Три зимовки во льдах Арктики - Константин Бадигин

Сейчас, когда пишутся эти строки, мы наблюдаем почти невероятное: в Арктике зимой идет дождь! Температура, поднялась до плюс 1 градуса, и тучи, принесенные южными ветрами, плачут над „Седовым“ горькими слезами.

Воспользовавшись тем, что снег подтаял и промок, неутомимые Буторин и Гаманков убирают палубу, сбрасывают тяжелую снежную массу, пропитанную водой. Наконец-то наша палуба примет приличный вид...

Да, чуть было не забыл! Утром к левому борту корабля подходил медведь, но испугался собачьего лая и быстро убежал. Я сходил на лед и осмотрел следы. Они проходят в 50 метрах от судна и ведут на запад. Судя по следам, приходил к нам довольно матерый гость.

9 января 15 часов. Наш корабль превратился в плавучий остров... Произошло это так.

После дождя, который шел до полудня, мы почувствовали, что „Седов“ вместе со своей ледяной чашей медленно отходит от кромки пака. Потом в молодом льду под левым бортом открылась огромная трещина. Она соединилась с трещиной, которая идет вдоль правого борта, и быстро разошлась в большое разводье.

Очутившись со своей льдиной на чистой воде, „Седов“ начал беспомощно разворачиваться. За последние полчаса судно повернулось на 78 градусов.

А ледокол, находящийся в 4-5 милях от нас, все еще стоит: он по-прежнему блокирован льдами и не может двинуться ни назад, ни вперед.

18 часов. Полная иллюзия свободного плавания! Разводье расширилось до 700 метров. Оно уходит к югу и кончается на пределе видимости - где-то в миле от нас. На север разводье уходит метров на восемьсот и затем поворачивает на северо-восток.

Южный ветер разводит в полынье волну. Волны лижут нашу льдину. Когда вода сбегает, на льду остается зеленоватое фосфорическое свечение. С большим волнением слежу я за ним. Как давно я не был в южных морях!.. Ведь так вот фосфоресцируют волны Индийского океана!..

Только что ко мне зашел Андрей Георгиевич и сообщил, что от нашей ледяной чаши оторвался довольно большой кусок. Теперь наше судно находится в середине льдины шириной каких-нибудь 40 метров и длиной около 100 метров. Оно плавает по разводью и часто разворачивается. Сейчас наш компасный курс - 13 градусов.

Судя по всем признакам, мы находимся недалеко от кромки льдов, где происходит окончательное разрежение их. Вокруг - огромные пространства чистой воды. Повсюду виднеются новые и новые разводья. Такая ледовая обстановка не может быть чисто местным явлением. Если бы только корпус судна освободился от ледяной чаши, мы немедленно попытались бы самостоятельно выйти из льдов, - на юго-западе почти наверняка можно найти выход.

Но люди настолько утомлены, что было бы просто бесчеловечно заставлять их сейчас взрывать лед, сковывающий наш руль и винт. Это очень трудоемкая работа, которую начнем только тогда, когда в этом возникнет острая необходимость. Кроме того, сейчас было бы рискованно оголять руль и винт, - угроза сжатий все еще сохраняет свою силу. Разрушив весь лед у кормы, мы поставим под удар наиболее уязвимые части судна. Пока руль и винт укрыты прочным ледяным панцирем.

19 часов. Только что вернулся с палубы. Разводье справа увеличилось еще более. Наш плавучий остров ветром относит на середину разводья. Во всех направлениях видна чистая вода. На восток-северо-восток она уходит до предела видимости. Разводье покрыто крупно- и мелкобитым льдом.

На горизонте в различных направлениях, преимущественно на северо-востоке и востоке, видно водяное небо.

10 января. 81°11',4 северной широты, 3°49' восточной долготы.

8 часов. Всю ночь плавали. Судно, как слепой котенок, тычется носом то в одну, то в другую кромку льда.

Вначале поплыли на заклад, разворачиваясь то в одну, то в другую сторону. В 3 часа 55 мин. уткнулись в кромку большой льдины. Корму начало заносить вправо, и постепенно судно развернулось почти под прямым углом; компасный курс изменился с 39 до 320 градусов. Потом ветер снова потащил нас на восток.

Последняя гидрологическая майна

В 6 час. 30 мин. мы находились как раз на середине нашего разводья, а двадцать минут тому назад уткнулись в какую-то льдину на севере. Компасный курс опять изменился до 346 градусов.

Наши собаки, впервые за всю свою жизнь узнавшие, что такое плавание, никак не могут сообразить, почему приятная и удобная для их лап твердь сменилась какой-то подозрительной соленой влагой. Они все время норовят перебраться на лед.

Эти попытки чуть-чуть не стоили жизни бедной Льдинке. Когда мы подошли к какой-то кромке, она обрадовалась и перескочила на лед. Но судно стало отходить. Сообразив, что она остается в одиночестве, Льдинка подняла жалобный вой на все Гренландское море.

Пришлось срочно накачать резиновую шлюпку и предпринять „спасательную экспедицию“. Шлюпку уже спустили с борта, когда наш плавучий остров еще раз на миг подошел к кромке, и собака одним прыжком перемахнула обратно.

Теперь Льдинка весьма подозрительно относится ко всему, что лежит по ту сторону железных бортов „Седова“...

10 часов. Возникла новая трудноразрешимая проблема: нам неоткуда брать пресную воду для питья. В течение двух с половиной лет мы добывали ее из снега. Он дает прекрасную, абсолютно чистую и здоровую воду. Но сейчас, когда мы остались на крохотном плавучем островке посреди широких пространств соленой морокой воды, добывать снег неоткуда. Судно окружено лишь узким ледяным пояском, шириной от трех до восьми метров. На этом пространстве снег сильно загрязнен.

Приходится ловить проходящие мимо льдины и собирать снег на них. Час тому назад к левому борту причалило небольшое поле, покрытое сугробами. Вооружившись парусиновыми мешками, вся команда немедленно отправилась на добычу снега. Но, к сожалению, льдина задержалась У нашего плавучего острова всего на несколько минут, и мы успели набить снегом лишь три мешка.

Это в лучшем случае четыре-пять ведер воды. Маловато! Ледокол все еще стоит на месте.

Михаил Прокофьевич за последние сутки предпринял две пешие разведки. Только что получил от Белоусова телеграмму:

„Константин Сергеевич! Наши пешне походы показали, что трещина, идущая от ледокола на восток-северо-восток, затем поворачивает на восток и дальше уходит на юго-восток. Вдали от конечного пункта разведки на юго-восток заметны водяные пятна на небе. Трещина в очень многих местах сжата. Местами вода шириной 6-8 метров. Трещина проходит по очень тяжелому торошеному льду. Очевидно, этот лед плавает вместе с вами от Ново-Сибирских островов. Если эту трещину не разведет до ледокола, то форсирование ее повлечет за собой значительное повреждение корпуса. Разведка от этой трещины по направлению на „Седова“ показала многолетний массив тяжелого льда, не имеющего никаких признаков разрядки.