Атлантическая премьера - Леонид Влодавец

Над шоссе завыли семидюймовые снаряды и обрушились на высоту 234,7 (так назывался холм, занятый коммандос). Один из снарядов не долетел до цели и ударил по колонне «Шериданов». Там загорелось сразу два танка. Командир «тигров» быстро засек батарею и передал ее координаты авиации. Шесть «Фантомов» зашли на цель со стороны моря — то есть как раз оттуда, откуда их ждали средства ПВО 5-го полка, вооруженные переносными ракетами «Красный глаз». Два «Фантома» были сбиты, а остальные все-таки снесли гаубицы, правда, не все.

Теперь уже полковник Феррера затребовал поддержки авиации, и командир дивизии выслал ему четыре пары боевых вертолетов, которые с малой высоты обстреляли ракетами и высоту, и застрявшую на шоссе колонну «Шериданов»…

Что касается нас, то мы выбрались из трубы под мостом через мутную речку с гордым названием Рио де Санта-Исабель. В нее, по-видимому, сливали всю канализацию с близлежащей округи. Для нас было большим сюрпризом то, что сражение столь усилилось. Ночное небо озарялось вспышками орудийных выстрелов и снарядных разрывов, где-то свистели турбины реактивных истребителей и похрюкивали двигатели вертолетов.

— Черт побери, — сказал Капитан, — похоже, что эти идиоты дерутся друг с другом!

— Народ восстал! Армия присоединилась к народу! — возбужденно пробормотал Китаец Чарли, достал из кармана микрокалькулятор и принялся что-то подсчитывать.

— Чем вы заняты, Спенсер? — спросил Комиссар.

— Подсчитываю убытки и сумму страховой премии…

— И много потеряли?

— Страховка все покроет. Вы, главное, не отменяйте ее сразу. Это одна из тех полезных вещей, которая обязательно должна сохраниться при социализме.

— Но ведь бензоколонка не ваша, Чарли, — заметил Капитан. — Это собственности «Тексако», а вы только арендатор.

— А вы ее национализируйте и отдайте мне в концессию! — невинным тоном предложил Чарли. — Везде так делали…

Из-под моста вылезать не хотелось, а обсуждать планы сотрудничества с Чарли — тем более.

Вертолеты улетели, и над высотой 234,7 встало зарево. Похоже, что там горел напалм. Но с моря опять подошли «Фантомы» и принялись угощать 5-й полк. Впрочем, в равной мере они угостили и «тигров», поскольку те на своих «Шериданах» все-таки сумели развернуться в боевую линию и начать встречный бой с танковым батальоном 5-го полка. Летчикам же приказали наносить удары по танкам, поэтому они били по всему железу, которое ползало у шоссе.

Кое-как мы все же выбрались из-под моста и сумели углубиться в джунгли, выйдя из освещенной пожаром зоны. Война, которую вели между собой части армии Лопеса, нас больше не интересовала. Нам надо было как можно быстрее уйти подальше в горы и желательно до того, как начнется прочесывание местности.

Отмахав миль двадцать, мы совершенно неожиданно вышли из джунглей на просторное маисовое поле. Уже светало, но сумерки еще не рассеялись. Решили передохнуть.

Пока Камикадзе и Пушка делили на порционы галеты, находившиеся в мешке одного из носильщиков, а Малыш приглядывал за окружающей обстановкой, заодно следя за тем, чтобы не удрали Чарли и грузчики, Капитан, Комиссар и я устроили военный совет.

— Здесь гадюк нет? — сам у себя поинтересовался Капитан, опасливо освещая землю фонариком и доставая карту.

— Ты свети меньше, — заметил Комиссар, — такой фонарь с воздуха видно за целую милю.

— Я предпочел бы бомбовый удар, чем укус какой-нибудь жарараки в задницу.

Что касается меня, то я предпочитал не получать ни того, ни другого, а потому промолчал. Слава Богу, ни жарарак, ни вертолетов поблизости не было, и Капитан сумел в спокойной обстановке объяснить нам, куда он нас завел.

— Вот поле, у которого мы находимся, — сказал Капитан, ткнув грязным пальцем в неправильной формы многоугольник. — С одной стороны оно упирается в кольцевую автостраду, с другой — в эту канаву, которая называется Рио де Санта-Исабель, с третьей стороны — банановая роща, дальше — угол джунглей, куда мы и вышли. Если пройти вот так, то мы выберемся на дорогу, ведущую в Лос-Панчос. Но после того как «Вос де Лос-Панчос» объявил о начале революции, я думаю, что там нам нечего делать. Если идти к автостраде, нас наверняка поймают и пристрелят. За банановой рощей дренажный канал, который сливает болотную воду с осушенных полей в эту дурацкую речку де Санта-Исабель. А вот чуть-чуть западнее, за речкой, асиенда «Лопес-23». По-моему, это та самая асиенда, на которой рубил тростник дед Вердуго, в то время как его женой занимался почтальон…

— Понятно, — ухмыльнулся Комиссар.

— Если вся эта кутерьма, — Капитан мотнул головой в сторону бензоколонки, откуда доносился гул пальбы, — продлится еще час, то нам лучше всего идти в направлении «Лопес-23».

— Ну, ты даешь! — усомнился Комиссар. — Это же собственность самого диктатора. Тут на карте помечена проволока и бронеколпаки с пулеметами. Наверняка там найдутся и охранники с овчарками.

— Прекрасно, Комиссар! — саркастически хмыкнул наш начальник, напоминая моего школьного учителя географии, который некогда уличил меня в том, что я пытался искать штат Айдахо в Северной Африке. — Может быть, ты знаешь, что всего в трехстах метрах отсюда есть подземный ход, который ведет прямо на асиенду?

Комиссар посмотрел на Капитана удивленно-влюбленным взглядом. Таким взглядом молодая жена смотрит на более зрелого и умудренного сексуальным опытом мужа, когда тот предлагает испробовать незнакомую ей позицию. Мне даже стало немного неловко, будто я помешал интимной беседе.

— Откуда ты знаешь? — выдавил наконец наш идеолог.

— Мне было видение. Явилась Пресвятая Дева и объяснила, что ход находится здесь, на маисовом поле… Если серьезно, то эти сведения я получил незадолго до вылета.

— Ну и что? На кой дьявол он нам нужен? — Комиссар тряхнул своими чегеваровскими патлами. — Ну, найдем мы этот ход, хотя это проблематично. Так ведь надо еще пролезть в него! Будь я Лопесом, то соорудил бы его так, чтобы им можно было воспользоваться только изнутри, а кроме того, установил бы сигнализацию, чтобы знать, кто и когда хочет пролезть на мою асиенду.

— Молодец! — одобрил Капитан. — Ты уже созрел, чтобы стать диктатором. Когда мы победим, тебя придется поставить Первым секретарем ЦК или даже лучше Генеральным.

— А ты, конечно, станешь президентом, — ухмыльнулся Комиссар, — а заодно и премьер-министром. Капралу придется заняться военным министерством…

— Ребята, — проворчал я вполне серьезно, — если вы собираетесь делить портфели, то я отказываюсь, а если собрались резвиться, то, ей-Богу, не вовремя. И потом я хочу жрать, а не точить лясы попусту. Вы тут болтайте, а я пошел поближе к галетам…

— Капрал, — миролюбиво сказал Капитан, — не торопись. Вся эта болтовня относится прежде всего к тебе. Именно ты пойдешь искать ход, понял?

— Сейчас? — А ты желаешь подождать до того, как взойдет солнце и тебя будет видно как на ладони? — Нет, я просто хочу жрать.

— Вот вернешься и поешь. Или нет, мы тебе дадим с собой провиант… Постарайся не заблудиться и не попасть в лапы службы безопасности. Найдешь — сразу же радируй нам, не найдешь до света — возвращайся. У тебя еще два часа. Вперед!

Утренняя прогулка по кукурузе

Итак, меня выгнали в маисовые джунгли. Небо над головой в просветах между

листьями было каким-то зловещим, лилово-багровым и нагоняло вполне понятные мысли о том, что неплохо бы, выкрутившись из этого бедлама, сменить ремесло на более спокойную профессию: например, заняться уборкой мусора, мытьем стекол или стать санитаром в доме престарелых. Боеспособность в такие минуты у меня резко снижалась. Оторвавшись от коллектива, всерьез игравшего в коммунистических партизан, я не без удивления подумал, как хорошо было бы с ним больше не встречаться. Не будь у меня сильно развитого чувства самосохранения, благодаря которому я предвидел на несколько ходов вперед возможные неприятности — не все, конечно, но многие! — то, возможно, поддался бы искушению и попытался найти способ выбраться с острова в одиночку. До моря было не так уж далеко — миль пять. Я вполне еще до рассвета мог добраться до какой-нибудь рыбацкой деревушки, раздобыть там лодку и с божьей помощью уплыть на какой-нибудь из близлежащих островов, благо в Карибском море этого добра хватает…

Однако, когда я слышал, как бухают пушки и тарахтят пулеметы, авантюрные мысли сразу сменялись трезвыми. Мне было вовсе не жалко хайдийские вооруженные силы, которым взбрело в голову заняться самоистреблением, но мне было жалко себя. Уж слишком мы разворошили этот сонный гадючник, чтобы отделаться легким испугом. Мне было ясно, что, разобравшись, наконец, между собой, разъяренные хайдийские генералы бросятся прочесывать местность и, конечно, прихлопнут меня, как мышонка в мышеловке. Служба безопасности в здешних местах умеет великолепно пытать, прямо-таки артистически. Она применяет не только устаревшие плетки из акульей кожи, но и кое-что поновее: инфракрасные лучи, ультразвук, всякие препараты и наркотики. Причем, как я понял еще во время подготовки к операции, их волнует не столько то, какую информацию надо получить от пытаемого, сколько то, как его больше помучить. Мысль о Лопесовых специалистах, которая так некстати пришла мне в голову, засела в ней крепко, и вышибить ее оттуда я не мог, как ни старался. Другой, послабее, от этой безысходности наверняка застрелился бы, но я, повторяю, обладал хорошим чувством самосохранения.