Четыре стихии. Том 1. Небесные острова - Никита Андреевич Панов

– Закупоренную в банках, энергию мы скоро потратим! Таких запасов больше нет! – поднявшись вместе с Гамом на палубу, крикнула Облачка. Тот, заинтересованный таинственным электричеством, держал в руках одну из небольших стеклянных банок, склянку. В ней сначала будто нету электрического разряда, но потом он внезапно вспыхивал яркими, синими огоньками и только чуть-чуть резал глаза мальчика, ни на кого не обращающего внимания.

– Нам не хватит больше энергии. Высадимся куда-нибудь на безопасное место, туда, где нас не найдут приспешники и солдаты Энстрепия, – продолжила фея Облачка.

Услышав её еле-еле слышный голос сквозь вой ветров, Родос понял и, согласившись с решением Облачки, повернул рулевое колесо летучего корабля в нужное направление. И механическое судно, повернувшееся немного вправо своей изящной шеей красивой птицы и взмахивая радужными, перьевыми крыльями, двинулось на запад.

На юго-западной части Царства Воздуха было огромное скопление островов: от самых крошечных до гигантских размеров земных плит. Их низ плотно состоял из воздушной оболочки и облаков, содержащихся в огромном количестве под толстыми, земными частями, которые каким-то загадочным явлением и образом могли парить в атмосфере, а сами облака никуда не улетучивались.

Весь первый день 1 сентября, 2013 года прошёл не ясным, не было не видно даже одного, единственного лучика солнца, который мог бы нашим героям осветить их путь в тумане облаков и туч. Но это, к сожалению, отсутствовало, и им пришлось плыть, а точнее лететь по воздуху до самого вечера, до тех пор, пока они, вглядевшись далеко вперёд и держась, кроме Родоса, за борт корабля, не заметили один большой по площади островок.

Крылатый корабль уже совсем истощил свои силы и израсходовал почти всю последнюю энергию воздуха и молнии. Гам, Облачка и Родос вместе со своим летающим судном могли при последнем своём вздохе упасть на землю Воздушного Царства, а то и вовсе в бездну, если бы Родос не направил его прямо к большому и длинному выступу того острова в нужный момент.

Через несколько минут, они взяли всё собой то, что им было нужно в путешествии, не только то, что собрали в одни рюкзаки из замка, но и из корабля тоже. Они смогли спрыгнуть безопасно с его борта безопасно уже тогда, когда их деревянное судно сумело уменьшить свою скорость и остановиться.

Прежде чем окончательно покинуть своё судно, они подошли к его дну, которое было сильно поцарапано. На стенках его корпуса имелись частично серьёзные дыры и царапины, образовавшиеся из-за большой силы трения дна корабля о саму поверхность выступа и каменистую землю острова. Шея прекрасной птицы и её крылья были опущены вниз из-за потери энергии, которой больше ей уже не понадобиться, и из-за причины выше сказанной. Корабль был полностью поломан.

Фея Облачка дотронулась кончиком своего пальца до деревянного покрытия и дырявого дна корабля, и вздохнула, ничего не поделав с этим.

–Эх, это судно было таким красивым…– жалостливо и уныло произнесла Облачка, – Ну, ничего, зато целы остались.

Родос отошёл недалеко от Гама и Облачки, чтобы не мешать их горе и сожалениям пережитому. Повернувшись в другую сторону, в один миг он увидел перед собой что-то большое вдалеке. Внезапно его осенило, когда он стал вглядываться туда, и. повернувшись к друзьям, крикнул им:

– Ребята, смотрите! Тут, по-моему, какая-то хижина на этом острове.

Друзья услышали зов Родоса и, отошедшие от потери летучего корабля, отозвались. Они перевели свои взгляды со сломанного, воздушного агрегата на летописца, который указывал своим пальцем правой руки на большой дом с высокой башней и острой крышей. Он имел высоту примерно с пятиэтажного дома, и на его угловой вершине с крутым наклоном стояла высокая в вышину, каменная труба, из которой должен был выходить дым огня в камине.

Слева от дома, еле-еле видного в темноте, была воздвигнута и образована огромная, земляная горка, в виде спиралевидной раковины, по форме напоминающая вавилонскую башню, но чуть пониже самого оригинала.

Надеявшиеся в том, что там они смогут переночевать и пережить одну ночь в той хижине, Гам, Облачка и Родос быстрым шагом направились туда, трудно, но крепко держа на своих спинах, кроме не менее хилой феи, рюкзаки. Набитые кучей нужных вещей, они были тяжелы, и Гам с Родосом не настолько переживали это, насколько обрадовались таким случаем найти свой ночлег.

По мере того, как приближались к дому, они стали всё чётче и точнее вглядываться в него. Дом вместе с башней был покрыт сухими зарослями, справа от него находилось высокое, казалось бы, старое дерево. Оно, уже давно обмершее, было лишено листьев и зелёной, жёлтой листвы, но на одной из её обвезших, сухих ветвей располагалось одинокое гнездо. На её домике, собранной из маленьких веточек, лежали три нетронутых яйца неизвестной птицы. Слева же от тихой хижины, как было сказано выше, перед нашими путниками вставала спиралевидная горка выше самой крыши дома на несколько метров, как оказалось потом и вправду.

Подойдя к двери, они смогли открыть её без особых усилий. Войдя в дом, они не встретили никого того, кто бы ни делал и не производил тишины, царившей внутри него. Убедившись, что они были одни, Гам, Родос и Облачка расположились по местам, кто из них и где будет ложиться спать. Было темно…

Когда Родос, расставивший вещи и рюкзаки на полу, зажёг несколько свечей, в холле, где они стояли, стало светло, но при этом из-за тёмной мглы было тускло и Гаму, и его друзьям никак не удавалось разобрать в нём что-либо взглядом. Менее точно изучив расположение помещения, и рассмотрев немного вещей домашнего имущества: картины, книги, шкатулки, в которых лежали оставшиеся драгоценности и украшения, трое стали ложиться спать в определённых местах. Фея Облачка сказала остальным, что они не будут брать здесь ничего, в особенности чужие сокровища дома, которые им вовсе не годились в дело.

Беседуя друг с другом в тишине, они уже лежали на своих устроенных им кровлях. Родос лежал на мягком уже старом диване, Фея Облачка улеглась в открытой шкатулке, внутри уложенной маленькими подушечками, из которых выдернули все заколки и иголки, остававшиеся воткнутыми там. А Гам, не найдя для себя приличного и подходящего места, сидел на покрытом ковром полу. Он, пользующийся ковром, в качестве своего тёплого одеяла, согревающего его, и положив свою голову боком на найденную им подушку, не отчаивался по поводу неправильного места.

Он с детства привык в доме своих