Архитектор големов - Макс Крынов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К вечеру голем стал ещё внимательнее следить за мужичком. Тот, будучи человеком с архетипом физического типа рангом не ниже подмастерья, чужой взгляд чувствовал и безошибочно поворачивался к голему, но сейчас голем отворачивался лишь после того, как боец замечал его внимательный взгляд.
Стоит сказать, что черту Тенеплёт не перешел: пока ограничивался лишь гляделками. Я несколько раз ловил его задумчивый взгляд, который голем кидал на снующих между корней мышей и мелких птичек. Не знаю, что он планировал сделать с животными, но пока механизм держался и не делал ничего. Возможно, ждал, пока боец заснет. Или — когда засну я.
На ночлег расположились посреди леса, уже в сумерках: к этому моменту мы удалились от дороги километров на пятнадцать, и до уничтоженного стойбища орков осталось всего ничего — за пару часов пути дойти можно.
Будет забавно, если мы не найдем в выгребной яме никакой наковальни.
— Вилатос, ты не считаешь, что шутка вышла из-под контроля? — подошел ко мне Глебос, когда бойцы поставили здоровенную палатку и принялись разводить костер.
— Ты о големе?
— Я о том, что ты зачем-то выводишь из себя человека из моего клана. И ладно бы между вами какая-то неприязнь была, тогда бы я просто предоставил вам самим разбираться, но ведь не было ничего.
— Не было, — подтвердил я, отослав Тенеплета на километр вглубь леса. — Но повторю то, что уже говорил твоим бойцам: я не имею отношения к его выкрутасам. У меня есть подозрение, что голем одержим, и я хочу проверить, так ли это.
— Советую быть поаккуратнее с выяснениями. У Зигвурта и так нервы слабые, а тут ещё и голем твой чудит, не прекращая. Как бы не приключилось беды. Мой боец может и не по голему ударить, а прямиком по тебе. Не этого ли добивается твой механизм?
Над этим я уже думал. Перед тем, как ложиться спать, я на всякий случай подошел к напряженному бойцу и повторил, что я не имею отношения к выкрутасам голема, а если у него есть претензии к механизму, который создали чересчур самостоятельным, пусть с этим механизмом их и решает. Ко мне не нужно подходить с требованием «запретить голему смотреть».
Голему я задал ограничение: не заходить в лагерь с этого момента до момента, как я проснусь. Механизм принял ограничение стоически, без недовольства, и сверлить меня взглядом, как бедолагу-бойца, не стал. Прежде механизм не нарушал моих указаний, вот теперь и проверю, не изменилось ли чего.
⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Глава 13
⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Голем пылал предвкушением. Человек истекал страхом, но постепенно успокоился, и спустя три часа даже заснул — усталость и вымотанные нервы взяли своё.
Вот тогда голем принялся ткать, совмещая изнанку и реальный мир. Для посторонних людей, лишенных способности видеть энергию мира, это действо проходило незаметно. Вилатос и Глебос спали, а остальные были обыкновенными воинами, не связанными с духовными навыками. Солдат, сидящий спиной к костру и наблюдающий за лесом, обернулся — ему показалось, что костер потухает, но нет — пламя лишь слегка сжалось, сдавленное когтистой лапой тьмы, вошедшей в полную силу. Безлунная ночь наделила голема силой, которую не могли даровать тени. Ядро могучего монстра в груди механизма налилось мощью, которую хотелось выплеснуть на того трусоватого бойца.
Команда Вилатоса связала механизм крепче стального троса, но идти против нее голем и не стал. Ему вообще не требовалось заходить на поляну, чтобы совершить задуманное. В палатке хватало теней: вот множество мелких тонких нитей колыхнулись, и, будто маленькие паутинки, принялись переплетаться вокруг Зигвурта: обматывались вокруг его рук, ног, пеленали лицо. И чем больше теней обволакивало человека, тем глубже он проваливался в Тень, на изнанку. Туда, где голем мог гораздо больше, чем в реальности. Где мог применить всё коварство, чтобы довести человека до крайней степени испуга и подпитаться его страхом.
Там, куда тени утянули бойца, не было ни людей, ни костра с палаткой. Кругом стояли высоченные деревья, ярко мерцали звезды, своим светом создавая тени. Именно там Зигвурт и очнулся: растерянный, недоумевающий, куда пропала палатка и соратники.
Человек попытался преодолеть свой страх, но это шло вразрез с планом Тенеплета. Заскрипели-застонали сосны, кто-то глухо ухнул вдали, и страх вернулся, с каждым мгновением захлестывая человека всё сильнее и сильнее.
Зигвурт, крупно дрожа, принялся наматывать круги вокруг поляны, пытаясь отыскать следы ушедших товарищей, и одновременно с тем, не слишком приглядываясь к теням: там ему чудились образы змей, монстров и прочих существ, всматриваться в которые не хотелось.
Наконец, он увидел спину человека — кажется, на земле, сгорбившись, сидел командир.
Он наконец-то нашел кого-то живого, но это почему-то не радовало бойца. Этой ночью Зигвурта ничего не радовало — хотелось заорать от ужаса, и, поскуливая и дрожа, забраться на самое высокое дерево. Но мужчина держался, пусть и на крохах самоконтроля.
— Ты чего тут сидишь? — выдохнул Зигвурт, пытаясь понять, что ему делать дальше. Подходить к командиру ужасно не хотелось.
Сидящий на земле человек дернулся, мгновенно выпрямляясь, и застыл, по-прежнему сидя спиной к бойцу.
Зигвурт шагнул назад.
Под сапогом предательски хрустнула ветка. И тогда существо, не имеющее ничего общего с командиром, заговорило звучащим отовсюду шепотом, похожим на шуршание листвы, шорох дождевых капель, но не на человеческий голос:
— Когда я был маленьким
Часто меня в наказание ставили в угол
И там со временем так я завёл в темноте
Много маленьких, странных друзей
Зигвурт слушал каждое слово, проникаясь ледяной жутью, которой сквозила речь существа. А когда оно закончило говорить, весь лес зашелестел, будто смеясь. И множество маленьких теней открыли тусклые глаза.
Надрывный вопль, что прозвучал на изнанке мира, никто не услышал. Боец, сидящий на страже, подкинул сучьев в костер и дернул плечами, прогоняя невесть откуда взявшийся холодок.
Зигвурт
