Удача – это женщина - Элизабет Адлер

— Совершенно верно, — согласился Бак.

— Сам я нахожусь внизу, но мне неудобно вас беспокоить. Я передам вещицу рассыльному, и он занесет ее вам в номер. Только не забудьте, пожалуйста, расписаться в получении. Заранее вас благодарю.

— Не беспокойтесь, — сказал Бак. — Я сам спущусь за ней.

Направляясь к двери, сенатор чувствовал, что Марианна пристально смотрит ему в спину, поэтому повернулся к ней и сообщил:

— В холле меня ждет некий господин…

— Но твой ужин, Бак…

Дверь захлопнулась, и Марианна сердито поджала губы, недоумевая, какое важное дело оторвало Бака от ужина.

Бак забрал у полицейского пудреницу и расписался в получении, затем, сунув ее в карман, вышел на улицу; ему было необходимо побыть наедине со своими мыслями. Он быстро перешел площадь и направился по Калифорния-стрит вверх к Ноб-Хиллу. Толпа по-прежнему с любопытством взирала на руины дома Хэррисонов, и он остановился тоже, чтобы взглянуть на жалкие остатки здания. Ему волей-неволей пришлось вспомнить, что только четыре дня назад он обедал в этом доме; сунув руки в карманы, он нащупал пудреницу в одном из них и пальцем провел по гладкой поверхности. Вот пальцы добрались до рубиновых инициалов, которыми Марианна любила украшать свои безделушки, и тут Бак задумался. Перед его глазами всплыл образ Марианны, сидевшей у зеркала и пудрившей нос. Да, именно так и было. В среду вечером, в ту самую среду, когда сгорел дом Хэррисона, а его владелец был убит и когда он сам, Бак Вингейт, готовился к встрече с Фрэнси, пудреница определенно еще была у Марианны.

Бак с силой сжал в кармане хрупкую вещицу, так что ее крышка жалобно скрипнула. На этот раз ему вспомнилось озабоченное лицо официанта, спрашивавшего, нашла ли миссис Вингейт ключи. Официант, по его словам, открыл дверь номера запасными и впустил его жену, которая куда-то выходила во время его, Бака, отсутствия вечером в среду…

— Господин сенатор Вингейт, если не ошибаюсь? — раздался прямо над ухом Бака голос, принадлежавший полицейскому офицеру. — Могу ли я чем-нибудь помочь вам?

Бак пожал плечами:

— Спасибо. Вряд ли здесь требуется помощь. Просто я был знаком с человеком, которого уже нет…

— Понимаю, сэр, и сочувствую. Впрочем, возможно, вы почувствуете себя лучше, когда узнаете, что по подозрению в убийстве арестована женщина. Между нами говоря, в полиции абсолютно уверены, что это сделала она.

Бак вдруг успокоился и уже не сжимал злосчастную пудреницу с такой силой. В самом деле, чего только не выдумает человек? Конечно же, Гарри укокошила женщина, одна из многих, подобранных им от нечего делать, а потом отброшенная в сторону, как ненужная вещь…

— Все знают, как они с сестрой ненавидели друг друга, — продолжал между тем рассуждать полицейский. — Семейная распря Хэррисонов тянется уже более тридцати лет. Она не уставала повторять, что брат виновен в смерти ее сына, и я полагаю, все эти годы она лишь ожидала подходящего момента, чтобы отомстить.

Бак уставился на полицейского, не веря своим ушам.

— Что вы такое говорите? Как зовут женщину, которую арестовали по подозрению в убийстве?

— Это его сестра, кто же еще, сэр? — Тут настала очередь полицейского удивляться, поскольку сенатор, не дослушав его, молча повернулся на каблуках и неверными шагами побежал прочь.

Марианна по-прежнему сидела на диванчике, облаченная в персикового цвета домашнее платье, которое было на ней в среду вечером. Она подняла глаза на мужа, оторвавшись от книги, которую читала, и проговорила, улыбаясь:

— Дорогой, я так за тебя волновалась. Ради Бога, скажи мне, где ты был?

Бак достал из кармана пудреницу с рубиновым инициалами Марианны — МБВ — на ней, протянул жене и произнес, с трудом сдерживая гнев:

— Я выходил, чтобы принести тебе вот это. Марианна посмотрела на пудреницу, а затем на мужа.

Голос у нее задрожал:

— Господи! А я ее искала. Наверное, я уронила ее где-нибудь, а теперь ее нашли, да?

— Ты оставила ее в доме у Гарри, — ровным голосом сказал Бак. — В среду вечером.

— В среду вечером? Что ты такое говоришь? Ведь мы были у Гарри во вторник, а не в среду.

— Да, мы были у Гарри во вторник. Но ты побывала у него и в среду. Именно в среду ты потеряла ключи, и официанту пришлось тебе помочь войти в номер, используя запасные. Ты вспоминаешь, Марианна, не так ли?

Она провела рукой по идеально причесанным волосам.

— В среду? Но ты ошибаешься. Разве я не оставалась в тот вечер дома, дожидаясь твоего возвращения?

— Что произошло между тобой и Гарри? — резко спросил Бак, не обращая внимания на ее поднятую в протестующем жесте руку. — Только не пытайся мне лгать. Я желаю знать, что ты делала у него в среду?

Марианна безвольно пожала красивыми плечами — она поняла, что проиграла и притворяться бессмысленно.

— Гарри меня шантажировал. Он знал о твоей связи со своей проклятой сестрой и годами тянул из меня средства — конечно же, я платила ему не из собственного кошелька, а помогая проворачивать различные сомнительные сделки, пользуясь влиянием и связями моей семьи, да и твоими, Бак, тоже, хотя ты и не подозревал об этом. — Блестящими от ярости глазами она в упор смотрела на мужа. — И все это из-за тебя, Бак. Если бы ты не влез по уши в эту глупейшую историю с Франческой Хэррисон, ничего не случилось бы. Она годами угрожала Гарри смертью — он сам мне сказал. И вот теперь ее арестовали по подозрению в убийстве. Но если бы она не убила его, то в один прекрасный день Гарри бы, без сомнения, добрался до нее. Они с ним были одной крови — и оба сумасшедшие.

— Фрэнси не убивала Гарри, — сказал Бак, грубо хватая ее за плечи.

На губах Марианны появилась улыбка, в которой сквозила сама невинность.

— Нет, Бак. Именно Фрэнси убила его. Ты просто отказываешься верить в очевидное. Гарри сам говорил мне, что она считала его виновником ужасной смерти своего сына. Разве поджог дома — не самый лучший способ отомстить? Огнем за огонь. В этом даже есть нечто библейское…

— Ты лжешь, ты, ничтожная интриганка! — воскликнул Бак, пораженный наглостью жены.

Марианна подумала, что давно не видела Бака в таком состоянии — руки дрожат, в глазах сверкают молнии. Пора кончать этот спектакль.

— Все кончилось, Бак, — произнесла она успокаивающе. — Твоя связь оборвалась — и забудем об этом. В конце концов, от Гарри больше всех пострадала я, — Марианна содрогнулась от отвращения. — Он оказался таким… таким негодяем…

— Не я порвал с Фрэнси, — упрямо сказал Бак. — Ты сделала это за меня. Точно так же, как ты старалась навязывать мне свою волю все годы нашего брака. Я не хотел расставаться с ней — я ее любил…