Закон кровососа - Дмитрий Олегович Силлов

– То есть ты хочешь сказать… – хрипло выдавил из себя Хащщ. И, внезапно что-то осознав, прорычал: – Камешек! Я видел, как ты его на пол бросил! Красный камешек!!!

– А вы наблюдательны для обычного хомо моллюскус, – с улыбкой одобрения произнес Захаров. – Это искусственный артефакт, созданный мною в лабораторных условиях. Как я считал, абсолютно бесполезный и даже опасный. Я назвал его «Притяжение Выброса», создал для него сдерживающий контур из сплава палладия с «серебристой паутиной» и носил на пальце в виде кольца как напоминание о собственных возможностях. Или же как способ мгновенно и масштабно уйти из жизни, вызвав на себя Выброс, – достаточно было лишь вытащить «Притяжение» из сдерживающего контура. А сегодня я подумал, что ваш тоталитарный мирок, господин Хащщ, не имеет права на существование. И, как видите, принял меры.

– Сволочь… – потерянно проговорил Хащщ. – Старая сволочь.

Я готов был поклясться, что глаза ктулху заблестели – вот-вот заплачет.

– Ну-ну, полноте, господин несостоявшийся диктатор, – усмехнулся Захаров. – Поверьте, то, что ваше карикатурное государство распалось на молекулы в вихре Выброса, это лишь благо и для вас, и для всего мира в целом. Вы это поймете сами, но чуть позже…

Академик еще что-то говорил, но тут я услышал всплеск позади себя – и обернулся.

Твою ж душу!!!

Эпичное зрелище Выброса, всасывающегося в едва заметное отверстие, зависшее в метре над землей, на некоторое время полностью отбило у меня способность адекватно оценивать ситуацию. Да и не только у меня. Академик, как всегда, ничего не видел вокруг, кроме своей науки, Хащщ – ничего, кроме мести, а в расширенных глазах чумазой дамочки все еще плескался Выброс. Тряхнуло ее от пережитого знатно, и ей явно требовалось время, чтоб оправиться от шока.

Потому из всей команды я один успел среагировать на то, что лезло из озера Куписта.

Оттуда неторопливо – мол, куда ж вы теперь денетесь? – выходили снарки.

Когда-то эти твари, несомненно, были людьми. Но потом что-то случилось. То ли под Выброс они попали, то ли кто-то из безумных ученых – не будем показывать пальцем – над ними поэкспериментировал. А может, это Зона трупы так изменила – я сам лично видел, как снарк вылез из могилы и натянул на свою жуткую харю противогаз. Помню, что у него полностью отсутствовала кожа на лице, в том числе и веки, но круглые шарики глазных яблок сохранились.

Живой мертвец, лишенный кожи, тогда попытался дотронуться до остатков щеки лапой с отросшими ногтями, сильно напоминавшими когти зверя, и жутко завыл от боли. Наверно, обнаженные нервы причиняли ему серьезные страдания, поэтому он сорвал со своего поваленного деревянного надгробия противогаз, который по обычаю сталкеры вешают на могильные кресты погибших товарищей, и принялся натягивать его себе на голову. Понятно, что, когда нет своей кожи, сойдет и резиновая – Зона прирастит ее к гнилому мясу и уменьшит боль. Только для того, чтобы регенерация шла быстрее, нужно много есть. Это правило одинаково справедливо и для людей, и для ужасных порождений Зоны…

Но с регенерацией у снарков плохо, не восстанавливается своя кожа на пораженном мясе, только чужая может прирасти, и то ненадолго. До первого Выброса, потом снова отваливается. Потому снарки всегда голодны. Старых противогазов по Зоне валяется огромное количество – остались от ликвидаторов аварии, – и по этой причине чаще всего снарки встречаются именно такими, с противогазом на мерзкой харе.

Но бывает, что кому-то из них удается аккуратно снять кожу с головы пойманного ими сталкера и натянуть на свой череп. И тогда рожа мутанта становится запредельно кошмарной – перекошенное, смятое, местами подгнившее лицо трупа на башке шустрой, прыгучей твари, умеющей предугадывать траекторию полета пули и мастерски уклоняться от выстрелов.

И вот сейчас из озера Куписта лезли они. Земноводные пираньи Зоны, стая которых способна за несколько минут сожрать человека полностью. Шел себе сталкер по берегу озера, закатом любовался – и не успел охнуть, как превратился в кучу обглоданных дочиста костей, очень органично дополняющих и без того мрачный пейзаж Зоны.

Снарков было штук двенадцать. Большая стая, с учетом того, что и от вдвое меньшего количества этих мутантов отбиться почти нереально. Причем твари были явно крупнее обычных. Небось, отожрались на посетителях Захарова – из-за бункера академика, расположенного неподалеку, озеро Куписта стало очень популярным местом среди сталкеров, – конечно, не считая тех, что благодаря снаркам до бункера не дошли. Думаю, не один десяток обглоданных человеческих скелетов лежит на дне озера, больше похожего на огромную зловонную лужу.

Я про себя усмехнулся. Показная неторопливость тварей сейчас могла им выйти боком. Пусть превращение в мутанта лишило меня моих способностей, но мутант есть мутант. Соответственно с силой, ловкостью и быстротой реакции у меня стало получше, чем раньше. Исходя из чего я со скоростью, невозможной для меня ранее, развернул пулемет в сторону тварей и начал стрелять…

Хотя начал – сильно сказано. Как начал, так и закончил. Отстреляв двадцать пять патронов, пулемет выплюнул короткую рассыпную ленту – и замолк.

Двоих снарков я срезал, сработав на упреждение, не ожидали твари, что я предугадаю, куда они отпрыгнут, уходя от очереди. А вот что в коробке лишь короткая лента и на этом все – такого я не ожидал. Подлый ктулху, выходя на ночное дежурство, просто заменил штатную нерассыпную ленту на рассыпную и оставил стандартный сегмент на четверть сотни патронов, чтоб лишний вес не таскать. С виду ж не определишь длину той ленты, только ее начало на виду, остальное в коробке спрятано, а лапы лишние три кило не оттягивают. Вот же сволочь хитромордая! И это я еще мягко о нем подумал, хотелось гораздо жестче, и обязательно вслух, чтоб душу отвести на всю катушку.

Но как следует отматерить ктулху, на данный момент распыленного Выбросом на атомы, можно было и попозже, в случае, если оставшийся десяток тварей не запинает, а после не разорвет на части всю нашу команду. Потому я сорвал с пулемета бесполезную пустую коробку, перехватил его за теплый ствол и смачным ударом встретил первого мутанта, прыгнувшего на меня.

И – началось!

Я вертелся как вошь на гребешке, уходя от стремительных прыжков снарков, хором ринувшихся в атаку, и при этом раздавая удары направо и налево – как пулеметом, так и хвостом. Им я работал как мощным хлыстом, сбивая тварей с ног и не давая им зайти сзади. Одному самым кончиком хвоста по шее попал