Удача – это женщина - Элизабет Адлер

— Ребенка необходимо переправить через китайскую границу и спрятать в какой-нибудь отдаленной деревне, — сказал он обеспокоенной жене, но та сразу решила, что это невозможно.

— Лизандра блондинка, да к тому же у нее голубые глаза, поэтому выдать ее за китаянку не получится, даже если мы пошлем вместе с ней Роберта. — Нежное и доброе лицо Айрини помрачнело от свалившихся на семью забот. Она с грустью смотрела на десятилетнюю Лизандру и четырнадцатилетнего Роберта, которые напряженно прислушивались к разговору взрослых.

— Без Лизандры я не поеду, — упрямо твердил Роберт. Он превратился в долговязого нескладного подростка, носил очки с толстыми стеклами, и Лизандра всегда подозревала, что он не слишком хорошо к ней относится, поэтому она очень удивилась, когда Роберт неожиданно сказал:

— Я остаюсь в Гонконге и буду оберегать Лизандру. Филипп отрицательно покачал головой:

— Нам необходимо уходить всем вместе, прежде чем японцы нагрянут сюда.

Лизандра быстро переводила взгляд с Филиппа на Айрини и обратно. Она давно смекнула, что из-за нее семье ее друзей угрожает страшная опасность.

— А что хотят от меня японцы? — спросила она с недоумением.

— Они требуют, чтобы тайпан явился завтра в главное здание и в присутствии японского генерала как представителя императорского правительства подписал документы об отказе от владения корпорацией и всеми ее материальными и финансовыми ресурсами в пользу Японии.

— А если я не подпишу, что тогда? Филипп пожал плечами:

— Тогда последуют репрессии.

Лизандра прекрасно понимала значение этих слов. Она замолчала и стала напряженно думать, как всегда делала в трудных ситуациях ее мать.

— Что ж, — сказала она наконец. — Все очень просто. Завтра я пойду в наше главное здание и как тайпан корпорации Лаи Цина подпишу необходимые документы. А когда мы выиграем войну, то заберем у них наше достояние назад.

Филипп улыбнулся, услышав эти слова, — Лизандра была всего-навсего школьницей, а собиралась тягаться с японскими генералами.

— Ты, может быть, и тайпан, — с добродушной усмешкой сказал он своей названной племяннице, — но пока тебе не исполнится восемнадцать лет, делами заведует твоя мама. Даже если ты и подпишешь бумаги, они не будут иметь никакой юридической силы.

— Но ведь так даже лучше, правда? Японцы решат, что добились того, чего хотели, и оставят нас в покое.

— Я не могу на это согласиться — слишком велика опасность. Ты не представляешь себе, детка, насколько эти люди безжалостны. У них нет ни чести, ни совести.

Лизандра снова взвесила все «за» и «против». Она отлично сознавала, что японцы не помилуют дядю Чена и тетушку Айрини, если она не явится на переговоры с японским генералом.

— Как тайпан корпорации Лаи Цина, — с достоинством обратилась она к Филиппу, пристально глядя ему в глаза, — я издаю свой первый приказ. Завтра, ровно в одиннадцать часов, вы будете сопровождать меня на встречу с японцами, во время которой я подпишу все необходимые документы, которые они от нас потребуют.

Филипп Чен очень любил своего достопочтенного отца Лаи Цина и свою любовь и преданность к нему перенес на его достопочтенную внучку Лизандру. Он подумал о Фрэнси и Баке, которые, конечно же, не одобрили бы подобный риск.

— Они полагают, что придет мужчина, — сказал Филипп, торопливо размышляя, как вывернуться из создавшегося положения. — Мы найдем кого-нибудь, кто пойдет на встречу с генералом под твоим именем.

— Ни за что! — крикнула девочка, и в ее голосе зазвенели повелительные нотки. — Дедушка оставил корпорацию мне, а значит, я отвечаю и за людей, которые в ней работают. Именно я подпишу бумаги, которые требуются японцам. — Внезапно ее личико исказилось от недетского страдания, и вся ее бравада мгновенно исчезла. Она подбежала к дядюшке Чену, обняла его слабыми ручками и, плача, воскликнула: — Разве вы не понимаете, что это наш единственный шанс на спасение? Вы — члены моей семьи, я люблю вас и не позволю, чтобы с вами обращались дурно.

— Когда японцы увидят, что Лизандра Лаи Цин — совсем еще дитя, они оставят ее в покое, — успокаивающе сказала Айрини. Но няня Ао Синг недоверчиво покачала головой и ушла от всех на кухню, где воскурила ароматические палочки в честь добрых богов и помолилась, чтобы слова Айрини оказались правдой.

На следующее утро Лизандра поднялась чуть свет и помчалась в комнату Роберта, которая находилась на том же этаже. Когда она вошла к нему, он поднял голову и стал сонно шарить рукой по тумбочке у кровати в поисках очков.

— Что случилось? — встревоженно спросил он девочку. — Неужели японцы пришли нас арестовать?

— Нет, не волнуйся. Просто мне надо у тебя кое-что спросить. — Она с заговорщическим видом приблизила губы к его уху. — Я подумала, что, когда стану достаточно взрослой, чтобы управлять корпорацией, твой папа, пожалуй, уже уйдет на пенсию. Роберт, прошу тебя, стань моим управляющим в Гонконге, когда вырастешь!

Роберт нашарил очки и не без торжественности водрузил их на нос.

— Вообще-то я собирался стать нейрохирургом. Боюсь, что в качестве управляющего от меня будет мало толку.

Лизандра не смогла сдержать вздох разочарования.

— Ну тогда, по крайней мере, пообещай мне, что подумаешь над этим как следует, — кротко попросила она. — Мандарин всегда говорил, что хорошие друзья — незаменимые в коммерции люди.

Филипп не хотел рисковать, поэтому сразу после завтрака Роберт с матерью должны были отправиться в Каулун к друзьям. Там они собирались переодеться в крестьянскую одежду и пробираться в глубь Китая, где в небольшой деревеньке жили их родственники. Когда Роберт и Айрини прощались с Лизандрой, та не выдержала, заревела и бросилась их целовать. Потом мать с сыном ушли, а Лизандра с волнением прилипла к окну. Сначала на улице появился Филипп и стал оглядываться, проверяя, нет ли за домом слежки. Затем он махнул рукой, и Айрини с Робертом вышли наружу через черный ход. Лизандра провожала их глазами, покуда они не скрылись, затерявшись в аллее, которая вела в многолюдные жилые кварталы города, где ютилась беднота.

По мере того как приближалось назначенное время, Лизандра и Филипп стали собираться. Ао Синг помогла девочке надеть лучшее платье из голубого хлопка, белоснежные носки и черные кожаные ботинки. Хотя погода стояла жаркая, Лизандра надела поверх легкого платья роскошный халат из тяжелого темно-синего шелка, вышитый золотыми и алыми шелковыми нитями. Поскольку японцы реквизировали для нужд армии все частные легковые автомобили в городе, она в сопровождении Филиппа и верной Ао Синг уселась в колясочку рикши и отправилась в здание корпорации.