Проводник (СИ) - Киселев Борислав
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сзади неё кивал Чернобог так, чтоб я это видел.
— Не поддакивай, не прощён ещё. Но за новую надежду спасибо.
Мора приобняла старика и крепко поцеловала его.
— Так, сейчас я только тут приберусь быстренько, и пойдём братьев твоих бедовых проведаем, слышишь Чёрный? (Морена)
— Приберусь, это ты имеешь в виду…? (Чернобог)
— Да, именно это. (Морена)
— Крис ты бы это, отвернулся, что ли.
Сказав это, Чернобог немного поморщился.
— А что такое? Видел я уже трупы. То, что он мой не делает его каким-то особенны… ТВОЮМАТЬ АААААААААААААА!!!!!!!!
— Я же говорил, отвернись. (Чернобог)
Сказал Чернобог и повернул меня за плечи от зрелища, как миленькая улыбка Морены растянулась в огромную волчью пасть, и она с хрустом костей и характерными чавкающими звуками принялась поедать моё бывшее тело.
— Я тебе потом как-нибудь расскажу.
Прошептал старец в чёрном, и мы двинулись прочь из палаты.
Глава № 13
— Кто вы такие, и как вы попали в нашу закрытую онкологическую клинику? Я сейчас вызову охрану!
Кричала на нас с Чёрным (как его нежно успела при мне окрестить Мора) средних лет, круглолицая, полноватая девушка в халате с отличительными знаками старшей медсестры.
— Тома, а ну быстро прикрой свой пухлый грехоприёмник!
Весело и злобно одновременно гаркнула Мора из-за наших спин. Толкнула нас в разные стороны, и подошла к немеющей от ужаса и непривычного обращения к ней со стороны начальства девушке. А ужаснуться было чему, ведь Мора забыла вымыть лицо после своей недавней трапезы.
— Это мой муж и его друг. Бегом выпустила нас. (Мора)
— Мария Сергеевна, да как Вы смеете, и что у Вас с лицом? Вы же говорили, что муж Ваш умер.
Затароторила переходя на визг Тома, а Чёрный начал заливаться смехом.
— Значит, умер? (Чернобог)
— И пока барина не проучим, не воскреснешь.
С ехидцей, прищурившись, заявила Морена.
— Я закрываю клинику. Можешь быть свободна, и ещё одно.
Подошла впритык Морена к начинающей сползать по стенке девушке, и резко прижала руку к низу живота, и уже знакомый холод разлился по коридору.
— Не к столу за калачом, не на печь за снами, а на сени с мужиком, с крепкими руками.
Первую половину сказанного было отчётливо слышно, а вторую заглушил истеричный вопль теряющей сознание бедняжки. Всё закончилось так же стремительно, как и началось. Морена отпустила девушку, и та завалилась на пол.
— Всё, как очнётся, такая её охота на мужика одолеет, что наш охранник, который ей конфеты да пирожные носит уже второй год, а она от него нос воротит, сегодня нехило так удивится и обрадуется.
Чёрный смеялся и сбивчиво пытался что-то сказать. Наконец, успокоившись, прокашлялся и спросил.
— Милая, ты чего это?
— Да, я не думаю, что мы с этого похода вернёмся, не в том смысле, что головы сложим, хотя и этот вариант вполне возможен, а если удача нам улыбнётся.
Морена очень внимательно посмотрела на меня, и продолжила.
— Так вот, если удача нам улыбнётся, то больше не нужно будет прятаться. Так что, в обоих вариантах назад дороги нет. Я, кстати, хотела спросить, мастер Проводник, а как это, жить с безграничной удачей? У тебя же не жизнь, а один сплошной рояль в кустах.
Я уже было спросил о том, что же она имеет в виду, но меня опередил Чёрный.
— Мора, этот юнец от силы два дня проводник.
После этих слов, на пару секунд Морена остолбенела, глубоко вздохнула и с натянутой улыбкой сказала.
— Ну, малыш, так даже лучше. В твоём случае незнание — это оружие против тех, кто может тебя запугать пытаться.
И, дав подзатыльника своему мужу, пошагала к выходу, махнув нам рукой в знак того, что мы должны следовать за ней.
— Слушай, Чёрный, а чего все «проекты» дают друг другу подзатыльники?
— Если честно, то я не помню. Наверное — это одно из нерушимых правил, не вступать в открытые конфронтации, так вот и осталось, что недовольство между собой можно выразить максимум только подзатыльником.
Примерно к концу объяснения мы поравнялись с Мореной на выходе, где она уже говорила охраннику, что Тамара потеряла сознание в коридоре и последнее, что она сказала, это что хотела бы его видеть. Тот с невероятной прытью выскочил из сторожки и скрылся в коридоре. Мы беспрепятственно вышли из клиники.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— А в каком мы районе?
Поинтересовался я, чтоб понимать, сколько нам идти или ехать обратно к заводу.
— А какая разница.
С деланным безразличием сказал Чёрный, и ударил невесть откуда появившимся посохом себе под ноги.
— Мы ведь не прячемся.
И прямо перед ним открылся разлом. Мора резким движением расправила руки в стороны, и в них блеснули сотканные изо льда (не поверите) сковороды. В разломе был виден контейнер-общежитие. Мора прицелилась и метнула по очереди сковороды в разлом (что за бред, подумалось мне) таким образом, что они, вращаясь по дуге, влетели, со звоном разбивая стёкла, в окно времянки. Из импровизированного жилья послышались звуки разрушения и громкой ругани. Казалось, контейнеры ходят ходуном. Через две минуты окно с противоположной стороны от окна, куда залетели сковороды разбилось, вышибаемое телом одного из братьев Чёрного, это был Семаргл. Он держал в своих руках по одному огненному клинку и бешено озирался по сторонам.
— Живым не возьмёшь, карга старая! А ну, покажись, я тебе твои сосульки в (нечленораздельное славянское описание, по всей видимости, половых органов) запихаю, да так, что сидя (ещё один эпитет, не подающийся расшифровке) на вулкане, не растопишь!
Кричал всё больше краснея и покрываясь всполохами пламени, уже полностью обратившийся в свой нечеловеческий лик, аспект солнца. Ещё через мгновение из окна нелепо вывалился, запутавшись в длинной бороде, суховатый, но охваченный разрядами молний старик, у которого, на первый взгляд, на затылке была корона и только при ближайшем рассмотрении оказалось, что это сосульки, выросшие на голове бедолаги.
— Задела, стерва. Не удался, значит, план Чёрного. Порешить нас пришла.
Хрипя, прокашлял Перун.
Морена стояла, прижав ладонь к губам и еле сдерживала смех и восторг от происходящего. Чёрный вопрошающе посмотрел в сторону жены, и та ему кивнула в знак согласия на дальнейшие действия.
— Что ж вы, братья, так расслабились-то, что вас девка отделала.
С насмешкой продекламировал Чернобог, шагая в разлом.
— Чёрный?
Сказал Перун, не веря глазам и стряхивая лёд с головы.
— Неужто ведьма с нами?
С некоторым сомнением спросил Семаргл, утихомиривая пламя на своём теле.
— С вами, непутёвые, с вами.
Уже откровенно смеясь, сказала Морена, шагнув за Чёрным в разлом.
— И проводник тоже с нами, улучшенная версия, так сказать, благодаря моей любимой жёнушке.
Подхалимски протянул Чернобог, приобнимая за плечи Морену.
— Убила.
Сказал Перун.
— И съела.
Добавил Семаргл, глядя на Чернобога и подбирая челюсть с пола.
— Где наш брат, ведьма?!
Крикнули оба, изготовившись к бою.
— Да я это, я. Помирились мы просто.
Сказал успокаивающим тоном Чёрный. После чего братья расслабились, глянули друг другу в лицо, и сделали вывод вслух.
— Каблук. (Перун)
— Точно каблук. Цок-цок. (Семаргл)
Последнее, что успел сказать Семаргл перед тем, как его сшибло с ног мощной струёй воды, затушив на нём последние всполохи огня.
— Душа моя, что ж так сразу-то из кадки, нет чтоб приобнять.
Говорил, лёжа на земле, даже не пытаясь подняться на ноги, во избежание нового удара от уже своей жены, Семаргл.
— Сёмочка, я же тебе говорила, не водись ты с этим плешивым, в лужу сядешь.
Пошутила как-то по-своему девушка в белой просторной рубахе и с венком на голове.
— А ты куда, старый истерик?
Раздался громкий раскатистый женский голос, явно обращённый к Перуну, пытающемуся перелезть через забор в попытке к бегству. Раздался громкий свист, и ногу Перуна обвила длинная плеть и сдёрнула с забора.