Страна Моксель или открытие Великороссии - Владимир Белинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Даже величайший представитель великорусских былин — Илья Муромец — по происхождению — «мужик-залешанин», «крестьянский сын Ростово-Залесской земли», знать сын финского племени мурома. Само прозвание Муромец происходит от слова мурома.
Вот что писал профессор В.О.Ключевский:
«...недаром в старинной… былине, сохранившей отзвуки дружинных, аристократических понятий и отношений Киевской Руси, обыватели Ростовско-Залесской земли зовутся «мужиками-залешанами», а главным богатырем окско-волжской страны является Илья Муромец, — «крестьянский сын».[40]
Подумай, уважаемый читатель, — уже в ХII веке киевские славяне высказывали нелюбовь и непочтение, скорее сказать — презрение к «мужикам-залешанам Ростовско-Залесской земли».
Как мог человек высказать презрение и нелюбовь к своему соседу или брату, ушедшему с Киевской земли в Суздальскую?
Есть только один ответ этому явлению: в земле Ростовско-Залесской (страна Моксель) жили чуждые славянам племена, ничего не имевшие общего с ними, резко отличающиеся от славян как внешне, так и внутренне. Отчего и происходила их взаимная нелюбовь.
То были разные этносы, что явилось причиной не восприятия одного другим. И такое отношение, как нам известно, осталось на века. Поныне! Даже 350-летнее великорусское подавление национального духа в Украине не произвело ассимиляции украинского славянского народа с чуждым ему финским этносом великороссов.
2Русская историческая наука, как романовская, так и советская, все деяния по «собиранию земли русской» — обожествляла. Самые жесточайшие варварские действия московской элиты по закабалению соседних народов и завоеванию чужих земель всегда оценивались, как «фактор исторически положительный». Народы, вовлеченные в «русские земли», за период порабощения познали величайший геноцид, поголовное истребление национальной элиты, принудительное обрусение, грубейшее отторжение от родной земли.
Такова жестокая правда истории, и сегодня следует говорить об этом со всей откровенностью.
Великороссы приучены видеть в своей истории одни великие и доблестные деяния. И мы, нерусские люди, познавшие всю трагедию обрусения, обязаны открыть обратную весьма грязную сторону «собирания земли русской». Русский народ имеет право и должен знать свою суровую историческую практику.
Уважаемый читатель, итак, мы с тобой подошли к очень ответственному периоду в Российской истории — к периоду первоначальных лет покорения земли Моксель татаро-монголами. Эти годы первоначального вовлечения Суздальской земли в состав Монгольской Империи (1238–1310 годы) в русской исторической науке излагаются эмоционально и мимоходом, как годы мучений, слез и горя. За словами эмоций и излиянием чувств, мы не видим исторических фактов и их честного анализа, чем великорусские историки сознательно скрывали стратегический момент самого происхождения Московии.
Нам, простым читателям, рабочим, крестьянам, московский истеблишмент никогда не позволял заглянуть глубоко в тот очень интересный период российской истории. Он оговаривался вскользь и мимоходом, мол, нет ничего серьезного. Казалось бы — почему? В том времени нет ничего секретного. Но здесь и скрывается ответ: в эти годы закладывались краеугольные камни Истории Российского государства.
Итак, в чем же здесь секрет?
А секрет в том, что Московия, как княжество, впервые появилась где-то в 1277 году, с величайшего повеления татаро-монгольского Суверена и являлось обычным Улусом Золотой Орды. То есть и сам град Москва, и Московское княжество — Улус появились не во времена Великого Киевского княжения, не по велению Киевских князей, а во времена татаро-монголов, по велению ханов Золотой Орды, на территории подвластной династии Чингисидов.
Этого мы никогда не находили в великорусских исследованиях. На такие мысли у великороссов наложено «табу». Иначе получался величайший исторический парадокс: Княжество-Улус, созданное ханами Орды, в составе Великой Империи, присвоило себе, впоследствии, право «собирания земли русской», то есть — славянской.
Не существовало ни Москвы, ни Московского княжества к 1237–1240 годам, ко времени прихода татаро-монголов на суздальскую землю. Не упоминается Москва как город или селение и в европейской истории того времени.
Вот как описывает те страшные времена для Ростовско-Суздальской земли профессор С.М.Соловьев:
«В 1237 году пришли от восточной страны на Рязанскую землю, лесом, безбожные татары с царем Батыем…
Оттуда пошли на великого князя Юрия; одни шли к Ростову, другие к Ярославлю, иные на Волгу и на Городец, и попленили все по Волге до самого Галича Владимирского; иные пошли к Переяславлю и взяли его; оттуда попленили всю страну и города: Юрьев, Дмитров, Волок, Тверь, до самого Торжка не было места, где бы не повоевали; по всей стране Ростовской и Суздальской взяли четырнадцать городов, кроме слобод и погостов, в один февраль месяц…».[41]
Конечно труд, написанный 140 лет назад, читать интересно и поучительно. Однако я знал, для чего автор писал свою «Историю…», поэтому старательно искал первоисточники нашествия Батыя. И нашел!
Послушай, уважаемый читатель:
«Эта страна за Танаидом (Доном) очень красива и имеет реки и леса. К северу (от Воронежа) находятся огромные леса, в которых живут два рода людей, именно: Моксель, не имеющие никакого закона, чистые язычники. Города у них нет, а живут они в маленьких хижинах в лесах. Их государь и большая часть людей были убиты в Германии. Именно Татары вели их вместе с собою (после завоевания. — В.Б.) до вступления в Германию, поэтому Моксель очень одобряют Германцев, надеясь, что при их посредстве они еще освободятся от рабства Татар».[42]
Надеюсь, читатель понимает- Батый всего лишь один раз в 1237–1238 годах прошелся по Суздальской земле от Мокши и Оки до Торжка и Твери. Рубрук поведал свою историю путешествия, совершенного в 1253–1254 годах. В его словах и кроется истина. Но об этом поговорим ниже. Сейчас же обратимся к фактам, изложенным русской историей. Вот о чем они поведали:
«5 марта 1303 года умер князь Даниил Московский…
Московское княжество было столь маленьким, что Даниил, судя по всему, не стал делить его на уделы между своими пятью сыновьями. Старший из них, Юрий, получил Московское княжение… Младшие братья Юрия — Александр, Борис, Иван и Афанасий приняли участие в этой борьбе в качестве подручных. По-видимому, старший брат дал им понять, что право на собственный удел надо еще заслужить».[43]
Автор просит читателя обратить внимание на череду братьев Юрия, выделив из них Ивана. Этот Иван впоследствии получит прозвище — Калита. Именно с Ивана Калиты официальная русская историческая наука, практически, навязывала историю становления Москвы, вспоминая, между прочим, Юрия Долгорукого, так называемого основателя Москвы, и его сына- «залешанина» Андрея Боголюбского».
Но послушаем далее. Уясним себе, откуда же появился сам Даниил:
«Александр (Невский. — В.Б.) пробыл в Орде почти год…На обратном пути… 42-летний великий князь разболелся и умер 14 ноября 1263 года в Городце на Волге…
После смерти Александра (Невского. — В.Б.)… получили: Дмитрий — Переяславль, Андрей — Городец. Младший, Даниил (родился в 1261 году), стал через некоторое время (к совершеннолетию в 1277 году. — В.Б.) первым московским князем, и от него пошла династия московских… князей и царей (Рюриковичей. — В.Б.)».[44]
Таким образом, мы установили первого московского князя и пришли к нескольким простым истинам, а именно:
а) даже к 1303 году Москва, как поселение и как княжество, была столь маленькой, что разделить ее на два «стола» не представлялось возможным.
б) Москва, как княжество, возникла на рубеже семидесятых годов и первым князем Москвы, то есть владельцем «стола», был младший сын Александра Невского — Даниил, родившийся в 1261 году.
Автор надеется — здесь оспаривать нечего, так как сии факты подтверждают историки Н.М.Карамзин, С.М.Соловьев и В.О.Ключевский.
Однако интересна мысль, высказанная С.М.Соловьевым. Аналогичная мысль высказана и В.О. Ключевским:
«...в России (в Московии. — В.Б.) очень быстро размножаются члены княжеского рода, вследствие чего все области и все сколько-нибудь значительные города (десяток изб — это уже город! — В.Б.) управляются князьями...»[45]
Из чего, уважаемый читатель, возникает вполне закономерное утверждение: если до 1277 года на «Московском столе» не сидел ни один княжеский отпрыск, знать такого «стола» и такого поселения до 1272–1277 годов просто не существовало.