Манглабит Варанги (СИ) - Даниил Сергеевич Калинин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да, не так давно, в битве при Гастингсе норманнские рыцари лишь подъезжали к строю англо-саксонских воинов, чтобы нанести колющий удар сверху вниз. Но в последние годы среди франкских рыцарей распространился иной хват копья — когда всадник держат его подмышкой, и не колит им, подобно пешцу, а таранит за счет разгона боевого жеребца, сливаясь с конем воедино в момент удара! Чему способствует и седло с высокими луками, и стремена, служащие точкой опоры…
Но Готфрид увидел и другое — а именно заполненный морской водой ров за спиной ромейских наемников, и две стены, на которых также встали греки. А если среди них достаточно умелых лучников? Ведь под Диррахием токсоты попили немало крови рыцарям графа Амико — и Булонский об этом слышал… В таком случае таран его тяжелой конницы встретит град граненых, бронебойных стрел — а когда всадники доскачут до варягов и даже частично опрокинут их в ров, то и сами полетят в воду! Но даже если рыцарям и удастся осадить коней, то они замрут посреди пехотных порядков варанги, потеряв главное преимущество таранного разбега… И тогда со всех сторон на франков навалятся вражеские секироносцы, в численности своей втрое превышающие тяжелых всадников Готфрида! И это еще при самом лучшем исходе тарана…
Пока же наемников-северян и вовсе вчетверо больше.
Нет, расчетливый и жестокий герцог Лотарингии (Нижней Лотарингии, если быть точным) решил разыграть шахматную партию — для победы в которой ничего не стоит бесстрастно пожертвовать несколькими пешками… Так что вперед Булонский двинул многочисленную, прибившуюся к его войску крестьянскую пехоту, вооруженную дубинами, кольями, цепами — и лишь иногда топорами и копьями. Плохенькие щиты в этом сброде есть едва ли у каждого третьего…
Для Готфрид эта пехота — лишь лишние рты!
То ли дело арбалетчики — вот эти воины на вес золота! Но герцог счел, что арбалеты дальнобойнее простых луков (с ромейскими составными он ранее не сталкивался) — и что токсоты просто не дотянутся до его стрелков даже со стен. А раз так, арбалетчиков можно пустить вперед — и дать пару-тройку залпов для разогрева варягов! Когда же те ринутся вперед, потеряв по подсчетам Булонского, всю первую шеренгу, его стрелки отступят назад, а крестьянская масса на время задержит наемников…
Конечно, даже при равной численности валлонских оборванцев и варангов, не стоит и думать, что крестьяне сумеют дать ромеям равный бой. Нет, те естественно опрокинут противника, погонят назад, увлекшись преследованием… Но в центре варягов будут дожидаться уже перестроившиеся арбалетчики герцога — в этот раз прикрытые опытными копейщиками! А когда подуставшие наемники споткнуться о «ежа» лучшей пехоты Готфрида, то с флангов по ним ударит рыцарская кавалерия, что довершит разгром врага! И погонит варягов к воротам, где — как надеется Булонский — его рыцари сумею ворваться в Константинополь на плечах бегущих…
И тогда он сам станет базилевсом Восточного Рима!
Это был действительно неплохой план, основанный на успехе Гвискара под Диррахием — причем Роберту победа досталась скорее случайно, в то время как герцог Нижней Лотарингии все продумал.
Вернее, ему казалось, что он все продумал…
Самсона немного успокоило, что вперед пошла пехота, а не рыцарская конница латинян. Но увидев самострелы у впереди идущих валлонов, манглабит тотчас отдал приказ — не дожидаясь запоздалой команды спафарокандидата:
— Стена щитов!!!
При этом сам сотник присел на колено, коснувшись кромкой щита земли. В свою очередь, стоящий за его спиной ратник прикрыл голову Романа сверху, чуть наклонив свой щит к себе — а гвардейцы оставшихся двух рядов просто подняли защиту над головами. И все щиты — внахлест, сомкнув краями…
Примеру славянской сотни последовали и прочие варанги. Но Самсон, зная убойную мощь самострелов, принялся негромко молиться — понимая, что ни дощатые щиты варягов, ни даже его чешуйчатый панцирь не остановят арбалетных болтов:
— Живый в помощи Вышняго…
— В крове Бога небеснаго водворится…
— Речет Господеви: заступник мой еси и прибежище мое, Бог мой…
Русичи подхватили молитву манглабита, читая ее дружным хором… А между тем, стрелки Булонского уже вышли на рубеж атаки, готовясь в ближайшие мгновения обрушить град болтов на стену щитов варанги!
Но когда большинство валлонов принялись обеими руками натягивать тетивы, для устойчивости продев носок в стремя арбалета, с протехийзмы по ним ударили нумеры! Чьи соленарии ничуть не уступают в дальнобойности франкским самострелам… Кроме того, с основной стены врага обстреляли расчеты баллист и скорпионов, обрушив на арбалетчиков Готфрида несколько десятков полуметровых дротиков и свинцовых ядер!
Дротики ромейских метательных орудий прошивают людей насквозь вместе со щитами, прибивая их к земле, словно каких жуков. А ядра крушат ребра и конечности, порой отрывая их — но страшнее всего, когда свинцовое ядро баллисты врезается в человеческую голову! После на тела несчастных лучше даже не смотреть…
Жуткие смерти соратников, попавших под огонь греческих пороков, в одночасье сломали арбалетчиков Булонского. А болты соленариев многократно увеличили их жертвы, посеяв панику в рядах валлонов… Свое слово сказали и ветераны-токсоты, дотянувшиеся до врага из составных луков! И не ожидавшие столь суровой встречи, стрелки Готфрида в панике отхлынули назад, бросившись бежать в сторону в нерешительности замершей крестьянской пехоты…
Завидев повернутые к ним спины спешно убегающих врагов, многие гвардейцы не удержались, ринулись вперед, ведомые боевым азартом! Взыграла горячая кровь и в жилах Романа — но помня Диррахий, и не слыша сигнала ромейских труб, призывающего к общей атаке, он поднял над головой секиру, и громогласно воскликнул:
— На месте! Стоим на месте!!!
Несколько особенно горячих голов из числа русичей Самсона, с неохотой, но все же подчинились приказу манглабита. Но иные сотники сами устремились вслед за валлонами, увлекая гвардейцев за собой… И настигли противника — рубя в спину арбалетчиков, да сметая с пути неумелых крестьян, рискнувших противостоять варангам!
Вскоре уже вся масса лотарингской пехоты обратилась в безудержное бегство. Но тогда над полем боя вновь взыграл турий рог Готфрида! Ибо герцог решил, что все еще может обратить ход схватки в свою пользу, бросив рыцарей в контратаку… Однако просчитавший своего противника Комнин приказал варягам остановить преследование и вернуться в строй — и волю базилевса тотчас огласил рев множества ромейских труб!
А спустя пару мгновений они вновь заиграли, отдав приказ открыть ворота — и тогда вперед двинулись гвардейцы-клибанофоры, сохраняя идеальное равнение в рядах, и ослепляя врага блеском начищенных ламеллярных панцирей! На левом же фланге из ворот святого Романа показались прониарии — бронированные похуже всадников гвардейских тагм, но при этом нисколько не