Это подиум, детка! Сага о московских куколках - Маша Царева

– Галь, ты, по-моему, устала с дороги, вот и несешь всякую чушь, – неуверенно хохотнула Алена, – может, тебе постелить? Отдохнешь немного…

Но Галочка на улыбку не ответила.

– И вот теперь я хочу забрать свое, – невозмутимо продолжила она. – Отдай мне обратно мою судьбу, Алена.

– Ты с-сошла с ума? – на нервной почве она всегда начинала заикаться. – Как можно отдать обратно судьбу, это же не пачка печенья.

– А ты мне просто помоги, вот и будем считать, что мы квиты… Приведи в свое модельное агентство, порекомендуй, разрекламируй, вместе соврем, что в N-ске я звезда… Да ладно тебе, что ты разнервничалась так? – рассмеялась Галочка. – Конечно, я шучу, но в каждой шутке есть доля правды… Вот ты, Алена, неужели считаешь, что все это справедливо?

– Что – все?

– Что ты живешь в Москве, демонстрируешь красивую одежду, фотографируешься, принимаешь комплименты мужиков, а я сижу в N-ске, прозябаю, трачу все деньги на витамины, но все равно на днях нашла на виске седой волосок? Ты думаешь, что это по-честному? – прищурилась Галочка.

– Но я же не виновата, что меня выбрали, – почти прошептала Алена, – они сами…

– Да, а то я не видела, какими глазами смотрел на тебя этот московский фотограф?! А то я не видела, как вы прогуливались по парку!

– Ты видела? – Алена была потрясена. Нет, ей было нечего скрывать, и в тет-а-тете с Валерой Рамкиным ей не виделось ничего крамольного, просто она никак не ожидала столь повышенного внимания от подруги, которая никогда в грош ее не ставила и воспринимала лишь как бесплатное приложение к собственной яркой жизни.

– А ты думала, что унесешь эту тайну в могилу? – Галочкин смех был каким-то неприятным, неискренним, сухим. – Небось отсосала ему под кустом, вот он и замолвил за тебя словечко! Признавайся, так все и было, да?!

– Да что ты говоришь такое… Галя, что с тобой случилось, ты же никогда такой не была… Я и не думала, что это для тебя такая трагедия…

– Если бы ты хоть раз позвонила мне из Москвы, то, может быть, узнала бы обо мне больше! – теперь Галина почти кричала. – Но я же тебе теперь не нужна! Ты ведь у нас светская дама, москвичка, футы-нуты, модель!!

– Сейчас же замолчи! – Алена с грохотом поставила чашку на стол.

Хлипкое стекло не выдержало, чашка раскололась надвое, а ее горячее содержимое выплеснулось на Аленины голые колени.

– Черт! – она вскочила. – Ну вот, а у меня на следующей неделе показ купальников! Куда мне теперь с такими ногами?

– Никуда, – с улыбкой согласилась Галина, – а знаешь, я ведь могла бы поучаствовать в показе вместо тебя.

– Опять за свое? Ладно, если тебе так уж приспичило, отведу тебя завтра в агентство. Только вот вряд ли тебя возьмут, предупреждаю сразу. Марина Аркадьевна обычно даже не разговаривает с девушками ниже метра семидесяти восьми. И мне попадет за то, что я тебя привела.

– Может быть… Но мы можем сделать по-другому. Говоришь, ты должна участвовать в показе? Так вот, я могла бы пойти туда вместо тебя.

– Как это?

– Вот так. Ты не явишься, зато приду я. Им будет некуда деваться, вот они меня в виде исключения и выпустят. А что, тело у меня не хуже твоего, а ходить как манекенщица я умею.

– Галь, ну ты это серьезно? – Алена посмотрела на нее с жалостью.

– А что? – ощетинилась Галочка. – Меня заметят, увидят, что даже при небольшом росте я смотрюсь на подиуме лучше всех… И дальше все пойдет само собою. А ты вернешься в N-ск и поступишь в институт, как и планировала.

– Какой ужас… – Алене вдруг показалось, что от этого странного разговора у нее поднялась температура. – Галь, ну а с чего ты решила, что я вообще хочу возвращаться в N-ск? Я в ближайшее время этого не планировала…

– Потому что модельный бизнес – это не твое, – упрямо повторила Галочка.

– Да, может быть, я о подиуме и не мечтала, – спокойно ответила Алена, – но ты знаешь, начала работать и как-то втянулась. И теперь мне это даже нравится. И я хочу идти дальше. Хочу работать манекенщицей. Хочу стать известной, участвовать в европейских показах, сниматься для журналов. Здесь я впервые человеком себя почувствовала. Поняла, что у меня есть шанс, что я тоже могу пробиться, если буду стараться. У меня появились амбиции и мечты.

Галочка молчала долго. На Алену не смотрела – ее взгляд был сфокусирован на грязноватом оконном стекле, за которым басовито хохотали наглые московские вороны.

– Значит, помогать ты мне не собираешься? – наконец мрачно спросила она. – Я правильно понимаю?

– Галочка, я могу взять тебя с собой, – Алена чуть не плакала, – но ведь из этого ничего не получится! Я вижу такое каждый день! Даже у девушек, которые на сто процентов соответствуют, ничего не выходит. А тебе в лучшем случае предложат эскорт. А ты не представляешь, что это такое, ты не представляешь, как девчонки опускаются…

– Ладно, – за фасадом Галочкиного ледяного спокойствия штормовала внутренняя истерика, это было видно невооруженным глазом, – тогда я пошла. Обойдусь и без тебя.

– Но…

– Не надо, – она предупреждающе подняла ладонь, – думаешь, я ничего не понимаю? Ты всегда завидовала мне, Алена. Черной завистью. Ты просто неблагодарная тварь. С тобой никто не хотел общаться, только я дружила. И чем ты мне отплатила – не хочешь помочь, когда я приехала сюда, совсем одна…

– Но…

– Ну и ладно! – воскликнула Галина почти весело, поднимаясь с табурета и взваливая сумку на плечо, – обойдусь и без тебя. Еще встретимся, может быть! То же мне, королева красоты!

– Бабушка! – Алена рыдала в трубку. – Что же это получается? За что же мне такое?! У меня была Галинка, и она больше не хочет даже со мной разговаривать!

– Знаю, – вздохнула бабушка.

– Скажи ей! Ты же знаешь ее адрес! Пойди и скажи, что я вовсе ей не завидую и никогда не завидовала, что я не желаю ей зла. Что я ее предостеречь пыталась.

– Как же я к ней пойду, Аленушка? – мрачно усмехнулась бабушка. – Твоя подруга так и не вернулась домой.

– Что? – потрясенно прошептала Алена. – Так, значит, она и правда…

– Решила остаться в Москве, – подтвердила бабушка.

С того дня как нарядная Галина заявилась к ней, прошло уже больше месяца.

– Но как же она… Где она живет?

– Никому не известно. Матери своей она не звонит, та совсем с ума сошла. Но в мертвых ее фамилия не значится, и то хорошо.

– В Москве, совсем одна… Черт знает что! Я должна ее найти. Найти и помочь, хоть как-нибудь.

– Не стоит, Аленушка, – после паузы сказала бабушка, – ничего хорошего из этого не выйдет.

– Почему?

– Ненастоящая она тебе подружка, липовая. Никогда она тебя не любила. И нужна ты ей была, чтобы на твоем фоне красоваться. А когда ты уехала в Москву, Галинка аж усохла от зависти. Поверь моему совету, Аленушка. Не стоит ее искать. Забудь.

К концу весны Алена сориентировалась – к черту съемки, к черту бессмысленные кастинги! Основные деньги приносят показы мод. Не престижные показы с жестким отбором вроде Russian Fashion Week, а локальные, почти каждый вечер проходящие в казино и ночных клубах. Попасть на такой показ не составляло труда – достаточно было завести «правильные» знакомства. Иногда кастинги и вовсе не устраивались – брали тех, о ком попросила визажистка или кого присоветовала ведущая модель. И здесь Алена, что называется, попала в масть. Со своим нестандартным ростом, со строгим лицом северной принцессы она притягивала взгляд. Ее узнали, полюбили и стали приглашать почти каждый вечер с четверга по воскресенье. Платили за такой показ немного – максимум сто долларов. С другой стороны, ничего и не требовали. Важно было лишь прийти к определенному времени на грим, получить свое платье или пальто или и вовсе комплект нижнего белья и, когда режиссер легонько толкнет в спину, выйти на сцену, плавно покачивая бедрами. Никаких репетиций, никакой актерской игры. Зрителям было все равно, что происходит на сцене, какой модельер представляет на их суд свое искусство. Куда больше их интересовали манекенщицы – громко обсудить длину их ног, промытость волос, размер груди.

В июле она впервые попробовала кокаин.

Ее угостила Марианна, смешливая манекенщица с непропорционально большими губами (она считала, что эта утрированная черта делает ее похожей на pornostar, но на самом деле напоминала всего лишь лягушонка Кермита из Маппет-шоу). У Марианны этой был массивный серебряный перстень с секретом – при легком нажатии инкрустированная крышка отъезжала в сторону, являя на свет крошечную нишу. Видимо, ювелир задумывал, что сентиментальная владелица колечка будет прятать в нем локон возлюбленного. Но Марианна распорядилась мини-тайничком иначе.

Однажды она с хитрым видом поманила Алену за собою, на балкон. Дело было в каком-то окраинном казино. Уже загримированные и одетые, они убивали время перед началом показа, до которого оставалось целых полтора часа. Обычная какофония модельной гримерной на этот раз была возведена в квадрат – слишком много манекенщиц на тесное помещение. Кто-то орал в телефон на своего любовника, кто-то рассказывал о вчерашней попойке, кто-то вслух читал журнал, кто-то беззастенчиво брил подмышки, кто-то красил ногти на ногах, кто-то репетировал поворот. Алена стояла у стены, пытаясь отрешиться от этого кошмара, когда вдруг ей на помощь пришла Марианна со своим загадочным перстнем.