Жрец богини Лу. Гексалогия (СИ) - Якубович Александр

Не успел я убедиться, что оба ящичка сняты, а мои ребята передали ценный груз графским слугам, на пороге имения появился виконт Орвист де Гранж – законный наследник рода де Гранж, бывший королевский гвардеец и мой друг.

За прошедшие годы Орвист, конечно, немного раскабанел: на барских харчах и без постоянных физических нагрузок у виконта наметился небольшой животик, который уже на грани приличий натягивал камзол, и округлилось лицо. При всем этом он был все также ненормально для этого мира огромен, а дополнительная масса делала его похожим на штангиста, который пару лет назад закончил свою спортивную карьеру и ушел на пенсию.

– Барон Тинт! Антон! – прогремело по двору, и не успел я пикнуть, как виконт заключил меня в свои медвежьи объятия.

Я быстро сориентировался и, обхватив в ответ мощного товарища, похлопал его по спине.

– Я так рад, что ты наконец‑то заехал! А то я уже устал рассказывать отцу, когда же вы нормально познакомитесь!

Орвист сверкнул белозубой улыбкой и как‑то печально скользнул глазами по моей прическе. Конечно, я был когда‑то представлен графу де Гранжу, но лично мы с ним не прообщались и тридцати секунд. Так что моему другу хотелось, чтобы барон Тинт, герой войны и отмеченный Палом, предстал перед его родителем во всей красе. Мои же волосы сейчас были уложены точно так же, как на приеме у короля – красная прядь спрятана в волосах. Только вместо широкой синей ленты хвост был перехвачен простым кожаным шнурком.

– Ну, давай! Проходи, покажу твою комнату. Голоден? Мы уже обедали, но могу кликнуть кухарку чего принести пожевать!

Мы уже шли коридорами поместья, поднявшись по высокой резной лестнице на второй этаж, где жили и работали благородные обитатели дома.

Досталась мне достаточно просторная гостевая комната, которая, как я заметил, спешно перед моим приездом приводилась в должный вид. В небольшой боковой комнатушке я с удовольствием увидел большую медную ванну, в которой уже была набрана вода, а под емкостью – заложены угли в специальной выемке, под железной решеткой.

– Что, доволен? – хохотнул виконт, – уж я‑то помню, как ты любишь жабой в воде посидеть! Как услышал, что заедешь к нам – сразу приказал ванну готовить, говорю, не прогадаем! Матушка‑графиня только диву далась, будто барышню в гости принимать будем!

Я улыбнулся словам Орвиста. Он сильно изменился. Стал увереннее, громче. Если раньше, гвардейцем, виконт всегда был огромной хмурой тенью, машиной, которая выполняет приказы и готова умереть на службе короля, то теперь гигант сумел расправить плечи и больше не таить своего настоящего лица. Я уверен, в делах он был все так же холоден и флегматичен, но когда с него сняли груз долга перед престолом и дали определенную свободу – а статус наследника это не только обязанности, но и самостоятельность – виконт расцвел. Я это видел.

Я заметил, что даже в приватной беседе Орвист назвал мачеху «матушкой». Это хороший знак. Слишком много историй, как реальных, так и выдуманных, я знал о ненависти благородных дам к незаконнорожденным сыновьям своих мужей, которых те приживали чаще всего в военных походах или по пьяни. У виконта де Гранжа ситуация была иная: отец признал его еще в юном возрасте, он рос тут же, в имении, вместе с единокровными братьями и у графини было время примириться с сыном супруга от другой женщины, да и принять его как члена семьи.

Я призадумался. Виконт был младшим – оба погибших наследника де Гранжа были старше его, на пять и три года соответственно. Старше он был только юной графини де Гранж – она поздний ребенок и сейчас, насколько я знал, ей только‑только исполнилось пятнадцать. Может, Орвист и не был настолько незапланированным? Я наводил справки по его семейству при дворе, через Вилу, само собой, и выяснил, что здоровьем графиня была не слишком крепка. В королевстве же существовала традиция рождения минимум двух, а лучше трех сыновей: старший становился наследником рода, средний – его ближайшим помощником, а младший делал военную или государственную карьеру. Может, Орвиста и родили от другой женщины в качестве этого третьего сына‑воина? Тем более его статус бастарда прямо требовал службы в армии или, если личные качества позволяли – в гвардии.

Но какая бы тайна рождения не крылась в прошлом друга, обращение к графине, как к матушке, меня расслабило. Значит за ужином не будет страшных сцен, тяжелых взглядов, двусмысленных намеков и предвзятого ко мне, как к другу «ублюдка», отношения. Я очень опасался, что графиня де Гранж может как‑то повлиять на мои отношения с ее супругом, а ведь нам вместе в посольство ехать. И если Кай доверяет графу, то старший де Гранж уже в курсе моей роли, либо король вот‑вот сообщит ему об этом. Так что, так или иначе, заехал в гости я очень вовремя.

От обеда я отказался, так как перекусили на ходу мясом и сыром, а вот ванну принял с удовольствием – смыть дорожную пыль и грязь, чтобы с чистой совестью переодеться в чистое. Дорожную одежду я отдал служанке, а сам, натянул простой дублет и накинул наверх куртку – время года уже было холодное, а мы с виконтом договорились прогуляться и, если получится, чуть размяться на заднем дворе.

А чем еще могут заняться два старых боевых товарища? Я уже давным‑давно не скрещивал мечи в тренировочном бою с Орвистом и был в некотором предвкушении: стал ли я лучше в бое на мечах? Или де Гранж подрастерял свои боевые навыки за годы сытой жизни в качестве графского наследника?

Перед выходом я аккуратно разложил на кровати камзол с высоким воротником для ужина, присовокупив к наряду короткие штаны, лосины и туфли на высоком каблуке с массивными серебряными пряжками. Для двора этот наряд годился – только до обеда в город выйти, а вот в имении своего старого друга показаться на глаза его отцу и мачехе – в самый раз.

Когда, ведомый слугой, я наконец‑то вышел на задний двор поместья, то увидел ожидающего меня Орвиста с двумя полуторными мечами на плече. Виконту тоже не терпелось размяться на арене со старым другом, тем более я был наиболее подходящим сейчас для него партнером на спарринг: меня обучали в том числе гвардейцы, я был достаточно рослым и крепким, чтобы не позволять виконту давить меня исключительно массой, да и вообще… Вспомнить былое?

Все эти мысли о былом в контексте грядущего путешествия меня как‑то тревожили, потому что память человека избирательна: вообще, вся эта ностальгия о старых временах, это история про запоминание только хорошего и игнорирование плохого. Если подумать, приключения, в которых участвовал Орвист, сложно назвать веселыми, приятными или даже героическими… Чего только стоил наш штурм поместья Регонов? Нельзя забывать о том, что первые полтора года в этом мире были наполнены страданием, смертью и чужой кровью. Да и моей, если так подумать, тоже пролилось немало. Королевские застенки уже не снились, но все равно, опыт это был незабываемый в худшем смысле этого слова.

– Ну что, готов поработать? – весело пробасил Орвист и бросил мне ножны с вложенным в них тренировочным мечом.

Про себя отметил, что даже тренировочное оружие де Гранжей было выполнено лучше, чем у многих других выглядело боевое. Не бедный, абсолютно не бедный род, скажу я вам.

Мы быстро прошли на специальную вымощенную камнем арену, которая по своим размерам повторяла дуэльную площадку. Я сбросил куртку, положив ту на небольшую лавку, оставшись в одном дублете.

Я принципиально не носил сейчас боевой посох, предпочитая артефакту обычный полуторный меч. Первое – не так бросалось в глаза. Второе – мечом можно было зарубить человека и без обращения к божественным силам моих покровителей. Все же посох был оружием своевольным и нет‑нет, да даже во время разминок на нем вспыхивала руна Пала, нанося непоправимые разрушения моей личной тренировочной площадке. И вот когда я уже в десятый раз просто разнес в щепки деревянный манекен, на котором отрабатывал удары, вместо того чтобы просто стукнуть его сбоку, я и повесил посох на гвоздь. Точнее, на два гвоздя – он на самом деле висел в моем кабинете на стене, прямо за рабочим столом. Просто напоминание о том, кто я и как тут оказался.