Иллюзорна мгла. Часть первая. Довакина нет, но вы держитесь (СИ) - "Zarylene"

– Знает, скотина, что мы ему не по зубам! – я с самодовольной ухмылкой вернула клинок в ножны.

Барбас подбежал к трупу мужчины, принюхался и фыркнул. Судя по виду и простым меховым одеждам, сшитым грубыми нитками из толстых медвежьих шкур, это был охотник.

– Да хранит тебя Мара в Этериусе, – промолвил жрец, преклонив колено и накрыв ладонью широко распахнутые, остекленевшие в предсмертном ужасе глаза жертвы.

– Норды верят, что отправляются в Совнгард, – поделился знаниями пес-даэдра.

– Это тоже часть Этериуса, – невозмутимо отозвался Эрандур.

В этот спор я встревать не стала – прения служителя богов с созданием даэдрической природы по вопросам души не та область, в которую стоит лезть.

Тропа свернула влево, приведя нас к обрыву, через который тянулся ненадёжный по всем признакам дощатый мостик с обледеневшими верёвками вместо перил. Барбаса внешний вид досок не смутил. Он легкой рысцой миновал его, в то время как я, осторожно ступила одной ногой и ухватилась за веревку, поняв, что мост шатается.

– Баланс, Джулия! Помнишь? – заволновался данмер. Я набрала в грудь побольше воздуха и принялась перемещать тело, стараясь сохранять свой центр тяжести примерно на одном уровне, понимая, что стоит заду качнуться влево или вправо, то кувыркнусь вместе с мостом в ледяную пропасть. Каменистое дно расщелины было очень далеко, а зубья скал при падении с такой высоты гораздо смертоносней клыков саблезуба. Стараясь поменьше думать о высоте и просто двигаться, ощущая подошвами слабые колебания моста, я преодолела путь и поскользнулась на наледи возле Барбаса.

– Всё хорошо! – крикнула я, подняв руку вверх. Пёс неодобрительно покачал головой.

Треугольный грот, откуда веяло могильным холодом, оказался искомой пещерой, в которой жил и проводил искания даэдропоклонник, зарубивший дочь.

Барбас храбро забежал туда первым. Я, озираясь по сторонам, вошла следом, держа меч наготове и немного пригибаясь.

В пещере оказалось непривычно светло, но вместо жаровни или костра свет заиндевелым сводам давала сотканная из языков пламени женщина, плавающая по воздуху на скалистом возвышении. Её очертания, изящные, но в то же время ужасающие, сияли ярко-рыжим огнём. Части обугленной брони прикрывали грудь, руки и бедра. Из головы вверх по двум спирально-изогнутым рогам вилось дрожащее пламя – настолько горячее, что вокруг него колебался промерзлый воздух. Мне не составило труда узнать огненного атронаха по описаниям, виденным ранее в книгах.

Рядом с магическим созданием вдруг с треском шевельнулась коническая глыба льда, которую я поначалу приняла за часть стены. Безликая, источающая вокруг себя белый пар скала развернулась, и в её неровном, бугристом рельефе четко различались массивные руки и короткие ноги.

Огненный и ледяной стражи чувствовали прибытие незваных гостей, но не спешили атаковать, словно в последний раз предупреждая нас о том, что ещё можно развернуться и уйти. Барбас, конечно, побежал в бой первым. Эрандур встал возле меня, приготовив в ладони пламенные чары.

– Против огненного атронаха огонь бесполезен, но нам с тобой ни к тому, ни другому подходить нельзя, – быстро консультировал он. – Аура ледяного может нанести морозные ожоги, и это крайне неприятно.

– Поняла, – кивнула, вложив меч в ножны и достав из-за спины Ваббаджек. В случае с огненным, несмотря на Барбаса придется уповать на удачу.

Огненный атронах грациозно перевернулся в воздухе, словно пловец под водой, вскинул руку вперед и с неё слетела огненная стрела, от которой Барбас едва увернулся. Ледяной медленно двинулся к нам по спуску с возвышения, но Эрандур уже встречал его, поочередно бросая пламенные стрелы.

Я прицелилась Ваббаджеком в огненного атронаха. Алая нить устремилась к противнику, но магическое создание уклонилось, впрыгнув на алтарь и продолжив осыпать Барбаса огнем.

На шум из глубин пещеры вышел и немолодой колдун, облачённый в длинные чёрные одеяния и, только завидев сражение с его атронахами, принялся творить магию.

Не зная, какое заклятие нам уготовано, применила Ваббаджек против мага, который мгновенно, как подкошенный рухнул на ледяной пол и больше не шевельнулся. Даже не поняла сразу, что случилось, но атронахи после смерти колдуна никуда не пропали: ледяной продолжал целенаправленное движение к нам, а огненный совершал завораживающе плавные кульбиты в воздухе.

Я подбежала чуть ближе к ледяному и призвала Пламя на ладони, проку от которого оказалось ничтожно мало. Атронах был настолько холоден, что огонь, касаясь, его исчезал. Создание развернулось, замахнулось рукой и опустило её, ударив по полу. Во все стороны устремилась обжигающая холодом волна, от которой хотелось бежать к огненному атронаху, чтобы хоть чуть-чуть согреться.

– Барбас! – в озарении крикнула я. – Веди его сюда! Стравим их друг с другом!

Пёс прислушался ко мне, также как и жрец. Эрандур нарочно оббежал глыбу льда, чиркнув по поверхности эбонитовым острием и вынуждая его развернуться. Барбас ринулся обратно к нам.

Огненные стрелы озарили свод пещеры и разбились о ледяную корку атронаха. Барбас ловко крутился вокруг, и создание, потерявшее контроль колдуна, медленно двинулось обратно на возвышение, чтобы сразиться с бывшим соратником.

Поняв, что план сработал безукоризненно, я принялась наблюдать за битвой двух магических существ – схваткой текучего пламени с непоколебимым льдом.

Когда ледяной атронах ударил огненного, тот осыпался вниз безвольной почерневшей куклой и вспыхнул последним взрывом, от которого опалённый противник развалился на части. Меня даже издали обдало волной жара.

– Признаться, я впечатлён! – восхищенно выдал Барбас, вышагивая к возвышению через зал. – Откуда ты знала, что он станет атаковать огненного?

– А я не знала. Просто подумала, что колдун ими управлял.

– По сути, так и было, – подтвердил жрец. – Все призванные существа управляются волей призвавшего. Если воля ослабеет, то можно утратить контроль и погибнуть от меча собственного дреморы.

– Глупо погибать от собственной магии, – выдала я, поднявшись по пологому каменному мостику.

– Ну, смертным свойственно делать глупости, – Барбас сел возле каменного алтаря, устроенного напротив пентаграммы душ, заляпанной воском оплывших свечей.

На алтаре я увидела огромную двуручную секиру, двойное лезвие которой украшали симметричные, то ли волчьи, то ли песьи морды, замершие в вечном оскале.

– Такой штукой, пожалуй, и даэдра убить можно! – высказал подошедший жрец.

Я перевела подозрительный взгляд на поникшего Барбаса.

***

Святилище Клавикуса Вайла, вскинувшего руку в повелительном жесте, пронзали холодные сквозняки, разметавшие прах вампиров по углам. Выражение лица статуи, как мне показалось, исказилось гримасой гнева. Возможно, это была просто игра света на поверхности статуи, а может, изображения даэдрических лордов и богов порой на самом деле приобретали качества, более присущие живым существам.

Полумрак поглощал отраженный наметенным в проход снегом свет, исходящий от рукояти артефакта Меридии, да призванного огонька, покачивающегося над моей головой. Как водится, я продолжала делать то, чему научилась в Коллегии лучше всего – несла свет в тёмные закоулки даэдрических святилищ.

Эрандур молча положил топор к ногам статуи Клавикуса и выжидающе взглянул на меня – сам он ни за что бы не решился совершать сделку с таким хитрецом, как Вайл. Барбас уселся рядом и тоже устремил на меня просящий взор.

Я вдруг поймала себя на мысли, что не хочу расставаться с псом – прикипела к нему и его непрекращающейся болтовне. Но все когда-нибудь заканчивается, в том числе и наше совместное путешествие.

Прочистив горло и набрав в грудь побольше воздуха, обратилась к лорду желаний.

– Мы выполнили свою часть сделки, Клавикус. Вот ваш пёс и Топор Скорби! – как можно громче и увереннее сказала, задрав голову к статуе.

«Так-так! – не только в моей голове на сей раз зазвучал скрипучий насмешливый голос. – Ну-ка, кто это здесь? Ах да, теперь я вижу, это же Барбас, мой старый друг! Прямо как в романе – герой и его верный друг находят могущественный артефакт… только вот незадача! Кажется, его носил жрец аэдра и теперь от Топора Скорби прямо таки разит светом! Взять его мне будет несподручно! Но… Вот что! Я придумал – можете оставить секиру себе! Разрубите Барбаса пополам и забирайте! А я посмотрю!»