Адольф Гитлер. Легенда. Миф. Действительность - Вернер Мазер

126

Даже если Гитлер действительно пытался примкнуть к НСДПГ или к коммунистам, это еще ничего не говорит о его политической позиции. Лишь немногие в той ситуации не делали попыток приспособиться к ней и сохранить свою жизнь.

127

Командование 4-й группировки рейхсвера хотело, чтобы «политическое просвещение в войсках стояло над партиями, было народным, но в то же время научно доказательным».

128

Генерал-лейтенант Мельбыл главнокомандующим 4-й войсковой группировки.

129

Офицерами по пропаганде назначались обычно уволенные с военной службы офицеры, учившиеся в высших учебных заведениях Мюнхена.

130

Во фрайкор Эппа в июле 1919 г. вошли полки Хаак, Херрготт и союз «Оберланд».

131

К ним относились Коммунистическая рабочая партия, Союз красных солдат, синдикалисты (анархисты) и их молодежные организации, Объединение коммунистических социалистов, а также Общество по изучению Библии, Союз защиты, Кольцо Зигфрида, Германская рабочая партия, Баварская народная партия, Баварская партия центра, Баварская королевская партия, Союз баварцев, Крестьянский союз, союз «Остара».

132

В июне 1919 г. Зеботтендорф вынужден был покинуть Германию. См. также след. сноску.

133

Глауэр-Зеботтендорф родился в 1875 г. в Саксонии, перед первой мировой войной эмигрировал на Ближний Восток, был усыновлен проживавшим там бароном фон Зеботтендорфом, играл немаловажную роль во время балканской войны 1912 — 13 гг. в качестве руководителя турецкого общества Красного полумесяца, при посредничестве еврейского торговца Термуди стал мастером ордена «Розенкранц», был убежденным астрологом с писательскими амбициями и в 1917 г. вернулся в Германию, имея большое количество денег неизвестного происхождения. В июне 1919 г. Зеботтендорфу пришлось покинуть Германию. Он уехал в Турцию, но после 30 января 1933 г. вновь вернулся на родину, где в 1934 г. написал книгу под названием «До прихода Гитлера». Она была запрещена, и Зеботтендорф в 1934 г. покинул Германию. Генрих Гиммлер, с которым Зеботтендорф был в натянутых отношениях, якобы предлагал ему организовать в Вене центр германского шпионажа, от чего он отказался (личное свидетельство от 4 марта 1968 г. штандартенфюрера СС, который не пожелал быть названным. В 1919 г. этот человек вместе с Гитлером был «доверенным лицом», затем генеральным директором одного из синдикатов, а после 1945 г. занимался исследовательским проектом в армии США). Во время второй мировой войны Зеботтендорф (сначала под руководством П. Леверкюна, а затем Герберта Риттлингера) был агентом в Стамбуле. Его шеф, который считал его абсолютно непригодным для службы в абвере (у Канариса) и предполагал, что он работает не только на абвер, но и на англичан, дал ему характерный радиопозывной «Хакаваки» («Сказочник»). Поданным Риттлингера, «его деятельность была для нас абсолютно бесполезной». 9 мая 1945 г., в день капитуляции Германии, Зеботтендорф, которого Риттлингер охарактеризовал как человека, «ненавидевшего нацистов», бросился в Босфор. О причинах этого Риттлингер пишет: «Я думаю, что еще довольно бодрый, но постаревший барон, живший холостяком, оказался в отчаянном финансовом положении. Без денег, отрезанный от всех, он не имел ни малейшей возможности наладить хотя бы скромную жизнь. День подписания соглашения о прекращении огня и признания полного поражения окончательно добил его. Другие офицеры абвера утверждают, что Зеботтендорф в мае 1945 г. был утоплен в Мраморном море.

135

Это всего лишь однофамилец первого президента ФРГ.

136

Утверждение Гитлера, что он был седьмым по счету членом партии, не соответствует действительности, хотя позднее немало способствовало формированию культа Гитлера. Хотя Гитлер и был седьмым членом рабочего комитета ДАП, но вступил в партию 55-м по счету, а его партийный билет имел номер 555, так как номера билетов начинались с 501.

137

Так, например, капитан Майр писал 10 сентября 1919 г. Гитлеру: «Ваши соображения по вопросу расселения я получил. Командование группировки оставляет за собой право… использовать это служебное донесение… в соответствующей форме в прессе».

138

Майр передал сочинение Гитлера по инстанции и от себя добавил: «Я полностью разделяю мнение господина Гитлера, что правящая социал-демократия идет на поводу у еврейства… Все вредные элементы, в том числе и евреи, должны быть выявлены и изолированы подобно возбудителям болезней».

139

Изучение литературы после 1919 г. и особенно во время заключения в ланд-сбергской тюрьме, которое Гитлер называл «университетом за государственный счет», всего лишь углубило уже существовавшие и давно прочно усвоенные познания.

140

Не подлежит сомнению, что анализ, некритично построенный на старых, отрывочных и неточных данных, неизбежно противоречит фактам и поэтому наносит вред. Показательны в этом плане утверждения швейцарского священника Вольфганга Хаммера в книге с претенциозным названием «Адольф Гитлер — немецкий мессия?» Приведем лишь несколько примеров: он называет Гитлера школьным товарищем Кубицека, Дитриха Эккарта швабским поэтом-неудачником и дает оценку Раушнингу как заслуживающему доверия первоисточнику. То, что Кубицек и Гитлер никогда не учились в одной школе, даже в разное время, доказано уже в 1965 г., точно так же как и факт, что Эккарт был весьма известным поэтом и зажиточным человеком. Так, например, его драмы «Король лягушек», «Отцы семейств» и «Генрих Гогенштауфен» ставились на многих немецких сценах, его вольное переложение «Пер Гюнта» Ибсена, переведенное во время мировой войны на голландский, чешский и венгерский языки, выдержало 500 спектаклей в Берлинском государственном театре вплоть до ноября 1923 г., когда Эккарт был арестован в ходе гитлеровского путча. Излишне перечислять и исправлять здесь многочисленные ошибки Хаммера, касающиеся непосредственно личности Гитлера.

142

Кубицек пишет: «Таким вот был мой друг: книги, одни только книги! Я не могу представить себе Адольфа без книг. Дома они лежали вокруг него грудами. Ему хотелось, чтобы заинтересовавшая его книга всегда была под руками. Даже если он и не читал ее в данный момент, она должна была находиться рядом. Иногда у него не было возможности захватить книгу с собой. В этом случае он скорее отказывался от природы и свежего воздуха, чем от книги. Книги были его миром. В Линце он, чтобы иметь возможность достать любую нужную книгу, записался сразу в три библиотеки. В Вене он посещал придворную библиотеку, и притом настолько часто, что я однажды всерьез поинтересовался у него, уж не собрался ли он перечитать всю библиотеку, за что он грубо отчитал меня. Однажды он взял меня с собой в библиотеку и привел в большой зал. Я был просто потрясен количеством книг, которыми были уставлены все стены, и спросил, как он из всего этого обилия книг выбирает те, которые ему нужны. Он решил объяснить мне, как пользоваться каталогами, но я только еще больше запутался. Когда он читал, его ничто не могло оторвать от книги. Но иногда он отвлекался сам. Если книга захватывала его, он начинал рассказывать о ней. Мне приходилось терпеливо слушать, независимо от того, была ли эта тема интересна мне или нет».