Цветочек. История о заигравшемся лицедее. Том 1 - Екатерина Гичко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дейна едва не содрогнулась и мысленно взмолилась, прося наагалея не умирать прямо сейчас. Предок никогда не был смертным, и мыслил он очень своеобразным образом.
— Ему не время умирать. Дедушка, помоги ему.
— Зачем? — предок вновь посмотрел на наагалея. — Он умрёт, переродится и проживёт новую жизнь. И ещё одну, и ещё одну… Это ведь здорово.
— Дедушка, его близкие… одной с ним крови… они же просто смертные. Если он умрёт, они потеряют его навсегда. Будут ли они в следующей жизни вместе…
— Души тянутся друг к другу, — мягко заверил предок. — Твоя мать предпочла умереть, чтобы на той стороне дождаться твоего отца и переродиться вместе с ним. Она верила в это…
— Ей больше ничего не оставалось. Она ведь уже полюбила его…
— …и не хотела помнить себя в разлуке с ним. Глупый ребёнок, но она так захотела.
— Дедушка, я прошу тебя, — Дейна твёрдо посмотрела в чёрное лицо. — Если он умрёт, это будет моей виной. Я знаю, тебе сложно меня понять, но… помоги мне. Не ему. Его спасение будет помощью мне.
Предок выдохнул в её лицо мельчайший пепел, и его шёпот растворился в воздухе.
— Верно, я не понимаю. Смертным дано великое благо — прожить сотни жизней, в то время как мы можем жить лишь однажды. Моё дорогое смертное дитя, я люблю вас, моих детей. Мой дух страдает в разлуке с Ней. Но я не могу понять твоего желания спасти того, с кем ты не хочешь встречаться в следующей жизни. Я не могу понять, почему его смерть заставит тебя испытывать вину. Что есть вина?
— Я… не могу объяснить, — Дейна расстроенно опустила голову.
Она могла бы сказать, что наагалей умрёт из-за того, что она случайно перенесла его на болота, туда, где ему никто не поможет. Но предок не поймёт её вины. Это лишь воля случая. Разве могла она это изменить или предугадать? Предок не понимал чувств смертных, ибо сам их испытать не мог.
— Но я прошу, помоги мне. Мне это важно… очень важно. Он… пытался помочь мне и защищал.
Ленты чёрных полос взметнулись.
— Почему тебе потребовалась защита? — голос предка посуровел.
— Мне не требовалась защита. Но он подумал, что она мне нужна.
— О, — с пониманием протянул предок, и одна чёрная лента коснулась головы наагалея. — Я могу его понять. Защищают то, что любят. Любить страшно и сложно, Дейна. Я посмотрю на него в благодарность за то, что он полюбил моего ребёнка.
Чёрная лента змеёй скользнула вдоль тела нага, а затем нырнула в его живот. Лицо наагалея болезненно искривилось.
— Его убивает его же яд, — прошелестел предок. — Он выпил зелье, которое сломало его природную защиту от ядовитых выделений собственного тела. Он крепок и, может быть, не умрёт. Если продержится, пока зелье не утратит силу.
— Что нужно делать?
— Я не обладаю такими знаниями. Я лишь знаю, как убивать.
— Но, может, рядом есть кто-то, кто может помочь? Или… может, ты перенесёшь нас в город?
— Не перенесу. Я повраждовал кое с кем. Не хочу, чтобы он увидел, что я кого-то переместил, и пришёл к тебе.
— Тогда подскажи, что мне сделать, чтобы пройти тенями?
— Этим знанием я тоже не обладаю. Но, знаешь, — чёрное лицо приблизилось к Дейне, — я могу пробудить в тебе самую древнюю кровь, и ты сама ему поможешь. Ей, — голос предка зазвучал нежно-нежно, — не требовались знания, чтобы помочь мне. Только глупость, но этого у Неё было в избытке.
— Хорошо, — Дейна облегчённо вздохнула. — Я готова.
— Не готова, — покачал головой предок. — Твоя душа треснута, а тело слабо. Ты… — чёрное лицо раскололось, и наружу высунулась вполне человеческая голова.
Дейна уставилась в тёмные, словно пеплом присыпанные глаза. На бледном лице они смотрелись как провалы. В который раз она поразилась прямо-таки неземной красоте предка и в то же время ужасности. Хищное лицо определённо было красиво, но принадлежало оно столь опасному существу, что вызывало оторопь и жуть. Предок подался вперёд и, прикрыв глаза, коснулся лбом лба Дейны. Их чёрные кудри переплелись между собой. Дейна тоже прикрыла глаза и ощутила себя маленькой девочкой, которой очень хочется расплакаться на груди у дяди.
— Ты стала так похожа на меня, — выдохнул предок. — Дитя, рождённое от соприкосновения моего духа и Её души.
Дети у предка родились при более плотских обстоятельствах и всего двое. Но он считал, что все дети их рода — исключительно его заслуга.
— Твоя душа больше не душа.
— Но я не умирала, — Дейна вздрогнула.
— Твоя душа треснула, — предок посмотрел на неё с укором. — У моих смертных детей хрупкие и нежные души. Ты слишком сильно чувствуешь и навредила себе. А твоё нынешнее тело не вынесет дух. Если я пробужу ещё одну кровь, то и дух окрепнет, а смертные тела такие несовершенные. Это будет мучением и для твоего разума, и для тела. Если, — из чёрного тела высунулись две белые руки с длинными тонкими пальцами, — если только ты не возьмёшь дух в узду.
Предок обнял Дейну белыми руками.
— Я… хочу попробовать, — выдохнула женщина.
— Хорошо, Дейна. Но если ты не возьмёшь свой дух в узду, я убью тебя и освобожу твой дух из плотской клетки, которая сводит его с ума.
— Хорошо, — покорно пробормотала женщина.
— Не бойся, — предок поцеловал её в лоб. — Я освобожу тебя быстро и безболезненно.
Дейна сама подалась вперёд и крепко обняла чёрное тело предка. А тот скосил тёмный глаз на наагалея и едва заметно улыбнулся: под белёсыми ресницами блестела красноватая радужка. Чёрная лента ткнула нага в затылок, и веки его смежились.
В волосах Дейна сверкнуло что-то голубое, и она ошеломлённо заморгала, будто озарённая какой-то мыслью.
— Ну вот, — предок отстранился и внимательно всмотрелся в её лицо, — дар пробуждён. Похоже, ты уже знаешь, что делать.
На лице Дейны
