Пашка-троглодит - Кир Булычев

Вот и Пашка пел свою песню и не мог остановиться, хотя и понимал, что его речь для троглодитов – что китайская грамота. То есть слишком сложная.

– Я тут подумал, – продолжал он, – и понял, что у вас полное безобразие с орудиями труда и охоты. Даже то, что природа вам дарит, – например, клык саблезубого тигра – вы не хотите использовать. Вот скажите мне: вы охотитесь на мамонтов?

Теперь троглодиты поняли Пашку и начали махать на него руками: мол, ты что, окстись, нам жизнь еще не надоела!

– А ведь мамонт – это груда хорошего мяса, это теплая шерсть и бивни, на которых можно вырезать различные картинки из вашей жизни.

– Не хотим слушать, страшно! – кричали троглодиты.

– А у меня есть план, – сказал Пашка. – Смотрите сюда.

Он взял камешек, сел на корточки и нарисовал прямую линию.

– Это, – пояснил Пашка, – тетива.

– Тетива, – повторили троглодиты.

Пашка нарисовал дугу, концы которой соединялись с тетивой. Ткнул пальцем в дугу и сказал:

– Дерево.

Троглодиты кивнули.

– Мы привязываем тетиву к концам толстой упругой ветки и натягиваем ее. Поняли? Ничего вы не поняли, но я покажу это в действии. Потом надо будет сделать стрелы и наконечники для них. С этим луком мы выйдем на охоту за мамонтами. И притащим мамонта в пещеру. Ура!

Все закричали «ура» и многие говорили, как повезло племени, что с ним согласился жить такой великий и мудрый охотник.

Глава девятая

В ПЕЩЕРУ ПРИШЕЛ МЕДВЕДЬ

Послушав Пашку, троглодиты разошлись по своим делам.

А Пашка принялся изобретать лук.

Когда он говорил об этом, казалось, что проблема не такая уж и сложная: веревка, палка и несколько палочек поменьше – вот и все оружие. А попробуй изобрети! Тетиву сделать не из чего, даже ветку подходящую срезать нечем. А из чего прикажете делать наконечники для стрел?

С паутиной не получилось. Значит, надо придумать катапульту. Вырезаем из дерева громадную ложку, кладем в нее бомбу...

Пашка даже улыбнулся. Путь к прогрессу оказался совсем не таким простым, как Пашке представлялось вначале. И все же сдаваться он был не намерен. Лук не получается, катапульту откладываем... Но можно выкопать глубокую яму в том месте, через которое мамонты проходят, направляясь к водопою, и, когда они пойдут, вожак обязательно провалится в замаскированную ловушку.

Правильно! Это идея. Сейчас поднимем народ и пойдем копать яму.

Пашка открыл было рот, чтобы призвать соплеменников в поход, но остановился.

Потому что копать землю было совершенно нечем. Лопату еще не придумали. А из чего ее делать? Ведь железа нет!

Пока Пашка ломал голову над тем, как направить троглодитов к прогрессу, из пещеры вышел горбатый Крот. За ним семенил ребенок.

Крот волочил орудие, которого Пашка еще не видел. Это был большой камень, похожий на грушу с заостренным концом, хитрым образом, крест-накрест, примотанную к толстой короткой палке. Получился молот... А может, топор?

– И что же ты собираешься таким топором рубить? – спросил Пашка у Крота.

– Таким топором я буду рубить дерево, – ответил Крот. – Огню надо кушать.

– Какое дерево? – Пашка чуть было не засмеялся. Видали чудака – молотком дерево рубить!

Пашка пошел за Кротом и принялся учить его жить.

– Такой штукой ты дерево не срубишь, – объяснял он. – Такой штукой можно гвоздь забить. Только у вас гвоздей нету. Можно муху убить. Но ты наверняка промахнешься. Топор, скажу тебе, еще изобрести надо. Я как раз над этим думаю. Так что оставь этот булыжник и подожди, пока я изобрету топор. Хочешь, я тебе нарисую, каким он будет?

– Ты великий охотник, – сказал Крот. – Все знают. Но я умею рубить деревья. Я тебя не буду учить, ты меня не учи.

Пашка не знал, обижаться ему или нет.

Но тут Крот остановился перед большим сухим деревом, размахнулся своим тупым топором – и на коре осталась вмятина.

– Смотреть противно! – заявил Пашка.

Крот спокойно и не спеша колотил по дереву, в одно и то же место. Постепенно вмятина становилась все шире и глубже.

Пашке тоже захотелось постучать, но Крот ему топора не дал.

– Ну, как хочешь, – сказал Пашка. – Только не обижайся, когда я изобрету настоящий топор и тебе его не дам. Понимаешь?

– Понимаю, – печально ответил Крот, которому, видно, все-таки очень хотелось получить новый топор. – Но я буду понемножку старым рубить.

– Ну, до завтра, – попрощался Пашка.

«Совершенно дикие и даже психованные люди, – подумал он. – Крот проведет все ближайшие дни возле этого несчастного дерева, а ведь потом надо будет пилить на куски...»

Пашка поднялся к пещере. Все там были заняты какой-нибудь работой, но делали все как-то по-уродски.

Женщины скребли шкуры, чистили их, потом Тигр потащил шкуры к реке – мыть. Мама – большой мастер – оббивала куски кремня, чтобы получилось некое подобие ножей. Ну будто ничего другого делать не умела! Старуха Туча обжаривала на костре куски мяса впрок. Пашка подумал, что еще день-два – и он помрет без соли. Как они без соли обходятся – непонятно! Одно слово – дикари.

Пашка подходил ко всем по очереди и предлагал свою помощь. Но все отвечали ему, что такой великий охотник должен охотиться, а не тратить время на домашнее хозяйство.

Тогда Пашка отправился на охоту. Встретился ему рыжий заяц с висячими ушами – видно, предок нашего. Пашка погнался за ним, а заяц не спеша улепетывал. Потом остановился, обернулся и покачал головой. Пашке стало стыдно: чего он гонится за таким красивым зверем, чтобы убить?

Погуляв по лесу, Пашка хотел было набрать грибов, но он давно не был в лесу и, честно говоря, вообще знал только два вида грибов – белые и мухоморы, все остальные считал поганками. Так что, если бы ему держать здесь экзамен, он провалился бы, как Ора.

Пашка вернулся к пещере.

И был буквально потрясен. Оказывается, пока он отсутствовал, Крот приволок огромное бревно, и теперь ребятишки долбили камнями ствол, чтобы получились чурбачки.

«Наверное, дерево было внутри пустое, – подумал Пашка. – Иначе бы он так быстро не справился». Пашке очень не хотелось признавать, что троглодиты отлично обходятся без его изобретений.

Так прошел первый день Пашкиной практики.

Ночью ему снилось, что он выкопал громадную яму, и в эту яму валятся один за другим мамонты и тигры. А сам Пашка спускается туда по веревке и связывает жертвам ноги, чтобы соплеменники могли вытянуть добычу наверх.

Пашка проснулся от холода и с мыслями о том, как надо учить троглодитов.

Все они, даже дети без имени, уже вскочили и выбежали греться на солнышко. Старуха раздувала почти погасший за ночь костер. Остальные сидели снаружи, завтракали – доедали вчерашнее мясо и рыбу и обсуждали планы на будущее. Пашка немного обиделся, что его не позвали, но виду не подал. В конце концов, хоть он и великий охотник, но всего-навсего гость.

Заметив Пашку, Ура протянула ему мясную косточку.

Он стал есть как дикарь – дикарские порядки Пашке нравились: руки мыть не надо, купаться не надо, о ноже и вилке можно забыть, даже причесываться ни к чему.

– Сейчас Медведь придет, – сказала Ура шепотом. – Ты знаешь Медведя?

– Это зверь или человек?

– Ой, какой ты умный, Седой! – ахнула Ура. – Конечно, он сразу и человек, и зверь. Он страшный, как зверь, и главнее всех людей.

– Он из нашего племени? – спросил Пашка, решив, что, может, кто-то уходил на долгую охоту, а теперь возвращается.

– Не притворяйся, – обиделась Ура, – все знают Медведя.

Пашка не успел ни о чем больше спросить, как из-за скалы вышел большой, широкоплечий, сутулый охотник. Он был совсем лысый – вот уж Пашка не думал, что троглодиты бывают лысыми! Это все равно что лысый лев.

Но Медведь был хитрым лысым: он перекидывал длинные черные пряди волос из-за ушей поперек лысины и еще смазывал чем-то, чтобы держались. Так что лысина у него была полосатая, как спина зебры.

На шее у Медведя висело ожерелье из медвежьих зубов. «Ну вот, – подумал Пашка, – мне, значит, нельзя, а какому-то приходящему Медведю можно целое ожерелье».

Медведь ему не понравился с первого взгляда. Сразу было видно, что он куда более знаменитый охотник, чем Пашка.

За Медведем шел воин с большой дубиной.

Оба незнакомца были чем-то похожи – низкие лбы, не больше, чем у неандертальцев, глазки маленькие, а челюсти тяжелые, скошенные. Это были люди, но похожие на неандертальцев.

Мама вела себя с достоинством, хотя Пашка почувствовал, что Медведя она побаивается.

Правил приличия люди еще не выдумали, так что Медведь не поздоровался, а сразу прошел к пещере, возле которой собралось в кружок все племя, и, отодвинув в сторону Уру, уселся. Его помощник, или телохранитель, положил дубину на колени и опустился рядом, скрестив ноги, притом так сильно стукнул мальчика, у которого еще не было имени, что тот заныл и убежал в пещеру.

На земле лежали остатки мяса. Мама сама взяла два куска получше и протянула их гостям.