Приют приговоренных детей - Эвелина Грин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Войдите.
Вампирша прошла внутрь.
— Вы меня вызывали? — обратилась она к подполковнику.
— Да, Фюрер мне сказал, что вы мастер пыток? — он недоверчиво посмотрел на слишком юную, по его мнению, девушку.
Она казалась болезненной, бледно-мертвенная кожа вызывала опасения за ее здоровые. Мертвец и то живее выглядит. Эверилд села на табурет.
— Фюрер, совершенно верно сказал.
— Вам нездоровится? У вас очень бледная кожа. И где Вы были этой ночью?
— Меня немного контузило от взрыва, и только недавно я пришла в себя. Но уже все в порядке.
— Хорошо. Тогда неудивительна Ваша бледность. Отправляйтесь в подвалы, там Вас ждут пленные.
— Так точно. — ответила вампирша и поднялась со стула.
Она покинула кабинет. Подполковник выдохнул, достал из-под стола коньяк и рюмку, налил в нее напиток и залпом опрокинул. Мужчину, наконец, отпустило. Он передернул плечами, отметив про себя: «Не хотел я бы стать врагом этой фрау».
Вампирша прошла по белому коридору и спустилась в подвал. Двое эсэсовцев с автоматами стояли на входе.
— Майор Тревел. — сказала она.
Охранники осмотрели ее с ног до головы и похабно улыбнулись.
— Не слишком ли Вы юны для пыток? Уверены, что не вывернет?
— На войне нет юных и старых, есть только война, и мы все перед ней равны. Война не различает лиц. — холодно ответила Эверилд и мужчины уважительно посмотрели на нее.
Она взялась за дверную ручку и повернула ее. Внизу горела одна керосиновая лампа и вампирша спустилась вниз по ступенькам. Подвал был просторным, внутри пахло мочой и говном, а по стенам были развешаны крюки. Жаровня с углями стояла неподалеку, придавая помещению красный цвет. В углу кто-то зашевелился, это оказался мужчина лет тридцати, его глаза ввалились, а военная форма была порвана в нескольких местах.
— Можете сразу убить, я все равно Вам ничего не скажу. — хрипло сказал мужчина, в окружении двух солдат.
— Когда уже оборудуют нормальные пыточные? — сказала вампирша, подходя ближе. От нее веяло опасностью, и от этого мужчина сжал зубы.
— Что, электричество не работает? — обратилась она к молодому эсэсовцу лет двадцати девяти с короткой черной бородкой и поросячьими глазками.
— Ремонтируют. — ответил он, пожав плечами.
Лампы вдруг замигали и разгорелись. В помещении стали видны брошенные коробки, где-то капала вода, и шумели трубы. Пленник лежал избитый, левый глаз заплыл, а на плече гноилась рана. Эверилд поморщилась и сурово посмотрела на охранников.
— Рану, почему не перевязали? Он умрет прежде, чем мы его допросим. — она поморщилась, осмотрелась, нашла тесак и подошла ближе.
— Что, начнем с ампутации руки? — она кровожадно улыбнулась, и мужчина вздрогнул.
Она играючи держала огромный мясницкий нож, прицелилась и спросила.
— Как проникнуть на Вестерплатте?
Мужчина молчал, и Эверилд рубанула. Душераздирающий крик резанул ей по ушам. Он вопил, как резаная свинья. Нож вошел с громким чмоком.
— Велите принести бинты и спирт. — приказала она девятнадцатилетнему парню.
Тот обладал светлыми волосами, подстриженными ежиком, а так же светлыми глазами и круглым лицом. Он кивнул вампирше, убежал и вернулся через пять минут. Все это время Эверилд задавала вопросы.
— Сколько Вас всего? Кто командир?
Поляк молчал.
Кровь хлестала из свежей рубленой раны. Эверилд с силой сжала обрубок руки, останавливая кровь. Пришел парнишка с бинтами, жгутом и хирургом. Эверилд недобро на него глянула.
— Я не просила сюда врача. — холодно сказала вампирша.
— Нужно обработать и перевязать руку. — замялся юноша.
Вампирша закатила глаза.
— Давайте аптечку и можете идти. Я сама справлюсь. У меня есть медицинское образование. — велела Вампирша.
Врач кивнул. Мужчине явно было не по себе, от чего тот побледнел. Вампирша забрала саквояж, и немец с усами и в докторском халате удалился.
— Сразу видно, зеленый еще. — подметила она.
Эверилд залила кровоостанавливающим раствором рану, и мужчина закричал. А потом отложила саквояж и достала раскаленный прут.
— Еще раз спрашиваю, где располагается ваше подразделение? Сколько вас? И кто командир? Какие команды вам отданы?
— Я ничего Вам не скажу. — из глаз мужчины бежали слезы.
Вампирша пожала плечами и прижгла рану. Снова раздался крик, и запахло паленым мясом. Девятнадцатилетнего парнишку вырвало желчью и он весь позеленел. Майор хмыкнула.
— Выйди, прогуляйся. — приказала солдату вампирша и снова повернулась к поляку.
Пленник продолжал кричать, пока Эверилд держала раскаленный прут на его теле. Через несколько минут мужчина потерял сознание, и Эверилд, открыв флакон с аммиаком, поднесла его к носу пленника. Вдохнув пахучую жидкость, тот открыл глаза.
— Будем говорить? — деловым тоном поинтересовалась вампиресса, держа в руке дымящийся прут.
— Я скорее умру. — ответил он.
Вампирша пожала плечами.
— Как хочешь, я хотела по-хорошему. — спокойно заметила женщина и ровно посмотрела на охранника.
— Принеси страдательную грушу. — велела она ледяным голосом.
Поляк никак не отреагировал, а солдат кивнул. Вампирша села на стул и стала ждать. Эсэсовец сбегал наверх и принес грушу со сложенными лепестками. Эверилд взяла пыточное устройство.
— Когда уже оборудуют нормальные пыточные камеры? — задала вампирша риторический вопрос.
Она подкинула грушу в руке и посмотрела в сторону треноги с колом.
— Груша или колыбель Иуды? — задумчиво озвучила она, глянув на крюки. Эсэсовец побледнел, а поляк смотрел безразлично.
— Если Вы хотите его помучить, то колыбель, а если желаете его моментальной смерти, тогда груша. — храбро ответил солдат.
— Надо подумать.
Она повернула винт на груше, и тот раскрыл лезвия. Поляк вздрогнул, и Эверилд отложила грушу.
— Это будет легкая смерть.
Затем она посмотрела на стул с остроконечной пирамидой.
— Тащи его на колыбель Иуды. — приказала вампирша и эсэсовец побледнел.
— У тебя давно был секс? — полюбопытствовала вампиресса, но пленник промолчал. — Значит, сейчас будет. Пробовал с мужчинами спать?
— Иди к демону! — выругался поляк.
Охранник позеленел.
— Я против. — возразил он.
— Не волнуйся, тебя это не касается. — сказала вампирша.
Они связали пленного и посадили на стул. Раздался душераздирающий вопль — пирамида проникала в анус.
— Будьте вы прокляты. — крикнул он.
— Где ваши части находятся? — повторила она уже задаваемый вопрос.
— Я умру, но ничего не скажу.
И снова он закричал. Эверилд потянула его за веревки, от чего острие входило внутрь мужчины, разрывая вход и внутренние органы.
— А-а-а! — вопил пытаемый.
— Скажешь? — поинтересовалась она и, достав из нагрудного кармана сигару, подожгла ее и закурила. — Знаешь, мне полторы тысячи лет и я успела поработать в инквизиции. Колыбель Иуды — это испанская пытка, и как тебе ощущать ее внутри себя? А ведь это еще малый ассортимент из того, что у нас есть. — она выдохнула дым.
— А-а-а! Вытащите эту штуку!
— Знаешь, какая моя самая любимая пытка? —