Тайная доктрина. Том II - Елена Блаватская

Таким образом, тогда как фаллическое или половое значение «гвоздей распятия» доказано путем геометрического и числового толкования, мистическое значение распятия приведено выше в кратких замечаниях на это в связи с его отношением к Прометею. Прометей еще другая жертва, ибо он распят на Кресте Любви, на скале человеческих страстей, он жертва в силу своей преданности идее развития духовного элемента в Человечестве.

Итак, изначальная система, двойной глиф, заключающийся в идее креста, не есть «человеческое изобретение», ибо Космическая Мыслеоснова и духовное представление Божественного Ego – человека, лежат в основании его. Позднее это расширилось в прекрасную идею, принятую и воспроизведенную в Мистериях, идею возрожденного человека, смертного, который, путем распятия плотского человека и его страстей на Прокрустовом ложе пыток, возрождался и становился бессмертным. Оставив позади тело животного человека, привязанного к кресту Посвящения, как пустую куколку, Ego – Душа становилась свободной, как бабочка. Но позднее, вследствие постепенной потери духовности, крест в космогонии и антропологии стал лишь фаллическим символом.

Среди эзотериков самых отдаленных времен, Вселенская Душа или Anima Mundi, материальное отображение Нематериального Идеала, была Источником Жизни всего сущего и Жизненного Принципа трех царств. Принцип этот был семеричен у философов герметистов, так же как и во всем древнем мире. Ибо он изображается в виде семеричного креста, ветви которого соответственно отвечают свету, теплоте, электричеству, земному магнетизму, астральным излучениям, движению и разуму или, как некоторые называют это, самосознанию.

Как мы уже сказали в ином месте, задолго до того, когда крест или его знак были приняты, как символы христианства, знак креста употреблялся, как знак, по которому Адепты и неофиты узнавали друг друга, при чем последние назывались Chrests – от Chrestos, человека скорби и горя. Элифас Леви говорит:

«Знак креста, принятый христианами, не принадлежит исключительно им. Он также каббалистичен и представляет собою противодействие и четверичное уравновесие элементов. Мы видим из оккультной версии Paternostei … что первоначально было два способа выполнения его или, по крайней мере две, очень различные формулы для выражения его смысла: одна для священнослужителей и посвященных, другая, дававшаяся неофитам и профанам. Так например, посвященный, поднося руку к своему лбу, говорит: Те бе; затем он добавляет – принадлежит;и, неся руку к своей груди, добавлял – царство; затем к левому плечу – справедливость; и к правому плечу – и милосердие. После чего он соединял обе руки, добавляя – во всех зарождающих циклах – Tibi sunt Malchut et Geburah et Chesed per Жonas – это есть абсолютно и высоко-каббалистический знак креста, смысл которого, вследствие профанации гностицизма, был совершенно утрачен воинствующей и официальной церковью».[1329]

«Воинствующая и официальная церковь» сделала больше: овладев тем, что никогда не принадлежало ей, она взяла лишь то, что имел «профан» – каббалистический смысл мужского и женского Сефирота. Она не утеряла внутреннего или высшего смысла, ибо она никогда не имела его – несмотря на все прислуживание Элифаса Леви перед Римом. Знак креста, принятый латинской церковью, был от начала фалличным, тогда как греческий крест был крестом неофитов, Chrestoi.

Отдел IX

Упанишады в гностической литературе

В своем труде «Gnostics and their Remains» Ч. В. Кинг напоминает нам, что греческий язык имел одно и то же слово для обозначения гласной и голоса. Это повело ко многим ошибочным толкованиям со стороны непосвященных. Тем не менее, при простом знании этого хорошо известного факта можно попытаться сделать сравнение, и поток света может быть пролит на несколько мистических значений. Так слова, часто употребляемые в Упанишадах и Пуранах, «Звук» и «Речь» могут быть сопоставлены с гностическими «Гласными» и «Гласами» Громов и Ангелов в Откровении. То же самое находим мы и в Pistis Sophia, и в других древних Фрагментах и Манускриптах. Это было отмечено даже таким, придерживающимся только фактов, человеком, как автор вышеупомянутого труда.

Ипполит, один из ранних отцов церкви, передает нам то, что Марк – скорее последователь Пифагора, нежели христианский гностик и, несомненно, каббалист – получил через мистическое откровение. Сказано, что Марку было откровение в том, что:

«Семь небес[1330] …… звучали каждое особой гласной, которые в совокупности своей составляли единое славословие, звучание которого, будучи донесенным [из семи этих небес] до земли, становится творцом и родителем всего сущего на Земле».[1331]

Если перевести эту оккультную терминологию на еще более Простой язык, это будет означать: Семеричный Логос дифференцировался на семь Логосов или Творческих сил (Гласных), и эти (Второй Логос или «Звук») создали все сущее на Земле.

Несомненно, что тот, кто знаком с гностической литературой, не преминет усмотреть в Апокалипсисе Св. Иоанна труд той же самой школы мысли. Ибо мы видим, что Иоанн говорит:

«И когда семь громов проговорили голосами своими… [и] я хотел было писать…. [но] услышал голос с неба, говорящий мне, скрой, что говорили семь громов и не пиши сего».[1332]

Тот же наказ дан Марку, тот же и всем прочим полу – посвященным и вполне Посвященным. Сама тождественность употребленных выражений, так же как и основных идей, всегда выдает некоторую часть Мистерий. В каждой мистерии, аллегорически раскрываемой, мы всегда должны искать не только лишь одно значение, особенно же в тех, где появляется число семь, и оно же, умноженное на семь или сорок девять. Итак, когда в Pistis Sophia, ученики просят Учителя Иисуса открыть им «Тайны Света Отца Его» – т. е., тайну Высшего Я, озаренного через Посвящение и Божественное Знание, – Иисус отвечает:

«Вы ищете проникнуть в тайны эти? Но нет высшей тайны, нежели эти, которые приведут души ваши в Свет Светов, в область Истины и Добра, в область, где нет ни мужчин, ни женщин, ни формы, но лишь Свет вечный, неизреченный. Потому нет ничего превосходнее, нежели тайны, в которые вы ищете проникнуть, за исключением лишь тайны о семи Гласных и их сорока девяти Сил, а также и чисел их. И нет имени превосходнее, нежели все эти (Гласные)».[1333]

Как гласят Комментарии об этих «Огнях»:

«Семь Отцов и Сорок-девять Сыновей пламенеют во Тьме, но они есть Жизнь и Свет, и продолжение их на протяжении Великого Века».

Итак, становится очевидным, что в каждом Эзотерическом толковании экзотерических верований, выраженных в аллегорических формах, находится та же самая основная идея – основное число семь, составное из трех и четырех, предшествуемое божественным три ( ), образуя, таким образом, совершенное число десять.

Также эти числа одинаково приложимы к разделению времени, к космографии, метафизической и физической, так же как и к человеку и ко всему остальному в видимой Природе. Таким образом, эти семь Гласных с их сорока-девятью Силами тождественны с тремя и семью Огнями индусов и их сорока-девятью Огнями; тождественны и с мистериями чисел персидской Симургх; тождественны и с числами еврейских каббалистов. Послед ние, уменьшив эти числа (по своему методу «сокрытия»), установили продолжительность каждого последовательного Возобновления или того, что мы на Эзотерическом языке называем Кругом, лишь в 1000 лет, или же уделили 7000 лет на все семь Обновлений Планеты, вместо 7 000 000 000 лет, что является более правдоподобным, и, таким образом, они определили всю продолжительность Мира лишь в 49 000 лет![1334]. Итак, Тайная Доктрина предоставляет нам ключ, который открывает нам на неоспоримых основаниях сравнительной аналогии, что Гаруда, аллегорическое чудовище, полу-человек и полу-птица – Вахана или Носитель, на котором Вишну явлен едущим, в виде Кала или «Времени», – есть первоисточник всех подобных аллегорий. Он есть индусский Феникс, эмблема циклов и периодического времени, «Человек-Лев» (Синха), изображение которого так часто встречается на так называемых геммах гностиков.[1335]

«Над семью лучами короны льва и, соответствуя их концам, часто стоят семь гласных греческого алфавита ΑΕΗΙΟΥΩ, свидетельствуя о Семи Небесах».[1336]