Грани - Валентин АТ Дмитриев

предлагает власть над миром. Что мы сделаем? Правильно, пошлём. И он придумал хитрейшую комбинацию с привлечением самой Элен. Странно одно. Я так и не выяснил, а чем же его так привлёк наш мирок. Но факт остаётся фактом, он распотрошил кокон, вложил Элен ложную память, пока она была в ауте, создал все условия для инфильтрации с безупречной легендой. Далее в дело вступили мы.

Блэк тяжело вздохнул, взял протянутую Харальдом флягу.

- Знаешь, оказывается, Ксати уже пытался привлекать, как говорится, местных жителей. Так возникло ответвление реальности, откуда взялись твои союзники. Но у него там ничего не выгорело, и он оставил их в покое. Слишком уж непредсказуемое общество сформировалось, совершенно нетерпимое к посягательству на независимость. Магнитоозёрск и дед Петрович из той же оперы. Целые мемуары можно написать, а я не затем тебе всё это рассказываю. Короче, как Ксати не рвался к верховной власти, достичь уровня и авторитета короля ему так нигде и не удалось. Не того масштаба личность. В нескольких ключевых мирах возникло организованное сопротивление. Его же творение, Зона, показало ему огромную смачную фигу. От бешенства Ксати начал пакостить всем, до кого смог дотянуться. Закрытый Город был спротежирован им. Серебристые, жители одного из подвластных Зоне миров, занялись по его поручению грязными исследованиями. Орду на псоглавцев тоже натравил он. Гадкий дед был, скажу я тебе...

Чернов замолк, переводя дыхание. Снова отхлебнул воды.

- Ну а откуда ты всё это знаешь? - спросил Харальд. - Прямо краткая история Зоны.

- Всё очень просто. Когда я, несогласный с политикой Насти, покинул свой отряд, то некоторое время скитался по Зоне, приближаясь к её центру. Там я наткнулся на разрушенный город, занятый нагами, змеелюдьми. Они сначала поупирались... но проводили меня к своему хозяину. Им и оказался старикашка Ксати. Бедняга не понял, что нарвался на настоящего маньяка, куда ему, старому маразматику, было тягаться с таким психом как я.

Блэк хрипло хохотнул, его лицо исказила болезненная гримаса, он отдышался и продолжил.

- Он предложил мне исполнение девятого желания. А после всего, что он мне рассказал, ну просто зверски хотелось его убить. Ибо мне до смерти надоела Зона. И я сказал: "Пусть вся твоя сила перейдёт ко мне!". И всё. Ксати развоплотился, став в лучшем случае хиленьким полтергейстом, а все его знания, сведения и так далее теперь у меня. Если я откину коньки, то вся эта пакость умрёт со мной. Если выживу, то уйду куда-нибудь далеко... в отшельники подамся. Я теперь могу хоть на край Вселенной рвануть. Такие вот дела.

- А что будет с Зоной?

- Она уже начинает сокращаться... но как любая структура, обладает инерцией и продержится ещё месяц-два. Потом исчезнет из нашей реальности. Будет так же потихоньку ползти по всем квантовым уровням Вселенной, пока не появится кто-нибудь, способный её уничтожить. Конечно, многие штучки и предметы из неё уже расползлись по миру, так что бесследно она не пропадёт, как ни крути, - ухмыльнулся Блэк.

Харальд задумчиво достал из кобуры пистолет. На лице Чернова ничего не отразилось. Похоже, смерти он теперь вовсе не боится.

- Ну замечательно... Зато у меня ещё осталось последнее желание, а пирамиды всё нет. Хотя обстановка подходящая.

Блэк пожал плечами.

- Обстановка... ты знаешь, что Фрези здесь?

Я охнула, и даже в видении всё внутри меня отозвалось жестокой болью, настолько от Харальда плеснуло эмоциями. Он вскочил.

- Где?!

Прикрыв глаза, Блэк прошептал:

- Ты уверен, что хочешь её видеть? Пройди туда, к остаткам машины. Она внутри. Ты иди, а я, глядишь, как-нибудь и выдюжу. Прощай, дружище... руку не подаю, извини.

Потемневшие пальцы Чернова протянулись куда-то в сторону. Обгоревший остов лёгкого колёсного вездехода, клочья брезента, непонятно как сохранившегося в том аду, что здесь прошёл. Харальд медленно приблизился.

Поразительно, но огонь почти не затронул его бывшую спутницу. Только пятна копоти и небольшие ожоги. Фрези, тяжело и прерывисто дыша, лежала на широком заднем сиденье.

- Вот и свиделись... ты один? - тихо спросила она, было видно, что говорить ей сложно.

Харальд кивнул, попытался было взять Фрези за руку, но она резко отдёрнулась, тело скрутило судорогой.

- Не трогай меня. Иначе получишь свою порцию этой дряни, - она слабо пошевелила головой в сторону нескольких тающих тел неподалёку. - Как видишь, во мне тоже чёрная кровь... но я умираю. Она пробудилась слишком поздно. Только огонь, как оказалось, меня почти не берёт, вот и мучаюсь.

Харальд молчал, глядя ей в глаза. Между ними шёл безмолвный разговор, который мне услышать и понять оказалось не дано - ведь у меня не было мужчины, за которым я могла бы вот так пойти в неизвестность. На обгоревший пол вездехода с лязгом упал магазин его пистолета. Он достал из кармана патрон, заменил им оставшийся в стволе.

- С переправы? - спросила Фрези.

- Тот самый. Помнишь, мы гадали, для чего он?.. - Харальд скривился в улыбке-гримасе, по щекам поползли две тонкие влажные дорожки.

- Помню... - она приподняла голову, коснулась сложенными пальцами губ и развернула ладонь к Харальду. Он кивнул. Я не знала что это за жест. Наверное, что-то их личное.

- Не тяни. Мне уже тяжело дышать... внутри всё переломано.

Пистолет дёрнулся, выстрел сухо раскатился по полю. Пуля вошла чуть выше верхнего обреза брони, в шею, и наверняка перебила позвоночник. Тело Фрези содрогнулось и замерло. Глаза скрылись под медленно опустившимися веками. Меня всю трясло, я сейчас в полной мере ощущала то же что и Харальд. Боль, ярость, тоску, от которой мутнится сознание, и так и не изгнанную им окончательно из сердца любовь. "Да как же ты всё это выносишь!" - закричала я, но он меня слышать не мог. Отвернувшись, он сел на подножку. Вернул в пистолет магазин, дослал патрон. Я замерла, полная ужаса. Сердце бешено заколотилось, я поняла, что если он сейчас застрелится, то оно просто разорвётся в клочья. Но Харальд всего лишь покачал головой и спрятал оружие в кобуру. Потом всё вновь размылось...

...Вокруг были густые сумерки. Или поздний вечер или раннее-раннее утро. И лес к тому же. По просёлку прыгали полосы света от фар. Впереди на пути машины лежала поляна шагов ста в поперечнике. Беззвучно блеснули в неверном свете поздней луны стёкла правой дверки. Тёмный силуэт отошёл от машины на центр поляны, где разгоралось мрачное красноватое зарево. Оно висело куполом над самой травой.

Харальд,