Ковен озера Шамплейн - Анастасия Гор

– Не откажусь, – улыбнулась Тюльпана как ни в чем не бывало, и застолье продолжилось.

Я отсчитывала минуты до его окончания, пытаясь придумать план действий. Тюльпана провела нас внутрь – остальное было за мной. Поговорить, убедить, увести. Казалось бы, все просто, но…

– Ах!

Лоб опалило жаром, и я прижала к нему руку. Меня будто что-то укололо в голову, и, заметив ехидный оскал Тюльпаны, я быстро поняла, что именно. Одно маленькое озорное заклятие, и рана под пластырем открылась. Я почувствовала жар, бегущий по лицу, и вскоре кровь закапала мне в тарелку.

– Видимо, без швов не обойтись, – встревожился Виктор. – Дочь помогала нам в приюте этим летом, была медсестрой для детей. Она может зашить, если вы не хотите ехать в больницу. Идите к ней. Вторая дверь слева.

Вот он, шанс!

Я мысленно похвалила Тюльпану и, прижав ко лбу кухонное полотенце, быстро поднялась по скрипучей лестнице. Снаружи пела музыка ветра – тончайший перезвон колокольчиков, висящих под навесом крыльца. За окнами, кажется, разыгралась непогода. Полуголые ветви деревьев колотили по окнам.

Дойдя до нужной двери, я тихонько постучалась, а затем медленно повернула ручку. Под ней виднелась замочная скважина, забитая гвоздем, чтобы Морган не могла запереться. Девочка сидела у окна с книжкой на коленях, которую я тут же узнала по песне, зазвучавшей в ушах:

«Пропуская катафалк вперед, подумай, не завтра ли твой черед».

– Морган, – позвала я, и она вскочила, захлопывая сборник страшных историй, который тут же спрятала под постель.

– Что вам нужно?

Я помедлила, изучая спальню – точь-в-точь такая, какой я помнила ее с прошлой ночи. Старая кровать, платяной шкаф, тумба со стопкой тетрадей… И ощущение бездушной пустоты.

– Твой отец сказал, ты можешь мне помочь. – Я отняла полотенце ото лба: пластырь уже пропитался кровью, но она остановилась, стоило мне отойти от Тюльпаны на безопасное расстояние.

Морган нахмурилась, недоверчиво оглядывая меня. Она походила на того лесного олененка, которого фотографировала, – прыткая, маленькая и пугливая. Сделаешь одно лишнее движение – и сбежит без оглядки.

– Да, конечно, – неожиданно согласилась она, открывая шкаф. – Присаживайтесь.

Я плотно закрыла дверь. Шаткий стул, прислоненный к подоконнику, чуть не надломился под моим весом.

Морган разложила на столе какие-то металлические скобы, нитки и пузырек со спиртовым раствором. Пока она возилась с этим, прежде заглянув под мой пластырь и теперь решая, что делать с раной, я молчала, позволяя ей привыкнуть ко мне.

– Простите меня.

– За что? – не поняла я. – Зашивать рану так больно?..

– Нет-нет, я не о том! Я о тех птицах. – Она принялась нервно растирать запястья, и я увидела странные плоские шрамы, покрывающие ее кожу до сгибов локтей. Но Морган быстро одернула рукава и указала на мою рассеченную бровь: – Это они сделали?

– Нет, не они, – поспешила утешить ее я, и Морган облегченно вздохнула.

– Я все равно не хотела, чтобы те птицы причиняли вам вред. Обычно прилетает всего пара штук, просто отвлечь внимание, когда Томми с Ребеккой донимают…

– Подожди, ты позвала их осознанно? – ахнула я. Ведь ведьма вне ковена, какой бы сильной она ни была, не способна использовать такую магию намеренно, никогда ей не обучаясь. Поэтому следом у меня вырвалось: – Как у тебя это получилось?

– Наверное, ребята сильно разозлили меня, когда сожгли фотографии, – пробормотала Морган сконфуженно, сделав вид, что увлечена разводами на оконном стекле. – Я едва сдержалась, чтобы не сорваться на них, а потом появились вы, и весь этот разговор…

– И давно ты умеешь призывать птиц?

– О. – Морган на миг просияла от моего вопроса и застенчиво улыбнулась. – Я на самом деле много чего умею.

– Например?

Морган села на кровать, крепко задумавшись.

– Ну… Иногда мне снятся вещие сны, а порой я притягиваю к себе предмет силой мысли, если не могу до него дотянуться. Как книги на верхней полке в библиотеке. – Она хихикнула, видимо, вспомнив какой-то забавный случай. – А месяц назад я поняла, что слышу…

– Что слышишь?

– Мысли одноклассников. Как они смеются надо мной, хотя их губы не двигаются… А однажды я фантазировала, какого это – быть самой популярной девочкой в классе, то есть Ребеккой. Подошла к зеркалу и увидела вместо себя ее. Это длилось всего несколько секунд, но… Мне точно не померещилось! Звучит безумно, знаю, но и это еще не все. Неделю назад я видела на кладбище мистера Джонсона, хотя он умер этой осенью от инфаркта.

Морган выпаливала все как на духу – видимо, она впервые в жизни открылась кому-то, а на душе у нее накипело много всего. Я внимательно слушала ее, кивая головой, и не знала, как умерить свое сердцебиение.

– Что насчет стихий? – Я откинулась на спинку стула и завела назад руки, принявшись загибать пальцы. – Ты когда-нибудь поджигала что-нибудь? Или, допустим, меняла направление ручья?..

Морган смутилась и мялась почти с минуту, раздумывая, рассказывать мне или нет.

– Однажды в школе случился пожар. Загорелся кабинет директора и… Никто не знает, что это была я. Меня тогда вызвали и оставили наедине с телефоном, чтобы я поговорила с родителями. Они сказали, что умер дедушка. Только он понимал меня. И я почему-то так разозлилась… Из-за того, что дедушка бросил меня одну с ними.

Я загнула еще палец – шестой, – и тело захлестнула волна мурашек.

Стихии, метаморфоз, психокинез, ментальность, прорицание, некромантия. Шесть даров из восьми.

Как это возможно?

– Ты никогда не находила какую-нибудь… книгу со странными текстами? – осторожно спросила я, и Морган затрясла головой. – Тогда как ты поняла, что можешь делать все это?

– Не знаю. Само собой получилось. Со временем я приноровилась контролировать это… более-менее. Зато теперь могу общаться с дедушкой у его могильной плиты, если меня снова накажут дома или обидят в школе. А еще я умею вот так.

Морган встала и в два шага очутилась возле меня. Ее крошечная ладонь легла мне на лоб, и по вискам разлилось тепло. Тепло это было шелковым, убаюкивающим, будто меня обернули в покрывало. Оно избавило меня от головной боли.

Когда я провела пальцами по брови, ища шероховатость пореза, то ничего не нашла.

Исцеление.

Я загнула седьмой палец.

– Ты та, кого я искала, Морган.

Она улыбнулась, но быстро помрачнела вновь.

– Вы сказали, что я… ведьма, – выдавила Морган с трудом, отступив. – Но разве ведьмы не зло?

Брови у меня взлетели вверх – как хорошо, что она залечила мне лицо, иначе это изумление аукнулось бы адской болью! Перестав сдерживаться, я фыркнула, забарабанив