Женщина среднего возраста - Наталья Колесова

— Садитесь.

— Спасибо, — покорно ответствовала я, умащиваясь в собственной кухне.

— Вот кофе, бутерброды. Ешьте и едем.

— Что это вам в голову пришло? — я начала благодарно поглощать его изделия.

— Проснулся, поглядел в окно — погода хорошая… почему бы нет?

— Вы же собирались работать!

— Расхотел, — легко сказал Андрей Юрьевич. — Давно не был за городом.

— А меня зачем?

— Для компании.

Я предупредила, принимаясь за кофе:

— Учтите, я, не выспавшаяся, — компания плохая! И вообще, в лесу сейчас клещи! У вас есть прививка?

— Какие клещи?

— Энцефалитные.

Он призадумался и вдруг лучезарно улыбнулся.

— А меня в детстве мама молитве научила!

— Какой?

— Я в лес — клещ из леса. Аминь!

— И помогает? — заинтересовалась я.

Он пожал плечами.

— Не кусали… В крайнем случае, будем осматриваться. Готовы?

— Ой, так надо что-нибудь с собой взять…

— Не суетитесь. Я все взял. Ни с голоду, ни с жажды не помрем. Мясо на шашлыки с вечера замочено. Сапоги резиновые есть?

— Да… — Интересно, а сам он заметил свой собственный прокол? Мясо замариновал с вечера, а в лес ехать решил только утром?

— Давайте, Женя, в темпе, в темпе!

— Я по утрам только в темпе вальса… — пробормотала я.

Автострада была пустой — мазохисты-дачники пока не рвались на свои вожделенные участки, на которых по большей части еще лежал снег. Я полудремала, поглядывая то на целеустремленный профиль Андрея, то на летевшую навстречу дорогу. Сейчас бы еще спала и видела сладкие сны. Чего ему вдруг сбрендило? Надо же, работать расхотелось… Наверное, и у нашего трудоголика чифа весна в крови бродит.

— А вы, вообще-то, знаете, куда ехать? — спросила я сонно.

— Спокойствие, только спокойствие! — сказал он голосом Карлсона. — Доверьтесь мне, Женя.

Я вздохнула:

— Ничего больше не остается, раз уж вы взяли меня тепленькой…

— Ага, вот здесь, — сказал он. — Я думал, не узнаю.

«БМВ», переваливаясь, въехала в лес по еле заметной колее. Андрей заглушил мотор, вылез из машины.

— Бывали здесь раньше с друзьями. Вон там должен быть ручей. А где-то здесь мы разводили костер… да, возле той сосны. Погуляйте, я по-ка разведу костер для шашлыков.

Втянув руки в длинные рукава свитера, я медленно брела по леску. Ворошила вылинявшую прошлогоднюю листву. Кое-где хорошими белы-ми нашлепками лежал снег. Кое-где — торчали маленькие кандыки и первые робкие травинки. Лес был прозрачным и трогательно обнаженным. Подобравшись к ручью, я зачерпнула воды. Она оказалась ледяной, но жутко вкусной.

— Женя! Вы где?

Запахло дымом.

— Я развел костер, — сказал чиф так гордо, точно это был первый костер за всю историю цивилизации. Может, для него совершение таких простых действий и вправду событие?

— Вижу, пошла за дровами.

Я таскала и ломала сухие ветки, пока не умаялась. Андрей приволок березину, усадил меня у костра, а сам стал расправляться с добытым топливом. Он уже давно скинул куртку, а потом и свитер. Мне оставалось только глазеть на него, что я с удовольствием и делала. Потом поняла, что он с таким же удовольствием позирует, а посему закрыла глаза и стала прислушиваться к лесу: журчание ручья, потрескивание костра, стук чифовского топорика. Интересно, а есть ли уже в лесу птицы? Дятлы разве что какие-нибудь…

— Замерзли? — спросил Андрей, опускаясь рядом со мной на бревно. Сел тесно, так что я чувствовала движение его бедра и плеча, когда он подбрасывал ветку в костер. От него вкусно пахло — дымком, свежестью, разогретым телом, слабым ароматом одеколона или лосьона. Расстреливать надо производителей этих самых мужских парфюмов — застают расслабившихся женщина врасплох!

Я кивнула на его голые руки:

— Сами не замерзните!

Он беспечно отмахнулся.

— В крайнем случае еще топором помашу!

— Вы тут часто бываете?

— Да, раньше. С друзьями. Года три назад.

— А теперь что?

— Ну… кто переженился, кто так отпал… Как-то разбежались все. Я даже не знаю, ездят они еще сюда. Но в этом году мы первые! Идемте выбирать березу.

— А?

— Для березового сока.

Березу мы выбрали, Андрей профессионально сделал надрез и прикрутил к стволу пластиковую бутылку. На обратном пути я по колено про-валилась в какую-то незаметную болотину. Пришлось задирать штанины и сушить ноги, сапоги и носки над костром. Я опять перехватила взгляд чифа на мой педикюр. Судя по цвету «бэхи», Андрей питает слабость к красному. Может, стоит попробовать одеваться в цвета пожарной машины? Или покрасить волосы в красный цвет? Да, на фоне преобладающего в приемной синего не заметить меня будет проблематично…

— А картошки вы не захватили? — поинтересовалась я, когда он занялся углями. Андрей звонко шлепнул себя по лбу.

— Так и знал, что что-то забыл!

— Ах, картошка-тошка-тошка-тошка-тошка, пи-ионеров идеал-ал-ал! — пропела я.

— Что-что? — спросил он, насаживая куски мяса на шампуры.

— Что-что! — передразнила я. — Неуч! Ни разу не были в пионерском лагере?

— Не довелось, — сознался чиф, колдуя над шашлыком. — А вы?

— Была и не раз.

Н-да… я опять осознала временной провал между нами. Детство мое прошло при Союзе, а он при нем только родился. Вот черт, у нас даже воспоминаний общих нет!

— Я не успел в пионеры вступить, — сказал Андрей. — А вот октябренком был. Где-то у меня еще звездочка валяется.

— А я и комсомолкой была, — призналась я.

— Ну и как?

— Да нормально…

— Пиво будете?

— А вы?

— А я за рулем.

— Хотите споить бедную девушку?

— Хочу, — честно кивнул он. — Хотя, раз уж вы промочили ноги, лучше водку.

— У вас что, в машине бар?

— Я же не знаю, что вы любите, — спокойно объяснил Андрей.

— И коньяк есть?

— Есть. Хотите?

— И шампанское?!

Он засмеялся.

— Ладно, всё, будете пить лесной коктейль!

— Это что еще?

— Обычно мы разводили спирт березовым соком. Вам, как женщине, полагается сок с водкой.

Мы ели шашлыки, я запивала их «березовой водкой», чиф — сладким чаем, болтали и смеялись. Солнце подсушило поляну, можно было даже ходить босиком. Андрей принес из своей неистощимой машины туристический коврик, мы уселись на него, отвалившись спинами на березину.

Андрей стянул майку, снова улегся рядом, заслонив локтем лицо. Провокатор! Мне приходилось теперь то и дело одергивать себя, чтобы особо не таращиться. И вообще не потрогать его. Андрей дышал ровно. Я легонько подтолкнула его локтем.