Раздражённые (ЛП) - Слейтер Феникс

Афина продолжает обхаживать меня ртом, прежде чем поднимает взгляд и смотрит мне прямо в глаза.

— Соси, как хорошенькая маленькая порно звезда.

Она хихикает, вибрация усиливает мое удовольствие. Ей следовало бы испугаться. С каждым движением ее рта я все больше теряю контроль над собой. Я не смогу так долго сдерживаться.

Схватив Афину за волосы, я оттягиваю ее голову назад, и она с тихим хлопком выпускает мой член из своего рта.

— Поднимайся на кровать.

Она ухмыляется и карабкается на кровать, ложась на спину. У меня уходит секунда на то, чтобы поставить ее так, как мне нужно для камеры, и становлюсь на колени между ее ног.

На этот раз, когда наши глаза встречаются, я думаю, что она видит темное буйство, растущее во мне. Она вздрагивает, и ее улыбка исчезает.

— Раздвинь ноги.

Она быстро это делает. Даже опускает руки и раздвигает половые губы.

— Хорошая девочка — выдыхаю я. Начав нежно и медленно, я лижу от ее дырочки к клитору. Я останавливаюсь и впиваюсь зубами в ее чувствительную плоть, и она задыхается.

— Нравится?

— Да, — шепчет она. Одной рукой Афина скользит мне в волосы, ногтями царапая кожу головы.

— Вот и хорошо. Покажи мне, что тебе это нравится, Афина.

Я снова облизываю ее, но все еще чувствую, как она напряжена.

— Расслабься и дыши. Забудь про камеру.

Она кивает, и я смотрю, как она делает несколько глубоких вдохов, прежде чем вернуться к делу. То, как я ритмично посасываю ее клитор, ударяю по нему языком, заставляет ее вскрикнуть. Тяжелое дыхание, негромкие пронзительные звуки. Так много красивых гребаных звуков она издает. Самый красивый звук из всех — когда я скольжу пальцем в ее уютную маленькую киску, и она выкрикивает мое имя.

— Рид! Пожалуйста.

Я добавляю еще один палец и продолжаю трахать ее и лизать.

— Ох, ох, ох, — она трясется подо мной.

— Кончай, милая. На мое лицо. Не сдерживайся.

Афина просто издает кучу звуков в ответ, и я смеюсь напротив ее клитора.

— Нет слов?

Она попеременно отвечает: «Да, нет, пожалуйста». Снова и снова, пока не перестает сдерживаться. Афина отрывает бедра от кровати, и я продолжаю двигать пальцами, они полностью покрыты ее соками.

— Хорошая девочка, — я продолжаю ее подбадривать, пока она вздрагивает и стонет от оргазма.

Она протягивает руки, и я ползу вверх по ее телу, останавливаясь, чтобы поцеловать и лизнуть ее по пути. Наконец, я добираюсь до ее шеи, где облизываю и вдыхаю ее девичий аромат. Мы еще далеко не закончили, но я даю ей несколько секунд, прежде чем протягиваю руку, хватаю презерватив и натягиваю его.

Я закрываю глаза, когда останавливаюсь, чтобы поцеловать ее. Но не на камеру. Для себя, для нее, потому что я люблю целовать ее мягкие губы. Она выгибается, когда я проскальзываю в нее. Влажный, тугой жар обхватывает мой член. Мурашки бегут вверх по моему позвоночнику и по коже.

— Рид, — шепчет она, затаив дыхание. Она задыхается, и я все быстрее погружаюсь в нее. — Не останавливайся.

— Нет. Не смогу, — руками я сжимаю ее талию, удерживая ее. — Теперь ты моя. Моя девочка.

Она стонет, но не отвечает.

Я протягиваю руку между нами и провожу большим пальцем по ее клитору, и она вскрикивает.

— Моя киска, Афина. Моя. Скажи это.

— Твоя. Я вся твоя. Только твоя.

— Лучше так тому и быть, — черт, ощущения так хороши, что мой мозг вот-вот расколется надвое. — Ты должна кончить для меня, милая.

— Я стараюсь.

— А ты не пытайся, расслабься, — я обхватываю ртом ее тугой сосок, облизывая и посасывая его, в то же время яростно поглаживая двумя пальцами ее клитор. Она либо кончит для меня, либо я умру, пытаясь ее заставить.

Через несколько секунд ее тело напрягается, она дергается подо мной, стонет и впивается ногтями в мои плечи.

Я следую за ней. Она такая красивая. Накатывающие волны удовольствия овладевают мной. Раскаленные добела волны удовлетворения. Как будто ничего — и я имею в виду ничего — подобного я раньше не испытывал. Я прижимаюсь поцелуями к ее плечу и шее, вдыхаю ее пахнущую потом от секса кожу и медленно прихожу в себя.

Перекатившись с Афины, я снимаю презерватив. Я использую последние силы, чтобы подняться и выключить камеру.

— Завтра мы это посмотрим. Может быть, сделаем это снова.

Она хихикает и прижимает свою ногу к моей.

— Не знаю, смогу ли я это сделать.

Я скольжу обратно на кровать и прижимаю ее к себе под одеялом. Она прижимается ко мне, как будто здесь ей самое место. Так и есть.

Наш секс просто фантастический, но также я хочу узнать о ней больше. Знать ее. И как ни странно, я хочу, чтобы она узнала меня.

— Я хочу отвезти тебя завтра в свой магазин.

Большие голубые глаза моргают несколько раз, прежде чем она спрашивает:

— Зачем?

— Я бы хотел, чтобы ты посмотрела, где я провожу большую часть своего времени. Может быть, покажу тебе несколько проектов, над которыми я работаю.

Она колеблется, прежде чем ответить:

— Окей. Звучит очень весело.

Я обнимаю ее чуть крепче и целую в лоб. Тепло ее тела, прижавшегося к моему еще теснее, рассеивает все сомнения относительно того, стоит ли идти на такой риск.

Глава 9

Ромео

Мой сладкий сон после секса был грубо прерван моим вице-президентом, который присылает мне сообщение за сообщением.

Афина крепко спит на животе, ее идеальная маленькая задница торчит достаточно на виду, чтобы было чертовски трудно встать с кровати, не трахнув ее снова.

Надеюсь, когда вернусь, она будет в таком же положении.

Мой член твердеет от мыслей о том, чтобы вместе с ней позже посмотреть наше видео. От мыслей о том, что еще я хотел бы снять с ней. Это может превратиться в постоянную привычку.

***

Тот, кто ждет меня внизу, это придурок, который в последние пару месяцев был мне не больше, чем всего лишь занозой в заднице.

Такер. Отец Карины.

— Что ты хочешь? — рявкаю я, ведя его в свой офис.

— Ты можешь пригласить сюда и Данте?

— Боже мой. Ты, блядь, серьезно? — но, взяв телефон, я уже пишу Данте сообщение.

Я оценивающе оглядываю его после того, как кладу телефон обратно.

— Я пытаюсь все исправить. Тот парень, которого я нанял, чтобы испугать Карину… тот, который, как она сказала… причинил ей боль? Я выследил его, — Он машет между нами листком бумаги. — Думаешь, ты сможешь удержать Данте, чтобы он не убил меня, если я отдам его тебе?

Я закатываю глаза, потому что, честно, нет. Мой телохранитель не какой-то там питбуль, которого я держу на поводке.

— Это только начало.

Большой, рычащий ублюдок появляется через несколько минут.

— Чего ты хочешь? — рявкает Данте, когда видит Такера. Я машу ему и указываю на кресло, которое стоит дальше всего от Такера — так, на всякий случай.

— У Такера есть кое-какая информация для тебя.

Данте проявляет едва заметный намек на интерес.

— Тот парень, который…

— Приставал к твоей дочери? — услужливо добавляю я. Я ненавижу этого педика, который никогда не берет на себя никакой ответственности за свои действия.

Он ведет себя так, будто я не говорил ничего, но его щеки краснеют. То, как такая милая, нежная, умная девушка может быть связана с этим человеком, выше моего понимания. Слава Богу, что именно я выкупил его долг, а не кто-то другой. Этот кусок дерьма заставлял бы ее снимать мужиков на улице, дабы поддерживать его привычку к азартным играм. Ирония в том, что она, в конце концов, оказалась с таким суровым ублюдком, как Данте, довольно забавная.

— Если она так говорит. Я все еще не верю…

— Заткнись, блядь, — рычит Данте. — Я знаю, тебе трудно понять это, но Карина мне не лжет.

У Такера, однако, есть яйца. Он совсем на это не реагирует. Просто продолжает: