее это значило, что у нее будет время все ему рассказать, все, что было необходимо. Вся ночь. И ему придется ее выслушать, до конца. Он обещал.

Но к разговорам он явно не был расположен. Как только за ней захлопнулась дверь и щелкнул замок, он подошел и нетерпеливо взял ее за одежду.

— Снимай эти отвратительные тюремные тряпки… они тебе не идут.

— Джек, ты обещал выслушать меня. Мы должны поговорить, — возразила она, отстраняясь.

— Не сейчас, — раздраженно ответил он. — Поговорим… позже… Что такое? Опять за свое? Противишься? Может, хватит уже гонор свой мне демонстрировать? Я твой муж!

— Муж, который отправил меня за эти решетки!

— А на что ты рассчитывала, убивая людей? Я тебя предупреждал. Может поумнеешь, в следующий раз подумаешь, прежде чем кого-то замочить.

— Кто бы говорил! — фыркнула Кэрол, скривив неприязненно губы, и оттолкнула от себя его руки, которыми он приподнял полу ее оранжевой робы, собираясь снять. — Что ты сделал с Фрейзером? Куда он пропал?

— Мне откуда знать? Мне до него дела нет.

— Тебе что, на воле женщин не хватает? Зачем ко мне пришел?

— А я тебя хочу… Может, кроме тебя мне ни с кем больше не хочется!

— Да что ты! С каких это пор?

— Не язви. Ты смотри, какая стала на язык острая! По-моему, ты не там его применяешь, где надо. Язык нужен не для того, чтобы с мужем спорить… Вспоминай, для чего, может тогда я подобрею… и не будет никакой смертной казни, — он ухмыльнулся, забавляясь над ней.

Глаза Кэрол увлажнились, уголки губ горько опустились, но он не обратил на это внимания, схватил за шею и притянул к себе.

— А может, я хочу быть верным мужем… чтобы ты была верной женой, — прошептал он после долгого глубокого поцелуя.

— Поздно, Джек. — с горечью отозвалась Кэрол хриплым севшим голосом, не сумев скрыть своего сожаления. Он заглянул ей в глаза.

— Почему? Ты же любишь меня, я знаю…

— При чем тут любовь, Джек? Любовь меня не спасет.

— Спасет, еще как! Ты попробуй — и увидишь, — к ее удивлению, она заметила в его глазах что-то, похожее на мольбу.

— Это что, шантаж? Разве ты отправил меня в тюрьму не для того, чтобы уничтожить?

— Конечно, нет. Я отправил за решетку психопатку и убийцу, Элен, которая меня ненавидит. Которую я ненавижу. Если вернется моя Кэрол, которую так люблю, которая любила меня, верная, нежная, которой была дорога наша семья, я вытащу ее отсюда… как раньше. Помнишь? — он улыбнулся. Кэрол грустно кивнула в ответ, не отводя глаз.

— Кэрол… давай попробуем еще раз… сначала… попробуем все забыть… и я, и ты… Я изменил тебе… ты мне… Мы квиты.

На лице Кэрол отразилось такое удивление, что он едва не расхохотался.

— Ты мне не веришь? Смотришь, как на ненормального.

— Поверить в то, что ты готов все забыть? Нет, я никогда в это не поверю. Я знаю тебя, Джек. Ты никогда ничего не забываешь. И не прощаешь. Я не пойму, что ты хочешь от меня? К чему все это? — в глазах ее появилась мука.

— Просто поверь мне.

— Поверить? Опять? — Кэрол резко рассмеялась, горько, обиженно.

— Да. А у тебя есть выбор? Тебе хочется провести остаток жизни в тюрьме? Или отправиться на казнь, как ты сама говоришь? Сама знаешь, кроме меня никто тебя не вытащит отсюда. Попроси меня, Кэрол. Просто попроси. Почему ты упрямишься?

— Я попросила… когда убила Дебору, — глухо сказала Кэрол. — Это кончилось тем, что я теперь здесь.

— Меня просила женщина, которая меня ненавидела и отвергала, которая предала меня, сговорилась с моими врагами. Почему я должен был ей помогать? Если меня попросит женщина, которая меня любит, которая хочет быть со мной, моя жена… моя Кэрол, я помогу.

— Ты говоришь так, будто о двух разных людях.

— Думаю, ты поняла, что я имею ввиду, и что хочу от тебя.

Кэрол опустила голову. Джек погладил ее по волосам.

— Поняла?

Она кивнула.

— И ты правда меня спасешь? И не будет никакой смертной казни?

— Не будет. Ты подлечишься в клинике и вернешься домой, ко мне и Патрику. Мы перечеркнем все плохое, что было, и начнем все сначала. И будем счастливы.

— Поверить в это слишком сложно, Джек, — прошептала Кэрол. — Это все равно, что пытаться поверить в сказку. А я никогда не верила в сказки.

— Я тоже. Только это не сказка, Кэрол. Это наша жизнь. И мы можем сами ею распоряжаться. Хватит нам с тобой делать ошибки. Хватит разрушать. Мучить друг друга. Давай начнем поступать правильно и строить заново.

Челюсть Кэрол задрожала, глаза наполнились слезами.

— Джек, я так боюсь… мне так страшно! Меня замучили кошмары. Мне каждую ночь снится, как меня казнят!

— Тс-с-с, не плачь. Этого не будет, никогда, успокойся, — он прижал ее голову к своему плечу. А Кэрол прильнула к нему и отчаянно расплакалась. — Ну, все, хватит, не надо плакать. Скоро все закончится. Тебя никто больше не обидит. Я сделал так, что тебя перевели сюда, подальше от всех, кто к тебе цеплялся, у тебя отдельная камера. Потерпи. Осталось совсем немного. Скоро тебя признают невменяемой, отправят на принудительное лечение, как в прошлый раз. И я хочу, чтобы оттуда вернулась моя нежная любимая девочка… А злобную упрямую психопатку, запросто режущую людей, как скот, ненавидящую меня, я больше видеть никогда не хочу. Никогда. Договорились?

Он поднял к себе ее заплаканное лицо.

— Ты, правда, меня спасешь, Джек?

— Смотря кого я должен спасти. Элен, которая меня ненавидит и которую я ненавижу, или свою Кэрол, которую люблю и которая меня любит? Кого?

— Кэрол.

— Которая..?

— Которая тебя любит.

— Спасу, любимая. Обещаю, — наклонившись, он прижался к ее губам в алчном поцелуе. А Кэрол со стоном обхватила его за шею, отвечая на поцелуй, прижавшись к нему всем телом. Срывая друг с друга одежду, они бросились на кровать. И Кэрол забыла обо всем и обо всех, позволив своей безумной болезненной любви собой снова завладеть. В душе ее затеплился слабый огонек надежды. Ей так захотелось поверить. В свое спасение. В него. Несмотря на то, что сердце больше не верило. Так погибающий надеется на свое спасение, хочет верить, что случится чудо. Только теперь она поняла и на себе прочувствовала выражение «надежда умирает последней».

В любом случае, терять ей уже нечего, даже если Джек обманет и не спасет ее. А вдруг не обманет? Она не хотела отказываться от единственного шанса избежать той страшной участи, на которую обречена. Джек мог ее спасти, она это знала. Что, если он и вправду отправил ее сюда не для того, чтобы расправиться с ней и избавиться, а заставить снова ему подчиниться?

И впервые с тех пор, как они встретились после ее «воскрешения», он любил ее так, как раньше, когда они были счастливы и любили друг друга. Без злобы и ярости, без ненависти и грубости. Кэрол ответила на его любовь, не в силах больше сопротивляться своей. Они словно впервые встретились за все это время, по-настоящему, как близкие, родные люди, как муж и жена, которые нежно друг друга любили. Как Кэрол и Джек, какими они были, когда их одолела такая любовь, что заставила соединить свои жизни и судьбы… Кэрол и Джек, такие разные, такие непохожие, но почему-то потянувшиеся друг другу и сумевшие найти счастье в семейной жизни, хоть и недолгое…

И какое это было счастье для Кэрол, вернуться в самые счастливые мгновения своей жизни! Вернуть своего Джека, нежного, ласкового, снова поверить в его любовь, в то, что они снова вместе, пусть всего лишь на миг. Помечтать, что он вытащит ее отсюда, как раньше, и, как и тогда, после этого отношения между ними наладятся, и они станут самыми счастливыми на свете. Кэрол редко позволяла себе о чем-нибудь мечтать, но сейчас ей так этого захотелось. Так отчаянно и непреодолимо. Просто помечтать. Поверить в сказку. В хороший конец их истории. Ее истории. Джек такой сильный. Он может все. Может, он сможет изменить и ее судьбу, конец ее истории, не позволив ей закончится так, как предначертано, так страшно и трагически? Вся ее жизнь была наполнена страхом и трагедиями, неужели она так и закончится, трагически и страшно? О, если он спасет ее от этой страшной участи, она готова все забыть, все ему простить, даже снова поверить в то, что любит, начать доверять, хоть сейчас это и казалось невозможным.