Источник миров - Генри Каттнер

Предположим, рассуждал Рафт, что им с Крэддоком удастся сбежать и они дойдут до Ютахи. Пусть у них будет в запасе неделя или даже месяц, но преследователи из Паитити настигнут их в один день. С помощью амулетов Паррор или царь доберутся до них и убьют или загипнотизируют, используя волшебные свойства зеркала Джаниссы. Как следствие и он и Крэддок вновь окажутся в Паитити. Снова тупик.

Рафт попытался определить, сколько прошло времени, но сделать это было почти невозможно. Солнце практически стояло на месте, а движение секундной стрелки на часах было таким медленным, что Рафт его не замечал. Скорость его жизни здесь была невероятно высокой, и поэтому в Паитити он был почти на равных с людьми-кошками, но как только он выйдет отсюда и окажется за пределами Земли Пламени, его метаболизм замедлится до обычного уровня, и тогда он лишится даже этого небольшого преимущества.

А может быть, ответ кроется в их психологии? Какие могут быть психологические особенности у семейства кошачьих? Рафт долго сидел, погруженный в свои мысли, и отвлекся лишь тогда, когда открылась дверь. Это был не Ванн, в комнату вошел страж, а за ним мальчик-слуга вкатил столик с едой. Рафт поел и снова задумался. Сейчас должна быть ночь, решил он, но дни в Паитити были такими же долгими и вязкими, как и ночи.

Все разумные существа, живущие сейчас в Паитити, вели свою родословную от семейства кошачьих, в то время как далекими предками Рафта были обезьяны. Что же отличает обезьян от кошек? Обезьяны любопытны, и любопытство — один из самых сильных инстинктов, заложенных в человеке самой природой. Кошки же теряют интерес ко всему очень быстро. Они не строят, не созидают. Этими замками, построенными в незапамятные времена Первым Родом, люди-кошки просто завладели когда-то и потом лишь обновляли обстановку. Кошки по своей внутренней природе гедонисты. Конечно, очень сильно повлиял на эти инстинкты вложенный извне разум, силу которого Рафт так и не смог оценить до конца. Может ли он строить планы по законам своей человеческой логики в этом чужом мире? Реакция людей-кошек может быть непредсказуемой. Тихий, настойчивый, словно предупреждающий о чем-то шепот, больше напоминающий шорох, потому что в нем не было ни единого слова, — пронесся по комнате.

9. Замысел убийцы

Еще прежде чем шорох затих, Рафт был на ногах и смотрел на дверь. Полупрозрачный овал открылся, и путь к бегству был свободен. В проеме двери стояла фигура, окутанная свободными одеждами с ног до головы. Лицо закрывала плотная вуаль, однако ничто не могло утаить красоты и ужаса, которыми веяло от фигуры женщины. Ее тонкие бледные руки были обнажены, и в них она держала неизвестный Рафту музыкальный инструмент, звуки которого он уже слышал. И вновь белые пальцы притронулись к замысловатым струнам и клавишам, и послышалась музыка. Мелодия — еще настойчивее, чем прежде, — взывала к Рафту.

— Юранн? — позвал он.

Женщина под вуалью кивнула, и Рафт шагнул ей навстречу.

— А стражники?

Юранн подала ему знак рукой и повернулась к выходу, и Рафту ничего другого не оставалось, как только последовать за своей таинственной проводницей. В коридоре все было тихо, а страж стоял неподвижно. Он даже не повернул голову и, словно завороженный, смотрел широко открытыми глазами себе под ноги, на небольшую, переливающуюся странным светом сферу.

На какой-то миг и взгляд Рафта оказался прикованным к этому шару, внутри которого медленно двигались и переливались цвета, а сам шар становился все больше и больше, заполняя собой все сознание. Тихие, но настойчивые звуки, извлекаемые из струн, вывели Рафта из оцепенения. Юранн пошла вперед, нагнулась, подняла сферу и спрятала ее под своим свободным одеянием. Казалось, что колдовство окончилось, но страж был по-прежнему недвижим. Рафт показал на него и вопросительно поднял брови. Зазвучавшая в ответ музыка успокоила его, точно говоря: «Он проснется, но не сейчас. Он заворожен».

Рафт заметил, как позади него закрылась дверь и Юранн вновь подала ему знак. Но что все это значило? Ее вероломство? Возможно, люди-кошки непредсказуемы. И все-таки это было лучше, чем сидеть в тюрьме, сложа руки, а уж защитить себя от женщины в случае надобности он как-нибудь сумеет, в крайнем случае, постарается.

Он шел вслед за Юранн по коридору, она, видимо, выбрала обходной путь, на котором им никто не встретился, кроме мальчика-слуги. Увидев его еще издали, Юранн втолкнула Рафта в завешанную бархатной портьерой нишу. Ничего не подозревающий паж поклонился Юранн и прошел мимо, открывая путь беглецу из иного мира. Наконец Юранн остановилась перед одной из портьер, сдвинула ее в сторону и жестом пригласила Рафта войти. Уже знакомый Рафту странный тусклый свет заставил его на мгновение зажмуриться.

Тишина была абсолютная. Сквозь безмолвие до Рафта доносилась лишь тихая музыка Юранн. Ее пальцы коснулись его руки, и она уверенно, не спотыкаясь в окружающем их полумраке, повела Рафта за собой. Скоро они оказались у царского помоста, утопающего в шелке. Здесь Юранн начала подавать Рафту знаки, странные и угрожающие.

— Что это значит, Юранн? — спросил Рафт. — Чего ты хочешь от меня?

В минорных звуках флейты и печальном переборе струн слышалось что-то зловещее, дьявольское. Юранн задумчиво касалась то одной, то другой подушки, хранящей на себе след тела Дарума. И вот снова тихо и потаенно зазвучала эта зловещая, без слов, песня, настойчиво взывая к Рафту.

Юранн отошла к задней части помоста, завешанной портьерами, и, отодвинув одну из них, поманила Рафта за собой. Когда он подошел, она подвела его к небольшому алькову, а потом сунула ему что-то в руку, отступила назад и задернула занавес. Жди, говорила музыка, жди.

Вокруг была кромешная тьма, но Рафт уже знал, что он держит в руках. Свободной рукой он ощупывал этот предмет, пока его пальцы не отскочили от острого, как бритва, металла. Он откинул портьеру, и флейта Юранн предостерегающе взвизгнула. Бархатный занавес снова упал, пряча Рафта от ненужных глаз. Шаги тихо с легким шорохом удалялись, и Рафт понял, что Юранн ушла. Теперь он знал наверняка, зачем она привела его сюда.

Рафт прислонился к стене, губы его шевелились, словно он пробовал на вкус что-то неприятное. Юранн помогла ему, хотя, конечно, у нее была своя цель. Как же теперь было выбраться из замка? Прямо перед собой на занавесе он заметил бледный призрачный свет. Его глаза уже достаточно привыкли к темноте, и теперь он отчетливо видел проступавшую на занавесе мужскую тень с длинным кинжалом в руке. Тень была его собственная. Рафт повернулся, позади него была не стена, а овальная дверь — одна из тех, которые он уже не раз видел. На ее матовой поверхности медленно двигались едва заметные пятна света. Он выбрал самое яркое и накрыл его ладонью и, словно по волшебству, овал двери поднялся и исчез. В то же мгновение Рафта ослепил яркий свет. Держа наготове кинжал Рафт ждал, но в комнате никого не оказалось. Только ослепительно яркий свет и блеск металла. Богатство цветовой гаммы резко контрастировало с мраком оставшейся позади комнаты. Рафта осенило, он прошел обратно и опустил полог. Ткань была темная и совсем не пропускала света. Теперь его убежище было надежно скрыто от глаз Юранн или кого угодно другого.