Западня (СИ) - Людмила Лыновская

— Доброе утро! Как Вы себя чувствуете? Поставьте, пожалуйста, градусник.

Около окна стоял плотный мужчина лет сорока. Это он раскрыл тяжелые гардины и впустил солнце в комнату.

Алина, услышав низкий мужской голос, испугано расширила глаза, подобрала ноги к груди, оперев голову на колени.

— Где я? Кто Вы? — спросила она, отодвигаясь от незнакомца подальше.

— Вы у меня дома. Я Артем Строгонов — предприниматель, глава компании N. Не бойтесь меня. Вам здесь ничто не угрожает. Если Вы захотите, я Вас сейчас же отвезу домой. Если же Вам угодно задержаться здесь, то к Вашим услугам все, что пожелаете: еда, одежда, развлечения. Хотите быть одна, Вас никто не побеспокоит. Вы полностью свободны. Только прошу Вас, померьте сначала температуру. Ваше прекрасное лицо пылает. Мне кажется у Вас жар.

Сначала Алина хотела сказать, чтобы хозяин отвез ее к родителям, но потом представила, как мама будет читать ей нотацию, и подумала: «Успею еще». Ей не хотелось ни двигаться, ни разговаривать. Девушка взяла градусник и повернулась к стене.

— Ну что ж, отдыхайте, — удовлетворенно продолжил Артем. — Если захотите есть, позвоните на кухню. Вот телефон, в нем только два номера мой и нашей работницы Наташи. Я зайду через пять минут, узнать какая температура и не нужен ли врач.

Алина молчала. Ей хотелось, чтобы мужчина побыстрее ушел, она могла бы зарыться с головой под одеяло и спать, спать, спать.

Девушка снова пришла в себя, когда услышала знакомый голос:

— Время вышло, давайте градусник, посмотрим какая температура.

Алина, не открывая глаз, и, не поворачиваясь, протянула руку с термометром.

— 39,2, - сказал Строгонов и стал стряхивать градусник. Я пришлю врача. Отдыхайте пока. Вы точно, не хотите есть?

Алина отрицательно покачала головой.

— Можно только чашку чая? — еле слышно пролепетала она, обнаружив, что у нее сильно болит горло.

— Даже нужно! — обрадовался Артем. — В обмен на Ваше имя. Я шучу, конечно. Если желаете оставаться инкогнито, можете не говорить.

Он набрал номер:

— Наташа, будь любезна, принеси нашей гостье чашку чая с медом и лимоном. А круассаны ты уже испекла? Захвати парочку, на всякий случай.

Мужчина улыбнулся, лицо его стало приятней, однако глаза оставались серьезными, как будто жили отдельной жизнью.

— Я Алина, — девушка повернулась к Артему и печально посмотрела на него. Я студентка мединститута. Вчера в моей жизни произошла трагедия. Если можно, я бы не хотела говорить об этом.

— Все будет так, как Вы пожелаете, Алиночка. У Вас очень красивое имя. Но еще более очаровательны глаза. Они сияют, как самоцветы. Вы редкая красавица, совсем не похожи на современных девушек. Как будто из другого, неведомого мне волшебного мира.

В дверь постучали.

— Войди, — сказал Строгонов.

В комнату неслышно вплыла молодая девушка в синем форменном платье, белом накрахмаленном фартуке и таком же чепчике, с подносом в руках, по возрасту чуть старше Алины. Она поставила на стол чашку чая с блюдцем и тарелку с румяными круассанами. Затем выпрямилась перед хозяином, преданно глядя на него.

— Наташа, это моя гостья Алина. Все ее приказания выполняй, как мои.

— Слушаюсь, — ответила девушка и слегка присела, склонив голову.

— Пока свободна. Алина позвонит тебе, если ты понадобишься.

Алина удивленно смотрела на эту сцену. Ей казалось, что такое бывает только в кино.

— Я уезжаю по делам. Скоро к Вам приедет врач. Он осмотрит и выпишет лечение. Я думаю Вам нужно погостить у меня. Если Вы хотите, кого то уведомить о Вашем нахождении здесь, то можете пользоваться телефоном. Вот он на Вашей тумбочке, тот, что я дал Вам для связи со мной и Наташей. Алиночка, Вы не против моего предложения?

Алина молча смотрела на Строгонова и не знала, что ответить.

Мужчина повернулся и вышел, ступая широкими твердыми шагами.

Оставшись одна, девушка вылезла из-под одеяла и села, свесив ноги на пол. Она вспомнила, что ушла из дома в пижаме и домашних тапках. Нагнулась и увидела их, сиротливо жмущихся друг к другу, окруженных роскошными вещами.

Большая кровать с балдахином стояла посреди комнаты. Справа от нее старинный шкаф, украшенный вензелями. Слева большое овальное зеркало в красивой оправе и комод на резных ножках с тремя выдвижными ящиками. Напротив, массивный дубовый стол и кресла, обитые бархатом. Окно в комнате высокое трехстворчатое. Рядом стеклянная дверь, ведущая на балкон. Еще одна дверь в ванную комнату.

Алина встала и медленноподошла к столу. Голова кружилась, во всем теле чувствовалась сильная слабость. Она выпила чай и съела один круассан. Потом вернулась в теплую постель. У нее не было сил стоять на ногах.

«Как же я поеду домой, — думала Алина, — в пижаме и тапках? Мама с ума сойдет». Она взяла телефон, намереваясь позвонить родителям, но поняла, что не помнит их номера наизусть. Девушка пожалела, что выкинула свой телефон. Но, как только вспомнила, почему она это сделала, ее снова охватило отчаяние.

Через час приехал доктор. Он зашел в комнату в сопровождении Наташи.

Это был седовласый мужчина, довольно упитанный, с усами, закрученными наверх, как у Мюнхгаузена. Он обследовал Алину и сообщил, что в легких и бронхах хрипы.

— Я подозреваю бронхит, — печально констатировал он.

— Возможно, даже воспаление легких. Нужно приехать ко мне в клинику, сделать рентген.

— Пока попьете вот эти препараты. И антибиотики надо будет проколоть.

Врач выписал рецепт, распрощался, и Наташа вывела его за дверь.

Как только Алина осталась одна, она откинулась на подушку, накрылась с головой одеялом, ее сильно знобило, и снова провалилась в небытие.

Проснулась от приступа кашля. Все тело ломило, как будто ее сильно избили. Горло першило, и было больно глотать. Алина взяла телефон и позвонила Наташе.

— Наташа, — сиплым голосом проговорила она, — Вы не могли бы мне снова принести горячий чай. Нет, есть я не хочу.

Наташа появилась так быстро, как будто стояла за дверью.

Кроме чая на подносе в этот раз был куриный бульон.

У Алины совсем не было аппетита. Но она заставила себя немного съесть, понимая, что ей нужно быстрее выздоравливать и ехать к родителям.

— Наташа, который час? — спросила Алина, совершенно потерявшись во времени.

— Шестнадцать часов десять минут, — отчеканила работница, видимо, приученная к строжайшей дисциплине.

— А скажите, пожалуйста, когда хозяин возвращается?

— Артем Сергеевич обычно приезжает в восемнадцать тридцать. Но сегодня, вероятно, будет раньше. Он звонил, интересовался Вашим здоровьем.

— И что же, Вы сказали ему?

— То, что сказал врач. На столе лекарства, которые доктор прописал. Виктор, наш водитель