Маг и его Тень. Рождение Мага - Фанфикс.ру Blizzard

Хуже всего была слепота и невозможность совладать с ногами и сделать хотя бы шаг. Сон и явь смешивались в глубокой тьме, лишенной даже намеков на краски. Он бы хотел увидеть что-нибудь хотя бы во сне — пусть тех же Дурслей, — но сны не приходили к слепому. Или же были столь же черными и незапоминающимися. К счастью, Гарри не утратил способность вспоминать и представлять цвета, формы и движения, иначе могло бы показаться, что он всегда был слепым. От долгого лежания в кровати, хоть и невероятно мягкой, иногда начинали ныть спина и шея, руки словно немели, по телу бегали мурашки. Приподниматься и садиться самостоятельно было сложно: ноги совершенно отказывались подчиняться и только мешали передвинуть тело. Они оказались неожиданно тяжелыми, сдвинуть их с места было не слишком-то легко. Гарри подозревал, что ему просто не хватает сил, и жалел об отсутствии физических тренировок. Последний раз ему приходилось работать по-настоящему больше года назад, а прошлым летом он просто создавал видимость, переложив все обязанности на Добби. Быстрый и ловкий, но не особенно сильный от природы, Гарри уже давно не поднимал ничего тяжелее стопки учебников, что дало о себе знать в самый неподходящий момент. Тем не менее, он упрямо отказывался звать эльфа, предпочитая самостоятельно воевать с непослушным телом.

Из статей Гарри узнал, что в первую неделю после «происшествия» Хогвартс был закрыт для расследования, и лишь несколько дней назад ученикам позволили вернуться в замок. Дамблдор по-прежнему не желал приходить в себя, хоть его состояние и не вызывало опасений. Возможно, министерство закрыло бы школу от греха подальше, но в Британии было несколько сотен молодых магов, а учить их было негде, да и некому. Чистокровные семьи, придерживавшиеся традиций домашнего обучения, либо оставляли детей на попечение наиболее подкованных в магическом плане родственников, либо нанимали частных преподавателей. Учитывая, что действительно хороших педагогов постоянно не хватало, их зарплата порой доходила до совершенно астрономических чисел. Особенно если учитель мог толково объяснить редкие и сложные разделы магии, вроде окклюменции, рунических схем двенадцатого и выше порядков или составления заклятий. Вот и выходило, что на одно только образование в сложившейся ситуации министерство могло потратить весь годовой бюджет. Конечно, кто-то перевелся в Дурмстранг или Шармбатон, но сути дела это не меняло.

Хогвартс следовало открыть, а уроки — возобновить. За этим дело не стало: после дотошных проверок невыразимцы нашли все, что только можно было найти, кроме преступника, которого можно было бы с гордостью предъявить Фаджу. Дамблдору, пожалуй, повезло, что ему достался такой непредвиденный отдых: следы Адского пламени в заброшенном туалете и непростительных заклинаний в паре учебных аудиторий и подсобных помещений наверняка несколько удивили проверяющих. Впрочем, Гарри подозревал, что хитрый старик хорошо представляет, какие вопросы задаст ему общество, и потому предпочитает отлежаться в больнице, пока внимание публики не переключится на что-нибудь другое. Но в Британии, как назло, с тех пор не случилось ничего интереснее первого снега.

Вспомнив прошлогоднюю гонку по коридорам и швыряние заклятий в министерских работников с целью привлечь к себе (точнее к Малфою-младшему, которого он тогда изображал) внимание, Гарри потянулся.

«Не думал, что они что-то там обнаружат. Все-таки несколько месяцев прошло. А Адское пламя ты вообще почти год назад накладывал».

«Ну да. Только у невыразимцев свои методы и свои артефакты. Некоторые древние, некоторые экспериментальные».

«Что же они тогда никого не нашли?»

«А как ты себе это представляешь? Темный огонь мог наложить только маг третьего октана. Если посадят кого-то слабее, министерство поднимут на смех, ведь закрыть такое громкое дело тайком невозможно. Темный Лорд, согласно общепринятому мнению, мертв, на него все свалить не получится. Конечно, сильных черных магов в мире хватает и без него, но обвинить иностранца означает развязать международный скандал. Вот и остается либо Гриндевальду признаваться, как сбежал из тюрьмы, прокрался в Хогвартс и бесчинствовал там, либо намекнуть Дамблдору, что он сам же все и устроил».

Позже оказалось, что Крис не учел лишь одного. Подавляющее большинство волшебников было не настолько сведущим в магических науках, чтобы знать о Темном огне. Те же, кто знал, предпочли закрыть глаза на обвинение Сириуса Блэка. Глупо, конечно, родители погибших все равно будут искать настоящего виновника. Но хоть кого-то обвинение Блэка успокоит, убедит, что министерство работает, ведет следствие. Затем выяснилось, что Снейпа временно отстранили от преподавания. Официально под предлогом необходимого отпуска после пережитого потрясения, на самом деле за принадлежность к пожирателям смерти. Возможно, что кое-кто подозревал его в смерти учеников и использовании непростительных, но прямых доказательств не нашлось.

Затем из школы выгнали Люпина, оказавшегося оборотнем. Это известие потрясло Гарри, которому нравился тихий профессор. Нельзя сказать, что за прошедшие недели они стали друзьями, но иногда подолгу беседовали, пока другие ученики отдыхали в Хогсмиде. Люпин рассказывал о волшебных животных и некоторых заклятиях, но старательно избегал упоминания того, что, как ему казалось, мальчику знать не полагалось. Гарри, осведомленный не только о полных вербальных формулах, но и умеющий накладывать немалое количество темномагических проклятий, притворялся, что не понимает, о чем идет речь, и позволял профессору перевести разговор в безопасное русло. Люпин был единственным, кто рассказывал ему о родителях, о которых нельзя было поговорить с Крисом. Тот был не лучшего мнения о его отце, ничего не знал о матери и ни с кем из них лично не встречался. По крайней мере, он так говорил. А Люпин учился с ними на одном курсе, и из его слов можно было вытянуть хоть что-то. Но если о Лили он говорил только правду, то о Джеймсе многого не договаривал, а порой откровенно лгал. Не стоило этого делать с менталистом уровня Гарри, все равно бесполезно. Скоро он понял, что мать его была хорошей, но все-таки вполне обычной девушкой, а отец не слишком задумывался о последствиях и не всегда умел вовремя остановиться.

Но ни разу Люпин и словом не обмолвился о своей двойной природе. Гарри на мгновение подумал, что Крис недолюбливал Люпина именно из-за привычки регулярно обрастать шерстью и выть на луну, но наставник был удивлен этим фактом не меньше его самого. Было неприятно, но… ведь Гарри, окажись он на месте профессора, тоже не стал бы ничего говорить. Он и так не слишком откровенничал, а точнее ни разу не позволили себе снять маску доброго, чуть наивного мальчика, не видевшего в жизни никого и ничего страшнее Дурслей.

Гарри рассеянно скользнул рукой по груди, провел пальцами по искореженной, оплавленной цепочке, кое-где прожегшей плоть хозяина до костей. От Кулона не осталось и следа, но Клеть оказалась крепче. Она хоть и не уцелела, зато не порвалась и все еще была невидима для посторонних. Но вот работала ли она, никто не знал. Крис запретил проверять или использовать Клеть, заявив, что лучше остаться без вещей, чем без руки. Пусть гоблины смотрят, можно ли ее починить.

Хотелось, чтобы к нему кто-нибудь пришел. Ну хоть кто-нибудь, с кем можно было бы поговорить. Но целителю не хватало времени на развлечение пациента, а болтать с домовым эльфом его не тянуло. Крис был таким же слепым узником обстоятельств и тоже ничего не знал о внешнем мире. Посетителей к Гарри не пускали, хоть Фрост и обещал сделать это «уже очень скоро». Впрочем, его «скоро», как оказалось, могло тянуться бесконечно долго. Он обещал, что Гарри будет видеть и ходить, но прошло уже не меньше недели, а его состояние ни капли не улучшилось. Будто чары, зелья и все ухищрения колдомедиков оказались бессильны ему помочь.

Он не знал, когда именно порог переступил первый гость — утром? вечером? перед рассветом? — просто однажды услышал знакомый голос и ощутил, как перина прогибается под иллюзорно-настоящим весом. Магия грани действовала, несмотря на отсутствие зрения у объекта.

— Крысолов? — встрепенулся Гарри. — Это ты? Как я тебе рад, ты даже не представляешь!

Он протянул руку, коснулся грубой шерстяной ткани. Гарри уже неплохо научился определять фактуру кончиками пальцев, хоть тренироваться мог только на одеяле, спинке кровати и стоящей рядом тумбочке. Крысолов поймал ладонь и зачем-то поднес к лицу. Он осматривал руку Гарри со всех сторон, порой выворачивая не самым удобным образом, но ничего не говорил.

— Чувствуешь что-нибудь? — наконец обеспокоенно осведомился он. — Здесь, на ладони. Кисть нормально работает?

Вопроса Гарри не понял, но вспомнил, что Фрост говорил о каких-то шрамах, которые не удалось убрать.