Дневник из преисподней - Ирина Гордеева

Мои слова задели его слишком сильно — я увидела это по глазам. Я ударила его всей своей болью, не осознавая до конца, какой властью обладаю над ним. И в тот момент он впервые усомнился в себе, словно что-то сломалось внутри него. Милорд вышел из комнаты, а я плюхнулась на свой мягкий стул и продолжила с той строчки, где остановилась…

Наши отношения с сэром Гаа Роном, если их вообще можно назвать дружбой или отношениями, были построены на взаимной ненависти, а затем и боли, послужившей основанием для возникновения необычного, но реального чувства уважения друг к другу. Заключив соглашение о временном перемирии, мы оба понимали, что оно основано не на чувстве долга, а скорее на обязательствах двух должников, каждый из которых был намерен возвратить долги, освободиться от них и вернуться к прежней жизни с понятной и простой ненавистью.

Но я и сэр Гаа Рон были в чем-то похожи, и время изменило нас, словно, чем дольше мы были вдали друг от друга, тем лучше понимали самих себя и своего вчерашнего недруга. Мы не утратили чувства симпатии, порожденного не болью, а жертвенностью, ибо моя готовность жертвовать собой даже ради врагов вдруг обрела смысл для сэра Гаа Рон и он примерил ее на себя. А потом он увидел во мне ту, которую когда-то любил…

Я поняла это значительно позже него, но я все-таки поняла. И я никогда не забуду того, что он спас меня и моих гвардейцев, и позволил мне почувствовать его боль. И я знаю, почему он меня не убил, несмотря на желание стереть саму память обо мне. Моей силы было достаточно, чтобы потревожить его сердце. Я вошла в него и оно не нашло покоя, больше не нашло.

Принц Дэниэль был прав — я никогда не была похожа на его невесту, но моя сила, которую я признавала и одновременно отрицала, была разрушительной по своей сути и могла уничтожить любого на своем пути. Сэр Гаа Рон был уверен, что я никогда не убью милорда, защищая себя, и поэтому он не стал убивать меня. Но его уверенность много лет жила с пониманием того, что никто и ничто не остановят меня в попытке защитить жизни принца Дэниэля или Алекса.

И теперь я задаю себе самый главный вопрос — почему же я не пытаюсь убить милорда? И мне интересно, какой совет получит милорд от своего Хранителя, когда спросит его о Ночной Звезде?

Возле города Аз Эрли был расположен военный учебный лагерь Тэа Бор — летний лагерь для детей и подростков, предусматривающий возможность не только отдохнуть от учебы, но и потренироваться и изучить военное мастерство. Такие лагеря были очень популярны, ибо война не казалась чем-то далеким, а после окончания Больших Игр и вовсе пришла на порог каждого дома.

Принц Дэниэль официально объявил, что вся страна переходит на чрезвычайное положение — нечто среднее между мирной жизнью и регулярными военными тренировками всего гражданского населения. Мир вокруг меня изменился, потому что все осознали — война неизбежна, и ее объявление — лишь вопрос времени.

Именно в этот период Дэниэль оценил мои навыки и умения, даже талант организатора и руководителя. Он сам разрывался на части и возложил на меня немало обязанностей по организации обороны городов и крепостей, а также эвакуции населения там, где встречал скрытое противодействие сильных мира сего из-за упорного нежелания верить в возможность войны.

Дэниэль давно убедился в том, что по какой-то причине люди мне верили, независимо от того, были ли они крестьянами или жителями городов, обладали ли властью или нет. Я словно научилась у милорда распознавать черты характера по одежде и поведению человека, даже по манере его письма. А полностью завладевать вниманием аудитории и «толкать» речи меня не надо было учить — у меня и в родном мире это неплохо получалось.

Одним из моих поручений была организация эвакуации и возвращения домой всех детей, находившихся в летних лагерях отдыха, ибо лето было в самом разгаре, а летом дети отдыхают во всех мирах. Время поджимало, и мои инстинкты кричали мне, что милорд не будет ждать слишком долго. В любом случае, моя миссия успешно завершилась, и последний руководитель отчитался о закрытии лагеря. Их было немало, так что запомнить именно Тэа Бор и именно его руководителя я не могла. К тому же лагерь Тэа Бор находился возле города Аз Эрли, не имевшего никакого значения для Эльдарии, поскольку город был фактической территорией Тэнии, остававшейся под покровительством отца Дэниэля. Между правителем Ночных земель и Пограничными землями еще в самые древние времена был подписан договор о союзе и любой, кто посмел бы напасть на них, рисковал воевать со всеми ночными жителями Маэленда. А в его лесах водились такие твари, что арусы были котятами по сравнению с ними, уж я то это знала не понаслышке.

Я не запомнила Тэа Бор, потому что в первую очередь меня заботили лагеря возле военных крепостей и на территории, по которой мог пройти милорд со своей армией. Дети эвакуировались в города и поселки, расположенные далеко от предполагаемых зон военных действий, так что забот у меня хватало.

В любом случае в мире Дэниэля не было телефонов, так что работать приходилось по старинке, и по старинке писать письма и отправлять почтовых птиц, живых курьеров, и зажигать сигнальные огни. В общем было весьма познавательно и интересно, если бы не ощущение осеннего холода за спиной, подгоняющего всех нас, ибо осень — это сбор урожая, а продовольствие — это жизнь.

Мне оставалось выполнить еще несколько поручений принца, когда я получила письмо из Аз Эрли о том, что город бесплатно обеспечивает продовольствием лагерь Тэа Бор, потому что его финансирование было прекращено по моему распоряжению. Город требовал оплатить издержки и не желал вмешиваться в предвоенные дела Эльдарии, так что организация эвакуации лагеря все еще оставалась на мне.

Выругавшись про себя, рявкнув на курьера, и соответственно, не обратив на него пристального внимания, я отложила все свои дела и кликнула мою личную гвардию. Мне следовало обуздать свои эмоции и тогда письмо, как и курьер, доставивший его, вызвали бы обоснованные сомнения, но милорд рассчитал все верно — моей самой уязвимой точкой были самые маленькие жители этой земли, и