Мифы и легенды Древнего Востока - Александр Немировский

Сжалился Этана над орлом, напоил его свежей водой, перевязал раны, и быстро они затянулись. Орел взмыл в небо, пробуя крылья, и опустился рядом с Этаной. И тогда сказал Этана орлу:

— Крылья твои сильны. Отнеси меня на небо, к престолу великого Ану.

— Садись! — ответил орел. — Поудобней устройся. Прижмись грудью к моей спине. Ухватись за крылья руками.

Только успел Этана за орла схватиться, как тот взмыл в небо. Когда они высоко поднялись, орел спросил:

— Взгляни на землю, что ты там видишь?

Взглянул Этана вниз и ответил орлу:

— Вся земля стала похожа на холм, а море не шире Евфрата.

Поднялись они еще выше, и земля стала малой рощицей. Орел поднимался все выше и выше, пока земля стала не шире арыка, который копает садовник.

— Вот теперь мы добрались до верхнего неба, где боги одни обитают, — сказал орел, и тотчас же Этана увидел небесные врата, а за ними дворец великого Ану.

Спустившись у самого трона, Этана обратился к творцу с такими словами:

— О, великий владыка, ты дал мне все, о чем может мечтать смертный. Но нет у меня потомства. Умру я, и забудется мое имя, словно бы и не жил я. Одна у меня к тебе просьба. Дай мне хоть раз прикоснуться к траве рожденья.

— Прикоснись, Этана, — сказал Ану. — Ибо Шамаш хвалит твое благочестье.

Тут на глазах Этаны на голом месте выросла сочная трава, и он к ней прикоснулся. После этого он поблагодарил Ану, сел на орла и дал ему знак опуститься.

Уже на пороге дома услышал Этана детский плач и понял, что стал отцом. Взял он младенца на колени и назвал его Балихом.

Прожил Этана на земле шестьсот лет, а когда пришло его время уходить к предкам, трон Киша занял его сын Балих. От него слава об Этане и его смелом полете обошла всех черноголовых.

Поэма о Гильгамеше

Эпос о Гильгамеше — сокровищница поэзии Двуречья — создавался на протяжении тысячелетий двумя народами — шумерами и аккадянами. Сохранились отдельные шумерские песни о Гильгамеше и Энкиду. У них один и тот же противник Хумбаба (Хувава), охраняющий священные кедры. За их подвигами следят боги, в шумерских песнях носящие шумерские имена, в эпосе о Гильгамеше — аккадские. Но в шумерских песнях отсутствует связующий стержень, найденный аккадским поэтом. Сила характера аккадского Гильгамеша, величие его души не во внешних проявлениях, а в отношениях с естественным человеком Энкиду. Эпос о Гильгамеше — это величайший в мировой литературе гимн дружбе, которая не просто способствует преодолению внешних препятствий, но преображает, облагораживает.

Дитя природы Энкиду, знакомясь с благами городской цивилизации, силой судеб сталкивается с царем Урука Гильгамешем, человеком эгоистичным, избалованным властью. Равный ему по физической, силе, но цельный по характеру, неиспорченный естественный человек одерживает над Гильгамешем моральную победу. Он уводит его в степь и в горы, освобождает от всего наносного, превращает его в человека в высшем смысле этого слова.

Главным испытанием для Гильгамеша указывается не столкновение с хранителем дикого, не тронутого топором кедрового леса Хумбабой, а преодоление искушений богини любви и цивилизации Иштар. Могущественная богиня предлагает герою все, о чем он мог только мечтать до встречи с Энкиду, — власть не в одном городе, а во всем мире, богатство, бессмертие. Но Гильгамеш, облагороженный дружбой с человеком природы, отвергает дары Иштар и мотивирует свой отказ доводами, которые мог бы выдвинуть Энкиду: порабощение ею свободных животных — обуздание свободолюбивого коня, изобретение ловушек для царя зверей льва, превращение слуги-садовника в паука, уделом которого становится беспросветный труд.

Таким образом, впервые уже на заре цивилизации была выдвинута идея, которую затем на протяжении веков и тысячелетий будут открывать заново поэты и Мыслители, — идея враждебности цивилизации и природы, несправедливости освященных богами отношений собственности и власти, превращающих человека в раба страстей, самыми опасными из которых были нажива и честолюбие.

Развенчивая заслуги Иштар в освоении природы в интересах цивилизации, автор поэмы превращает честолюбца Гильгамеша в бунтаря-богоборца. Прекрасно понимая, откуда исходит опасность, боги принимают решение уничтожить Энкиду. Умирая, дитя природы проклинает тех, кто способствовал его очеловечению, которое не принесло ему ничего, кроме страданий.

Казалось бы, смерть Энкиду — конец всему. И на этом естественно бы кончить повествование о Гильгамеше, возвратив его в родной Урук. Но автор поэмы заставляет своего героя совершить новый, самый выдающийся подвиг. Если ранее Гильгамеш обличал одну богиню Иштар, то теперь он восстает против решения всех богов умертвить Энкиду и отправляется в подземный мир, чтобы вернуть другу жизнь. Этим самым он восстает и против вековой несправедливости — боги удержали бессмертие только для самих себя.

Проблема жизни и смерти, как это ясно из погребальных обрядов самых отдаленных времен, всегда волновала человечество. Но впервые в мировой истории ее постановка и решение даются на уровне трагического понимания мыслящим человеком несправедливости разлуки с миром и близкими людьми, непринятия им непреложного закона уничтожения всего живого.

Молодой Маркс, живший в эпоху, когда еще не были открыты тексты Шумера и Аккада, высоко ценил образ героя греческой мифологии Прометея, говоря, что это «самый благородный святой и мученик в философском календаре». Теперь нам известно, что у богоборца Прометея был великий предшественник Гильгамеш. Подвиг Гильгамеша, превосходящий все, о чем мог помыслить смертный, не приводит к желаемому результату. Но, и потерпев поражение, Гильгамеш остается непокоренным и продолжает вызывать у каждого чувство гордости своей человечностью, верностью дружбе, отвагой.

Там, где светлый Евфрат к морю воды стремит, высится город Урук. Стен мощнее его нет в целом мире нигде, словно бы не один их правитель воздвиг, а сразу семь мудрецов вложили в них дух свой и труд. На эти стены взойдя, между зубцов пройдись, кирпичи ощупай рукой. Вспомни о Гильгамеше, повидавшем все до края вселенной, сообщившем о временах до потопа, обошедшем все горы, в дальний путь ходившем и в свой вернувшемся город, где он храм Эанну построил.

Был Гильгамеш Урука царем, на две трети богом, на одну треть человеком. Среди смертных не имел он равных и не знал, куда приложить свою силу. Буйствовал днем и ночью с верной дружиной, сына родителю не оставляя, а матери — дщери. И взмолился народ великой богине Аруру:

— Ты, породившая Гильгамеша, в дар ему давшая непомерную силу, сотвори мужа, чтобы был ему равен. Пусть Гильгамеш с ним отвагой сравнится. Пусть соревнуется в силе, чтоб мы покой вкусили.

И вняла этой просьбе Аруру. Создала она в сердце своем подобие Ану. Потом руки в воде омыла, глины ком отщипнула, кинула в степь и руками своими слепила Энкиду. Было тело его шерстью покрыто густою. На голове волосы, как у Нисабы{40}. Вместе с газелями пасся в степях он, со зверьем теснился у водопоя, радуя влагой сердце, как все твари земные.

Однажды у водопоя узрел его юный ловчий. Увидел и застыл без движения. Сердце его заколотилось, побледнели ланиты. Домой возвратившись, ловчий отцу поведал о том, что его напугало.

Родитель, мудростью не обделенный, сыну совет преподал:

— Послушай, о сын мой! С мужем, которого встретил, тебе совладать не удастся. Но обитает в Уруке, стеной огражденном, величайший воитель, богам бессмертным подобный. Как камень небес сильны его руки. Ступай же, мой сын, к Гильгамешу, под очи его явившись, и обо всем без утайки поведай.

Явился ловчий в Урук и о том, что в степи увидел, Гильгамешу поведал.

Призадумался царь, и лицо его стало ночи темнее, перерезали лоб морщины. Но вот лицо просветлело от мысли и от решения, что ниспослали боги. Герой направился к храму, к дому владычицы Иштар, воле которой и люди и звери степные покорны. При виде царя блудницы, что в храме встречаются с теми, кто ищет милости Иштар, высыпали навстречу и каждая взглядом и жестом пыталась привлечь вниманье. Но он подозвал одну лишь Шахмат, что средь прочих красотою своей выделялась.

— Нет, не за тем я явился, — сказал Гильгамеш ей строго, — за чем чужеземцы приходят в храм ваш знаменитый. Ты должна будешь храм покинуть и отправиться в степь, где недавно у меня появился соперник. Искусством, которым владеешь, привлеки его дикое сердце, пусть он побредет за тобою, как ягненок на шатких ножках за маткой своею плетется или как жеребенок в поле бежит за своей кобылицей.

Проходят шесть дней, и каждый из них показался герою долгим, как месяц. Забросив дела и забавы, которыми тешил сердце, царь ждал у ворот, надеясь, что женщину львы не тронут, что, встретившись с исполином, не знающим женской ласки, она одержит победу и в Урук укажет дорогу.