100 великих приключений - Николай Непомнящий

Охотникам ничего не надо было объяснять — они всё поняли сразу. Индейцы осмотрели гноящиеся раны девушки, промыли и ловко очистили их от личинок, которые уже завелись в ранах, а вместо пластыря использовали листья какого-то кустарника. Наутро все четверо отправились на пироге вниз по реке к ближайшему селению. Отсюда уже можно было связаться по радио с Пукальпой. Ещё день — и небольшой самолёт доставил девушку в город к отцу, который уже считал её погибшей.

ПО СЛЕДАМ НЕВИДАННЫХ ЗВЕРЕЙ

Сказочный зверь выходит из лесов

Это было обычное служебное письмо, которое колониальная администрация Бельгийского Конго отправила британскому губернатору Уганды. Правда, содержание письма было необычным. Но ни отправитель, ни получатель не представляли себе, какой взрыв чувств, какое столкновение интересов оно вызовет…

Прочитав письмо, губернатор, сэр Гарри Джонстон, взял книгу «В дебрях Африки» и начал её листать. Автором книги был знаменитый британский путешественник Г. М. Стэнли. Сэр Гарри поставил в двух местах галочки: первую — там, где Стэнли описывает свою встречу с пигмеями в 1876 году в лесах Итури, вторую — на описании лесного осла, которого пигмеи называют «атти».

Стэнли и губернатор Джонстон были хорошими знакомыми. Во время встреч они немало беседовали о животном мире Африки. Стэнли рассказывал, что, помимо лесного осла, гигантского кабана и антилоп, которых он отметил в своей книге, в этих тропических лесах — Итури и Семлике — «имеется масса неизвестных науке зверей, которые ждут своих исследователей». В письме, полученном из Конго, речь, однако, шла не о лесном осле, не о других загадочных зверях, а о пигмеях: конголезской администрации стало известно, что наперекор всем принятым постановлениям о запрете на торговлю людьми некий немецкий делец захватил группу пигмеев-бамбути и движется в сторону границы с Угандой, чтобы доставить их в Париж, на всемирную выставку, в качестве человекообразных обезьян. В письме содержалась просьба — силой освободить пигмеев и вернуть их на родину.

Собственно, с этим заданием справился бы любой полицейский офицер. Однако сэр Гарри воспринял этот случай как удачную возможность посетить Конго, познакомиться с пигмеями, лесами Итури и — чем чёрт не шутит! — воочию увидеть таинственного «лесного осла».

Губернатор ответил, что сам лично позаботится о возвращении угнанных бамбути на родину.

…Угнанных пигмеев спасли быстро. Сэр Джонстон пригласил их к себе отдохнуть после испытанных лишений. Беседуя с пигмеями через переводчика, губернатор узнал много интересных вещей. О лесном осле бамбути сказали, что это не «атти», а «окапи». Когда губернатор показал им мула, то они ответили, что окапи очень похож на него, только он полосатый. На спине и передней части туловища преобладает жёлто-коричневый или тёмно-коричневый цвета, на ногах и животе — полосы. Джонстон решил, что речь идёт о зебре.

Освобождённые пленники были переданы конголезским властям в пограничном пункте Мбени. Здесь разговор снова зашёл о загадочном окапи. Бельгийские офицеры рассказали Джонстону, что африканцы делают из шкуры этого животного ремни и пояса. «Но это не зебра, — настаивали они, — это скорее антилопа; на лбу у неё как бы рога, голова вытянута, а рот большой». Губернатору даже удалось купить у местных жителей шкуру загадочного зверя, а точнее, два её куска. Но всего этого было явно недостаточно, чтобы понять, что это за зверь такой — окапи.

Во время одной из вылазок в леса в бассейне реки Семлик солдаты показали губернатору-зверолюбу следы окапи на влажной почве. Видно было, что это — парнокопытное. Но если это антилопа, то какая именно: бонго или эланд? «В общем, — писал разочарованный Джонстон, — моё предположение о новой породе лошади рассыпалось. Я стал понимать, что мы ищем обыкновенную лесную антилопу». В своём письме в Лондон, в Зоологическое общество, Джонстон писал, что окапи не непарнокопытное, как думал Стэнли, а парнокопытное животное. К письму была приложена шкура загадочного зверя.

Профессор Зоологического общества Склэйтер, получивший это письмо, был антидарвинистом. Он считал, что весь мир испокон веков разделён на зоогеографические зоны, как, например, зоосад разделён на вольеры решётками. В Африке живут зебры и антилопы, значит, окапи мог быть или зеброй, или антилопой, третьего быть не могло. Исследование волос на шкуре показало определённое сходство с шерстью зебры. Склэйтер отбросил рассуждения «о парнокопытном» и, настаивая на том, что это — зебра, назвал зверя Equus johnstoni (лошадь Джонстона), сопроводив, осторожности ради, это название знаком вопроса. И вскоре учёный убедился, что осторожничал не зря: в начале 1901 года губернатор Джонстон получил в Энтеббе посылку со шкурой и черепами самца и самки окапи. Губернатор поразился: все предметы говорили о том, что это был не осёл, не зебра и не антилопа. Сказочный зверь представлял собой одно большое противоречие: телосложение, как у лошади, большие уши — как у осла, полосы, как у зебры, и в то же время парные копыта, как у антилопы; у молодого самца на лбу — два маленьких рожка, как у жирафы… Что за странный гибрид?

Собрав воедино все признаки, Джонстон набросал на листе бумаги изображение сказочного зверя. Пока он рисовал, в его памяти вдруг всплыл образ такого же животного, которого он где-то уже видел… Да, это было в Британском музее! Среди останков зверей третичного периода, найденных в Греции, в Пикерми. Здесь помимо антилоп и гиперионов был найден также скелет большого жирафоподобного зверя с длинной шеей. По имени нашедшего его учёного зверя окрестили «элладотерием Дювернуа» (Helladotherium duvernoyi), то есть «греческий зверь Дювернуа»…

Джонстон нервно зашагал по комнате. Неужели окапи — переживший своё время элладотерий? Неужели это он — короткошеий жираф третичного периода? А непроходимые леса Итури — инкубатор, сохранивший его до нового времени? Но просто открытие ранее неизвестного крупного зверя — это уже событие мирового значения. А какое потрясение будет для общественности, когда она узнает, что возраст этого зверя — 10 миллионов лет!

Джонстон отправил шкуру и оба черепа, а также свой рисунок Ланкастеру, директору отдела Британского музея. В письме он предложил назвать животное Helladotherium tigrinum, подчеркнув его родство с элладотерием.

«Суд» состоялся в июне 1901 года. Он состоял из трёх человек: Ланкастера, Склэйтера и французского палеонтолога Буля. Склэйтер признал, что это «не просто новый вид зебры». Ланкастер, сравнив зверя с элладотерием, отметил некоторые отличия: неодинаковые зубы; у элладотерия нет рожков на лбу. Буль заявил, что окапи — это действительно «воскресшее ископаемое», но оно ближе к рогатым ископаемым жирафам самотерию и палеотратусу, чем к элладотерию. В конце концов сошлись на том, что окапи ближе всего к самотерию, получившему своё имя от греческого острова Самос, где впервые он был найден. Но так как окапи всё же отклонялся в некоторых деталях от самотерия, было решено выделить его в отдельное семейство и дать имя Okapia johnstoni.