То «заика», то «золотуха» - AnaVi

важно, чтобы они прекратили почковаться: из-за твоей же всё ипохондрической тревожности — дело не по делу!”. Удар! «Эй!..». И девушке приходиться даже отскочить, поджав раненную конечность-ногу, как по- и битый зверь, от столкновения с… трёхколёсным велосипедом и таким же, по возрасту, водителем его! И пусть это всё ещё-уже была она, но визгливый, на грани почти и писка, его голос: выдал «истинный» её возраст — с потрохами, явками и паролями. Расстоялись тут!.. Детям, вообще-то, нужно уступать. Да-да… И малышами — не обижать! Вот только ещё и плюс ко всему: самих взрослых — уважать. Мужчин и женщин!.. Беременных и «в возрасте»… Уважь, а!.. «Ему, что, опять великов по количеству — не хватило?». “Скорее: мозгов и… по качеству”. Я. Всё. Слышу!.. Если и пока — не вижу. Это — мой велосипед! Иди, вон, лучше — поиграй с солдатиками! Точно!.. А лучше — с ними и… В куклы! Нет. С ними и… Чаепитие с игрушками! Нет. С ними и… Мяч! Нет… Умница!.. И ты. И «ты». И ты — «тоже»! Схватываете же — прям на лету. Вперёд!.. Дрын-дрын… Что? Не пойдёт футбольная команда — хоть гляну на тв-инцест: собственными глазами. «Мой разум самых гнусных правил, когда не в шутку занемог, он убивать других заставил… «А я сейчас убью — его!». “Спокойно! Сказало же — с малого. До него — ещё очередь дойдёт: не застоится и не заржавеет!.. Просто — не успеет”. «Да-к и пока дойдёт — они же все с ума посходят; если и не затопчут — друг друга. А там — и под потолок!..». “Вот тебе и мотивация — поторопиться, мастер слова! А чтобы и ещё больше подсобить — используй одну-две, ну максимум три фразы: на каждого. Не обязательно — поровну…”. «Куда уж и мне-то: уравнивать!..». “…Главное — …”. «…чтобы костюмчик сидел, в курсе». “…чётко и с расстановкой. Не развивайся и не разливайся!.. Не растекайся и не распадайся — мыслью по древку. Чем быстрее и точнее — тем лучше!.. И прежде всего — для тебя”. «А попытки на ошибк-и — будут?». “Я, что, враг… самому себе? Нет, конечно!.. Ошиблась — тут же исправилась. В моменте!..”. «Очень смешно!..». “…И потоке. Давай-давай!.. Ты — справишься. Я верю — в тебя! Вольёшься — и даже не заметишь этого”. «А есть ли смысл делить то, что не раз- и отделимо-то — по факту и… изначально?». “Подумай и… реши! Минус на минус — дают плюс. Но и подавление — тоже: минус! Балансируй и уравновешивай. Гармонируй!”. «Легче — сказать, чем… А ну-ка!.. Девчонки. Общий сбор! Собрались-собрались… Мы — едины и… Прочее — такое и не!.. Давайте-давайте… Кучнее!». А дальше — не «любовь». Но и не ненависть!.. Начался калейдоскоп — одних и тех же… одного и того же лица, её в частности и тут же в их общем многообразии загонов: по качеству и количеству их. От причин и оболочки-внешности!.. Вроде и: неприятия-принятия себя, лишнего веса, «неидеальности», несовершенств, отсутствия женской фигуры; где и сразу же самой «женственности»; страха ошибиться и оказаться вдруг нелепым посмешищем… на всю дальнейшую… дальнейшее существование. До выливающихся из, а где-то буквально и куда больше и «в большие же» следствия!.. В виде: селфхарма; на почве желания других, чужих видеть оформленную и с «формами» же красоту — лишь ради забавы и мяса для битья, которой: как не было, а раз ещё и так, то и не будет; быстрой речи; в желании избавиться и «сбить» другой, чужой прицел — с и от прошлого же своего словесного «косяка»: на деле же сбивая и вновь — лишь себя; за чем и тут же следует «нервный тик»; в попытке — прикрыться-спрятаться, одёргивая ниже одежду: когда же и чуть ранее только дёргала её — ещё выше и почти раздевалась, нервничая и сжимая её низ и подол в кулачках, а затем не до конца прикрылась одеялом — и всё оставшееся время детсада стыдилась мальчика, что нравился, и взаимно, и почти всегда спал на сон-часе сзади и наверняка же всё видел; видел, поэтому-то — и ушёл… к её подруге, и подруге, и…; и её рукава, заикания; а что уж говорить и за «отказ от слёз в принципе» и как сказала-науськала мать, а после и другая, её же «матерь», ведь: уже «взрослая», «выросла»… «глупая-не-женщина»; и ладно же ещё не: «Ты же — девочка»; «мальчика» же, как видно, всё же хотели, но так и не произнесли, «не это»… хотя… лучше бы отказалась — от них, чем и от сепарации, друзей… с навязанным же ими параллельно — психозом, вроде и… «Без никого и ничего, одна; так же — легче и… правильней, вернее: ни от кого не зависеть, не быть и ведомой»… но и тут же ведь — «не вести» за и с собой… а потом ещё — и без «них»: ну а кто сказал, что будет легко, точно и… то, что «правильней и вернее» как им в-стало — так и при-в-станет ей же в дальнейшем? Не с возрастом — так с опытом: мозг и разум — прорезаются! А ведь как всё… и ужасно начиналось: со слов же всё преподавателя по хореографии, танцам в младших классах, проще говоря, если уж и не в «Филиппке»: «Девочка — красивая, но пухленькая!.. Полненькая». Продолжившись уже и самим матерным, точнее «материнским»: «Мечта идиота» и… «“Красное дерево”? Что это за краска такая?.. Хотя знаешь что?.. Неважно! “Дерево”. Как была… Так и станешь хоть — кем-то… “Красным” — хотя бы, наконец». И закончившись — лишь этим, своим же, всем, вся и для всех же: «Есть ли что-то хуже, чем гнаться за недостижимым и не достичь его?.. Гнаться за тем, чего, на самом-то деле, и нет: за пустотой и… лишь казаться. Не быть! Самим собой и… Всем». Что ж, произойдя из ничего — действительно: слишком глупо опять возвращаться — в пустоту и… нич-то! Зачем и ради чего жил, существовал тогда, чтобы и так бесславно… да-к ещё и не умереть, а и именно… сгинуть? Чего смотришь на меня так — волком? «А ты уже приготовилось — их считать, да?». Ну… Мы же — не повторяемся! Забыла? «Нет. Хотя и… К чему — всё это?.. Знания и… Всё равно же: все — вернутся. Как всё и!.. Вся». Вернутся. Конец же — новое начало!.. И наоборот. Да и ещё когда