День Астарты - Александр Розов

— Бред, — фыркнул Рон, — Если транзитных пассажиров так вытряхивать, то через наши аэропорты никто летать не будет. Это минус миллионы фунтов, а то и миллиарды.

— Ага, — Кирли кивнул, — Представитель правительства говорил то же самое. А Лаполо процитировал Хартию. Там не написано, транзитный ты или нет. Обратил человека в физическое рабство — получи ВМГС.

Пума задумчиво сложила губы дудочкой и почесала себе спину.

— По ходу, этот Лаполо в чем-то прав, а в чем-то нет.

— Он квирулянт, — возразил констебль, — Ему наплевать, прав он или нет, ему просто нравится собачиться в суде, как детям нравится играть в пятнашки. Верховный суд отказал, и он вытащил эту тяжбу на Конференцию окружных судов. Полсотни судей неделю обсуждали, на кого надо повесить эти семь тысяч. Решили, что пополам.

— Вот! — обрадовалась Пума, — Я же говорю: в чем-то прав, а в чем-то нет! Если бы им ничего не компенсировали, то вышло бы, что правительству насрать, что по нашему океану ползают всякие говнюки. А если бы им все компенсировали, то в завтра у нас миллион таких швонцев пошли бы в суд, и отхарили из общака штук по несколько!

— Жаргон у тебя… — буркнул Майо.

— Так быстрее и понятнее, — лаконично ответила она.

Кирли прикурил сигарету, которую до того крутил в пальцах, и продолжил.

— …Все это дело, конечно, публиковалось в «Судебном мониторе», который можно прочесть в интернет из любой страны, и из Марокко тоже. Шейху доложили, и он подумал: эти приемные родители очень бедные, раз они таскаются во все суды из-за мелкой суммы. И послал адвоката, чтобы выкупить своего биологического сына.

— Куда послал? — не поняла Пума.

— Сюда, — констебль для понятности похлопал ладонью по грунту, — Вернее, адвокат сначала написал Лаполо на e-mail: есть такой вопрос и надо обсудить сумму. Ну, как адвокат с адвокатом. Типа, он решил, что Лаполо это такой меганезийский адвокат.

— А ты откуда знаешь, что он написал? — подозрительно спросил лейтенант Теллем.

— Ну… — произнес констебль, подняв глаза к небу.

— Майо, что ты как маленький, — проворчал Рон.

— Ладно, проехали, — проворчал преторианец, — А что Лаполо?

— Точно не известно. С этого ящика он не отвечал. Но, по ходу, как-то сообщил, что предложение интересное. Типа: приезжай, обсудим. Тот и приехал, как дурак.

Возникла многозначительная пауза.

— Утонул в море? — предположила Пума.

— Нет, — Кирли покачал головой, — Закопался ночью в песок, вон там, в углу пляжа.

— Это как…?

— Ну, по ходу, так, — констебль изобразил гребки ладонями, — А рано утром парень, уборщик, пошел сгребать мусор, и нашел адвокатскую голову.

— Голову адвокат сам себе отрезал? — не скрывая скепсиса, спросил Рон.

— Нет, голова была при нем. Просто он закопался до подбородка.

— Сам? — спросила Пума, не скрывая сомнений в голосе.

— Утверждает, что сам. Типа, выкопал яму, встал в ней руки по швам, и закопался.

— Чем закапывался-то? Хером что ли?

— В протоколе он написал: «Не помню». Он почти ничего не помнил, и очень хотел побыстрее улететь домой. А у меня не было оснований его задерживать. Такие дела.

— Кирли, а ты сам общался с Жераром Лаполо? — спросил Майо.

Констебль многозначительно кивнул.

— А как же! Обыкновенный дедушка-фермер, маори или малаец, а может, метис. И разговоры сплошь фермерские. Природа, погода, грядки с ямсом и рыбалка. Когда он играет с другими дедушками в шашки, то не вдруг угадаешь, который из них Лаполо. Любит детей, ворчит на молодежь, рассказывает про старые добрые времена, когда пальмы были маленькими, а селедки — большими и жирными. Если попробуешь с ним говорить о серьезных делах, то оглянуться не успеешь, а разговор уже идет о том, как правильно варить кукурузное пиво. И еще он любит говорить о женщинах. Это у него третья по значимости тема — после селедки и пива. Женщинам, кстати, он нравится.

— И с адвокатом он поступил, как фермер, — пошутил Рон, — типа, маленькая грядка…

— А вы слышали историю про круизный лайнер «Pacific Ring»? — спросил констебль.

— Нет, — сказал Майо, — А это тоже имеет отношение к Лаполо?

Кирли снова кивнул и сделал несколько глотков уже немного остывшего какао.

— У мексиканца, капитана лайнера, оказался фэйк на морской карте. Пролив между атоллами Рароиа и Такуме был нарисован на четверть мили шире, чем в реальности. «Pacific Ring» налетел на рифы южной оконечности Такуме на скорости 25 узлов, распорол борт ниже ватерлинии, и начал опрокидываться, практически на ходу.

— Происки Лаполо? — снова пошутил экс-коммандос.

— Нет, наоборот. Лаполо организовал местных молодых бездельников, и они сняли пассажиров и экипаж раньше, чем это мексиканское корыто показало киль. Когда появилась спасательная служба, лайнер уже фотографировали на память дайверы на глубине сто футов, а круизная публика в полном составе сидела на солнышке и пила ямсовый самогон для снятия стресса. Лаполо сделал было вид, что он не при чем, но молодежь сдала его прессе с потрохами. Ветеран гражданской войны за Хартию…

— Чтобы обогнать спасательную службу, нужна обученная команда, — заметил Рон.

— Ну, — согласился констебль, — Так и есть. Я в тот момент случайно оказался на юге Такуме, и все видел. Они работали по той же схеме, что и ваш полувзвод.

Рон Батчер сделал большие глаза, артистично изображая полное недоумение.

— Что-что?! Какой — такой, наш полувзвод?

— Бро, не прикидывайся морским огурцом. Что я, не видел, как вы работаете? Вот, на берегу полсотни бичей, болтают ногами в воде, или лежат кверху пузом. Свисток — и тринадцать из них резко начинают что-то делать. Ну, спецоперация или типа того.

— Я уже три года, как в отставке, — проворчал экс-коммандос.

— Не важно, — Кирли махнул рукой, — Понимаешь же, о чем я говорю. Сидели на берегу обыкновенные тинэйджеры — ваго, вдруг — оп! Одни раскатали сорокафутовые рафты, другие притащили баллоны со сжатым воздухом, третьи — еще что-то. На раз-два-три врубили движки и рванули к лайнеру на паре «Зодиаков» и пятерке рафтов.

— Откуда они взялись, такие прыткие, да еще обученные? — удивился Майо.

— Местные кадры, — ответил констебль, — Лаполо придумал для юниоров-бездельников такую игру: «догони халяву». Get a free ride. Типа: через полчаса, там-то приводнится дирижабль-дрон, в карго-боксе — пиво и разные прибамбасы, бесплатно — для тех, кто успел. Стоянка дирижабля — три минуты ровно. Погнали… Freeriders.

— Игровой тренинг, — определил Рон, — Так обучают в спецшколе морских коммандос.

Лейтенант Теллем погладил ладонью свой картинно-квадратный подбородок.

— И много у Лаполо таких обученных фрирайдеров, замаскированных под «ваго»?

— Ага, так он тебе и отчитался, сколько их и что они еще умеют. Держи карман шире.

— А в суд? — спросил преторианец.

— А что ты ему предъявишь?

— Ну, если идти логически…

Договорить он не успел. Со стороны группы подростков послышался радостный визг: «Едут! Дядя Эдо с тетей Сатти едут! Уауауа!!!». От одного из домашних причалов на восточном краю Тарионе отвалил белый катамаран-траулер с объемной коробчатой рубкой на баке и широкой площадкой под стрелой лебедки на юте.

— Нормальное корыто, — вынесла свой вердикт Пума, — А как оно пролезает в лагуну?

— Оно легкое, осадка полметра, — ответил Кирли, — Топ-модель местного дизайна.

— Это я договорился! — гордо объявил подошедший Шрек, — сейчас все поедем к нам завтракать! Здорово я придумал? Только самоходный пузырь не забудьте взять, ага?

— Возьмем все три, — пообещал Рон, — у нас еще два не надутых в багажнике.

— Свои пушки тоже не забудьте, — сказал констебль, — Вообще-то у нас не воруют, но какие-нибудь юниоры могут захотеть побаловаться, а это… Короче не игрушки.

— А можно вы нам дадите пострелять вот из этого? — спросил Монти, показывая на «карманный пулемет» (к которому присмотрелся после замечания констебля).

Пума погрозила ему пальцем.

— Все игры с техникой только с разрешения взрослых. Такое правило, да!

— Ребята, давайте снимем контрольный блок с флайки, — предложил Майо, — А то еще какой-нибудь юниор захочет покататься.

— Правильно, — одобрил констебль.

Рон как раз успел выполнить эту нехитрую процедуру, когда катамаран подкатил к самому берегу, и из просвета между поплавками выдвинулась небольшая аппарель… Парочка, о которой тут столько было рассказано, оказалась на вид совсем не такой необычной. Сатти — изящная креолка, одетая в шорты и топик с какой-то незнакомой эмблемой. BRIV-аппарат на эластичном обруче выглядел как тонированные очки. Некоторую скованность движений можно было даже не заметить, если не слишком приглядываться. Другое дело — Эдо. Странность его «утиной» походки была заметна сразу, несмотря на свободную одежду вроде сиреневого тонкого кимоно. Левая рука обыкновенно двигалась при шаге, и только вид кисти выдавал ее искусственность.