Терракотовая фреска - Альбина Юрьевна Скородумова

по производству запчастей к автомобилям немецких марок. Директор Артур Артурович встречался с представителем компании господином Штольцем и был в восторге от клиентов, но юриста фирмы что-то смутило в уставных документах.

Артур упорно уговаривал Мишу не сильно придираться к документам, побыстрее подписать договор о намерениях, но Порецкий упирался. Дошло дело до конфликта, однако юрист не уступал. Наталья и сама довольно часто общалась с немецким представителем, правда, исключительно по телефону и тоже никак не могла понять, что Порецкого смущает. Почему он все рассылает какие-то запросы, наводит справки, а потом, когда увидела досье, собранное им на основного инициатора переговоров господина Щтольца, поняла, почему Порецкий считается высококлассным специалистом. За Штольцем тянулся такой шлейф махинаций, причем не только в Германии, что разорить еще одну российскую фирму ему бы не составило никакого труда. Когда Артур Артурович увидел это досье, то, недолго думая, категорически отказался вести с этой компанией какие-либо дела.

Но поднимать шум не стали, хотя Миша предлагал передать досье в правоохранительные органы. Однако Артур Артурович, как человек очень осторожный, не захотел участвовать в разоблачении афериста международного масштаба. И вот на тебе, Штольц снова всплыл в ближайшем окружении Натальи. Причем сам он, конечно, не подозревает, что Гюнтер Зоммер и Наталья Истомина хорошо знакомы. Да что там Наталья! Главный разоблачитель Штольца Миша Порецкий тоже с Гюнтером знаком. Вот уж поистине, тесен мир.

Но говорить обо всем этом подруге Наталья не стала. Она решила потом перезвонить на мобильный телефон Гюнтеру, попросить, чтобы он переслал фото Штольца по ММС, и показать его Порецкому, который знает Штольца в лицо. Вот если он опознает его, тогда они вместе с Михаилом будут думать, что делать…

Глава седьмая

Западный Китай,

весна 1921 года

– Пожар, тикайте Пал Петрович, пожар!

Ремизов проснулся от крика своего ординарца и запаха дыма. Едва он поднялся с топчана, как бросился к выходу в чем был – одной рубахе и галифе, зажимая рот руками. Петруха, как заведенный, носился по пещере, собирая вещи в большой холщевый мешок. Он успел сунуть Ремизову его сапоги и китель, так как самПавел Петрович со сна плохо соображал, что делает, и бросился бежать босым и неодетым. Дронов подталкивал командира в спину и кричал:

– Да бегите, бегите скорее, ведь угорим же.

Ремизов задыхаясь, на ощупь бежал по коридору, так все помещение уже было забито густым едким дымом. Едва выскочив на воздух и отбежав на пять шагов, Ремизов остановился перевести дух, и тут деревянные перекрытия, поддерживающие вход в пещеры, а теперь полыхающие как березовые поленья в костре, рухнули.

– Господи помилуй, уцелели! – прошептал Петруха, не переставая креститься. – Заново, просто ведь как заново родились, а?

Ремизов только сейчас сообразил, что от неминуемой гибели его спасли какие-то секунды и, конечно, верный адъютант.

– А люди, как же люди? – глядя на полыхающий деревянный каркас, спросил Ремизов.

– Что люди? Кто-то успел выскочить, а кто и нет. Пойдемте от греха подальше.

– Надо людей спасать, вдруг кто-нибудь остался в пещерах?

– Как же мы спасать будем? Вход завалило, а другого входа нет.

– Нет, Петр, надо что-то предпринимать. Пока я одеваюсь, поищи кого покрепче, надо будет завалы растащить. Да, и багор поищи. У нас ведь на подворье был какой-то.

Дронов убежал, а Ремизов одевшись, попытался поближе подойти к входу. Едкий дым валил отовсюду, и разглядеть что-либо было очень трудно. Вокруг слышались крики, стоны, ржание испуганных лошадей, которые вперемежку с людьми бежали, куда глаза глядят. Остановить это «броуновское движение» не было никакой возможности. Паника тем и страшна, что совершенно лишает людей рассудка.

Вернулся Петр, да не один, а с доктором Кацебо. Доктор был весь обвешан мешками и баулами. Он обратился к Ремизову:

– Павел, время пришло. Пора уходить, пока еще не совсем светло, мы уйдем незамеченными.

– Ты с ума сошел, Валериан? Я командир и не могу бросить людей.

– Нет, это ты с ума сошел. «Я – командир», – подражая голосу Ремизова, Кацебо угрожающе шел на него. – Кем ты собираешься командовать? Спастись мало кому удалось… а те, кому посчастливилось, разбежались кто куда. Нет больше твоего отряда, понял? Нет!

Кацебо взобрался на каменный выступ, с которого открывался прекрасный вид на пещеры. В предрассветный час хорошо просматривалась территория на несколько километров вокруг. Люди разбегались от места пожара в разные стороны, как муравьи от муравейника. Кто тащил на себе тюки и котомки, кто-то просто бежал налегке. Доктор повернулся к Ремизову и показал рукой на разбегающихся людей, язвительно заметил:

– Вот оно – доблестное воинство… поди, собери их теперь. Пора Ремизов, пора. Вещи твои Петька Дронов собрал, вот и чемоданчик с записями профессора взял. Хотя их, наверное, можно выбросить?

– Нет, записи мне нужны. А где Коля Платов?

– Так ведь задохся поди уж, – ответил Дронов, – он ведь с вечера, как вы его