Свадьба отменяется! Помолвка - Вера Чиркова

А один из последних выскочивших из портала учеников, с развевающимися золотыми кудрями, бросил и вовсе нечто несусветное, от чего маги Вестура враз попадали ничком, как подкошенные. Выделяясь на красноватом песке белыми пятнами незагорелых тел. Соратники шутника захохотали как сумасшедшие, а пришедшие с ними магини, возмущенно шипя и торопливо отводя в сторону взгляды, старались побыстрее отступить за спины мужчин.

Убедившись, что с войском Вестура почти покончено, Дорданд снова обернулся к посверкивающему отраженными заклинаниями куполу. Там, похоже битва тоже шла к завершению, маги, постепенно выведшие из строя кучку телохранительниц, старательно пеленали упорно сопротивляющегося главу коконом переливающихся всеми цветами магических пут.

В какой-то момент Дорду показалось, что Чеджергу пришел конец, таким злым и обреченным стал его взгляд. Герцог даже отвернулся в сторону, твердо считая, что благородным людям не пристало упиваться видом чужого поражения.

Невероятное зрелище открылось его потрясенному взгляду. Со стороны холмов к крепости лавиной неслись вооруженные всадники, трепетали на ветру штандарты всех союзных войск.

Черный с золотом и темной зеленью флаг Эквитании вился рядом с фиолетово-бело-оранжевым Имгантским, дальше развевались зелено-желтые узкие вымпелы объединенных кагалов, синие с алым и золотым Гренессии, сине-бело-голубые Лурдении и даже его собственный, вишнево-салатный с вязью золотых рун и гербов.

Только теперь, ошеломленно разглядывая это многоцветье флагов и слитную лавину войск, Дорданд начал понимать, что никакого предательства не было и в помине. Все было подстроено специально, чтоб победить с наименьшими потерями. Маги умышленно заманивали Чеджерга в ловушку, а осажденные намеренно уводили людей Вестура от шатров с запасами кристаллов и приготовленными на крайний случай порталами.

И значит, зря он играл в героя, напрасно не отправился на совещание, а полез в самое пекло.

Дорд вдруг вспомнил, как глава выжал из него никому не нужное признание, и его уши вспыхнули огнем. Тьма, каким же он оказался простаком!

А уж столько наивных глупостей, сколько натворил за одно сегодняшнее утро, он не совершал за все последние годы. И правильно сделала Милли, что не стала смотреть в его сторону, ему самому сейчас невыносимо стыдно за свое ребяческое геройство. И Брант хорош, не мог объяснить, или хотя бы намекнуть!

Да и Гиз тоже… бросил бы ему хоть на пару слов больше… а то, собери смекалку!

И вот сейчас прибежит с расспросами Райт, потом подъедет оскорбленный Дрезорт… насмешливо фыркнет дядя… и всем придется объяснять и рассказывать… а Милли будет снисходительно посматривать со стороны…

Ну нет, всё что угодно, только не это.

Герцог торопливо зашарил за воротом рубашки, доставая выданный Гизом в крепости портальный амулет. Переполненный магией камень, ведущий, как сказал магистр, в очень надежное место, ярко засветился, очутившись в его пальцах, и почти мгновенно окутал Дорда знакомой чернотой открытого пути.

Глава 8

Магам почти удалось связать воедино последние слои невероятно сложной ловушки, единственной, способной удержать верховного магистра.

Но только почти. Не зря самые сильные из них зачаровывали главе охранные амулеты, и не зря отдавали ему все самые мощные артефакты на протяжение более полутораста лет.

Глава считался их самым секретным оружием, их гарантийным обязательством, надеждой на помощь и поддержку в самых тяжелых ситуациях. И потому маги сделали все от них зависящее, чтобы он был мощнее всех в ковене. Он и был теперь невероятно силен. Настолько, что для плетения ловушки понадобилась сила почти двух десятков магов.

По тщательно продуманному магами плану Гиз в сотворении ловушки не должен был участвовать, магии огня не было места в этом сложном плетении. Потому-то, его и оставили защищать королей и советников от возможной диверсии сообщников Чеджерга. Побег Дорда, который Багрант с советниками наблюдал с холма, спутал все замыслы мага.

- Немедленно поймай его и верни, - отданному знакомым голосом приказу Гизелиус не осмелился перечить.

Дорда он поймал шутя, и сидеть бы герцогу под охраной королевских гвардейцев в тени шелкового шатра, если бы случайно подслушанные метром эмоции Чеджерга не заставили его нарушить приказ.

Глава ковена был величайшим мастером иллюзий, они всегда удавались у него настолько безукоризненными, что вызывали у противников и зрителей полнейшее ощущение подлинности происходящего.

Гиз как-то раз сам видел, как один из прогневивших главу учеников захлебывался несуществующей и невидимой окружающими водой до тех пор, пока Чеджерг не смилостивился над ним.

Ощутив полыхавшую в душе верховного мага неистовую ненависть, Гиз был так ошеломлен, что не сдержался и заглянул в верхний слой мыслей. Чеджерг даже этого не заметил, в злорадном предвкушении какого-то особо жестокого наказания, которому собирался подвергнуть магов Эр-Маджара за игнорирование его приказов.

И именно эта страшная, полубезумная злоба заставила Гизелиуса моментально поменять все планы короля и свои собственные.

Решение незаметно влиться в толпу и в решающий момент отвлечь на себя внимание Чеджерга, чтоб дать друзьям несколько минут для завершения ловушки, пришло спонтанно, и маг ни секунды не сомневался в его правильности.

Разумеется, Сарджабиз сразу же нашел Гизу дело, вместе с ним прикрывать от главы ковена мысли и чувства соратников. Нужно было ни в коем случае не допустить, чтобы Юрхайт попытался обрушить на коллег доведенное до совершенства искусство иллюзиониста.

И снова герцог спутал все его планы. Он очень удачно подставил свою отчаянную голову под гнев Чеджерга, только не догадался еще немного потянуть время, всего какую-то минутку.

Обозленный грубым ответом верховный маг создал что-то явно особо пакостное, не зря же побледневший Дорд так горько кривил губы. Но стойко держался до последнего, не позволяя страху завладеть своим сознанием.

А Гиз и подсказать ничего не мог, направленная иллюзия работает как невидимый снаружи купол, и попробовать пробиться сквозь него сознанием - значит дать понять кастующему, что у жертвы есть соучастники.

Надеялся маг только на предоставленный Дордом выигрыш во времени. Оставалось всего несколько мгновений, чтоб защелкнулись последние слои ловушки, запечатывавшей магистра надежнее лазурного серебра.

Жаль только, что в самый последний момент глава что-то почуял. Забыв про Дорда, попытался высвободиться из кокона, не вышло. Дернулся сильнее, занервничал и вдруг сделал такое, чего от него не мог ожидать никто из магов.