Война во время мира (СИ) - Гнутова (Gnutova) Алена (Alyona)

— Пойдем отсюда, — после очередной не выдержал Джеймс, и они отправились в замок.

Когда они вошли в комнату Пенелопы, Джеймс положил все ее подарки на кровать. Внезапно в комнате возник домовик. В его маленьких руках было два огромных мешка.

— Мистер Поттер, мисс Легран, — прохрипел он. — Это ваши валентинки.

Он вручил им мешки и трансгрессировал.

— Мне то откуда столько? — удивилась Пенелопа, открывая мешок и доставая одну за одной. — «Самой красивой девушке Хогвартса», «Я люблю тебя», «Я тону в твоих глазах».

Джеймс начинал выходить из себя. В глубине души он понимал, что это тоже все подстроено, но ревность брала в нем верх. Он не хотел, чтобы кроме него кто-то любил ее, тонул в ее глазах, считал самой красивой.

Джеймс достал волшебную палочку и сжег эти два мешка, не открывая даже свой.

— Я зайду за тобой в семь, — он поцеловал Пенелопу и вышел из ее комнаты.

Все три часа, что у них были на подготовку к вечеринке, Джеймс рассказывал Фреду об этом сумасшествии, которое достигало своего пика.

— Мы вроде мозгом понимаем, что это чья-то глупая шутка, — Джеймс расхаживал по комнате. — Но все равно это создает напряжение между нами.

— Поверь, на вечеринке у Слизнорта от него ничего не останется, — заверил его Фред. — В такой романтичной атмосфере.

— Я боюсь, что она на нее не влияет, — вздохнул Джеймс. — Она же в тот раз была с Алом. И ничего у них не было.

— Может потому, что она в него не была влюблена? — предположил Фред.

В Джеймса это вселило надежду. Действительно, было бы странно, если бы эти чары действовали на всех. Видимо, они чувствовали родственные души и помогали только настоящим влюбленным.

В семь вечера Джеймс ждал Пенелопу около ее гостиной. Она опаздывала. Уже все когтевранцы вышли и направились к подземельям. А ее до сих пор не было. Джеймс уже начал волноваться. Вдруг, она больше не хочет мириться с его прошлым. Вдруг, этот день был для нее показательным. Вдруг, он сегодня дал ей повод.

Но спустя десять минут она вышла. Джеймс открыл рот от изумления. Верхний слой ее волос был собран в хвост и затянут в тугой пучок. Но нижний слой растекался по плечам, закрывая ее руки, грудь, а сзади опускался даже ниже талии. Джеймс забыл, как дышать, моргать, соображать. Одними глазами он осмотрел ее платье. Оно было тоже черного цвета, как и ее волосы. Платье состояло из трех уровней, каждый из которых заканчивался бахромой. Сверху были лишь тонкие бретельки и достаточно открытый вырез, но волосы все закрывали.

— Извини, что опоздала, — она явно наслаждалась его реакцией. — Давно не делала других причесок.

— Ты великолепна, — Джеймс откашлялся, чтобы вновь обрести дар речи.

— Ты тоже, — она оглядела его. — Люблю, когда ты в белой рубашке.

Джеймс особо не заморачивался со своим видом. Он надел белую рубашку и черные джинсы. По цветовой гамме они смотрелись как единое целое.

— Пойдем? — Джеймс взял ее за руку и повел в подземелья.

Как только они вошли, казалось, все обратили на них внимание. Парни смотрели на Пенелопу, не отводя взгляда. Но Джеймс этого и не замечал. Он сам не замечал ничего, кроме нее. С каждым днем она становилась для него все прекраснее.

Они заняли один из столиков в самом углу. Джеймс надеялся, что хотя бы тут им никто не будет мешать.

— У меня есть для тебя подарок, — сказал Джеймс, присаживаясь рядом с ней.

— Ты же мне уже кучу всего сегодня подарил, — удивилась Пенелопа. — Мой подарок, кстати, тебя ждет в твоей спальне. Он большой, поэтому я попросила домовиков доставить тебе. Ты об этом последнее время мечтал.

Джеймс улыбнулся. Он догадывался, что это может быть. Он просил научить его французскому. Хотел, чтобы он смог говорить с ней о любви на языке любви.

— Утренние подарки были так, милые приятности, — сказал Джеймс, запуская руку в карман. — Этот самый важный.

Он достал браслет. На этом браслете красовалось сердечко, внутри которого были переплетены буквы «J» и «P».

— Как красиво, — сказала Пенелопа, надевая его на руку. — Спасибо.

Она с чувством поцеловала Джеймса и вновь принялась осматривать подарок.

— Он не совсем обычный, — пояснил Джеймс. — Он связан с одной вещью, которая всегда будет при мне. Если тебе будет грозить опасность, ты просто должна с букв убрать сердечко. И я это узнаю. Моя вещь даже покажет твое местоположение в замке.

— Вот значит почему я стану свободней, — усмехнулась Пенелопа. — Теперь мне можно передвигаться одной?

— Можно, но все равно осторожно, — Джеймс снова поцеловал ее. — И если что, знаешь как позвать меня.

Они пошли танцевать. На Джеймса уже повлиял этот распылитель романтики, поэтому он ничего не соображал.

— А омела правда так на влюбленных действует? — спросила Пенелопа, смотря в ту сторону. — Я ни разу не пробовала.

— Сейчас исправим, — Джеймс потащил ее в темный угол.

Он надеялся, что в темноте, когда он ее не будет видеть, он сможет лучше соображать и сможет контролировать себя. Но он совсем забыл про запах, который тоже сносил ему голову.

Джеймсу казалось, что прошли как минимум сутки. Оторваться от ее губ, волос, тела было невозможно. Пенелопа первая прервала поцелуй.

— У меня для тебя есть еще один сюрприз, — прошептала ему на ухо Пенелопа. — Только нужно закрыть тебе глаза.

Она за руку вывела его из угла с омелой, и они направились на выход. Пенелопа развязала его галстук и повязала на глаза. Они долго шли по лестницам, что Джеймс уже сбился со счету, на каком они этаже.

— Пришли, — сказала Пенелопа, сняв с него галстук.

Джеймс осмотрелся. Они были в Выручай-комнате.

Пенелопа подошла к нему, впившись губами и начав расстегивать его рубашку. Джеймс совсем потерял рассудок.

— Ты… ты серьезно? — он с огромным трудом оторвался от нее и посмотрел ей в глаза.

— Я хочу тебя, — просто сказала она, улыбнувшись.

Пенелопа продолжила расстегивать его рубашку с того места, где он ее прервал. Джеймс не мог поверить в происходящее. Он немного пришел в себя, когда его рубашка оказалась на полу, а Пенелопа крепко обняла его, прижав к себе.

Джеймс наклонился к ней, начав с чувством целовать ее. Руки с талии перешли на спину и потянули молнию платья. Оно слетело и оказалось на полу, создав компанию рубашке.

Поттер быстро снял с ее волос резинку, полностью давая волосам свободу. Они упали на ее спину. Как он давно мечтал увидеть ее такой.

Джеймс чуть отошел, смотря на нее. На ней было очень красивое черное кружевное белье. «Она давно это планировала, — подумал Джеймс, вновь любуясь ее телом». Джеймс легко поднял ее, она обвила его тело ногами. Своим телом Джеймс чувствовал каждый шрамик на ее теле, из-за чего ему хотелось все больше защищать ее от этого опасного мира. Он лишь сильнее прижал ее к себе, продолжая целовать и получать удовольствие от ее пальцев в своих волосах. Поттер аккуратно положил ее на кровать.

Джеймс лег рядом с ней, со страстью целуя и прижимая к себе. Она проводила своими пальчиками по его телу, заставляя сердце биться чаще. Джеймс уже по привычке провел по ее ребрам и впервые опустил руку на живот. Она на секунду отстранилась от него, посмотрев в глаза.

— Тебе не больно? — спросил Джеймс, опасаясь, что прикосновения к шрамам вызывают у нее боль.

— Не больно, — ответила Пенелопа. — А тебе это…

Но Джеймс не дал ей договорить эту глупость, вновь с чувством целуя. Он переместил свой поцелуй на шею, а руку с живота на бедро. Пенелопа стала дышать чаще, тело чуть напряглось. Джеймс перевел руку обратно на спину и легким движением пальцев расстегнул на ней бюстгальтер.

Пенелопа потянулась к ремню на его джинсах. Спустя несколько секунд оба были в одних трусах и смотрели друг на друга горящими глазами.

Пенелопа вновь притянула его лицо к себе и начала целовать, требуя продолжения. Джеймс одной рукой прикасался к ее щеке, а вторую положил на грудь, начав большим пальцем водить по ее соску. Сквозь поцелуй Пенелопа издала тихий стон, а на Джеймса вновь накатила волна возбуждения.