Майор Громов (СИ) - Барчук Павел

Его взгляд моментально изменился. Из матерного превратился в уважительный.

— Погоди…– Тимоха уставился на Ларису, явно что-то вспоминая. — Та самая? Которая…

— Да! — Стажёрка резко оборвала Суворова. — Та самая. Но не думаю, что на этом надо заострять внимание.

Тимофей с пониманием кивнул и замолчал. А вот зря, между прочим. Потому что я бы, например, заострил внимание. Судя по реакции лейтенанта, он знает чуть больше, чем я, Рябушкин и подполковник. Сделал для себя мысленную пометку переговорить с Тимоном при первой возможности. Выяснить, почему он сказал «та самая».

— Ну, и что? — Рябушкин снова хотел плюнуть, но посмотрел на Ларису и просто «цыкнул», втянув воздух через зубы. — Как распределимся?

— Сами что думаете? — С умным видом спросил я обоих оперов. Потому как вообще не знаю, куда нам надо распределяться.

— Давай так…– Тимоха задумчиво потер кончик носа. — Я махну на базы. Узнаю, закупался ли кто-то недавно у них продуктами. Сроки изготовления на консервах были свежие. Явно они там не год лежат. Потом проведаю жилищное товарищество, которое прежде отвечало за этот старый район. Дом до сих пор числится за ними. А вы, наверное, пройдитесь по местным забегаловкам, пивнухам и так далее. Поговорите с осведомителями. Вон, Рябушкин пусть займётся. Правильно, Лех?

— Да. Отличный план. — Я уверенно поддакнул. Мол, сам так думал. Хотя, на самом деле…опять настойчивое внутреннее ощущение говорило мне, ментовская работа — не мое. Точно не мое.

— Вот и договорились. — Тимоха натянул на голову шлем, который до этого держал в руках. Рябушкин свой оставил на мотоцикле. — Поехали? Я на малышке, а вы тогда, думаю тачку вызовите. На служебных лучше не светиться.

— Подожди. У нас тут еще один товарищ…

Я оглянулся на вход в отдел. Стажера пока не было видно.

— О, е-мое…– Рябушкин уставился в ту же сторону. — Мы кого-то ждем?

— Да…– Я собрался было сообщить товарищам «приятную» новость о наличие человека, которого нам прислали откуда-то сверху. Хоть он и на стажировке, а проблем от него может быть ничуть не меньше. Но в этот момент дверь распахнулась и на пороге обозначился предмет моих мыслей. Заметив нашу компанию, он спустился по ступеням и целенаправленно двинулся к нам.

— А это что за хрен? — Поинтересовался старлей. Причем формулировка, которую Серега использовал, подходила как нельзя лучше. Хрен и есть. Просто…не знаю, конечно, кому и кем приходится этот парень, но вырядился он явно не для работы в ментовке.

Джинсы, джемпер, кожаная куртка с меховым воротником, ботинки — вся его одежда будто орала в голос, посмотрите, как все дорого и богато.

— Никита…– Коротко ответил я на вопрос Рябушкина.

— Только не говори, что это брат Василия…– Старлей не отрывая глаз наблюдал за приближающимся мажором. Точно! Вот кем я мог бы его назвать. Пацан явно из определенного круга. Это заметно не только по его шмоткам, но и по наглой, лощеной, уверенной роже.

— У Василия не было брата. — Коротко ответила Лариса, не оценив шутку. Она, кстати, реагировала на своего коллегу по стажировке совершенно спокойно.

— Добрый день. — Никита подошел и остановился рядом. Причем даже эта фраза в его исполнении звучала как-то раздражающе.

— И вам не болеть…– Рябушкин скривился, не скрывая своего истинного отношения к этому парню.

— Никита. Прибыл к вам в отдел на стажировку. — Пацан протянул руку операм. В какой-то момент мне показалось, они ее не пожмут.

— И что? — Рябушкин повернулся ко мне. — С этим детским садом пойдём осведомителей трясти? Два стажёра не многовато для ситуации? Мне кажется, можно сразу транспаранты с собой взять. Чего уж там. И на них огромными буквами написать. «Советская милиция вас бережёт». И то палева будет меньше. Посмотри на него. Ну, куда на хрен, такая страсть?

Старлей кивнул в сторону Никиты, который из-за слов Сереги недовольно нахмурился.

— А что такого? Что со мной не так? — Спросил он с вызовом.

— Да все, мляха муха! Все с тобой не так. У тебя лицо — как корочка народного депутата. Золотым тиснением все написано.

— Ладно…давайте так…– Я полностью с Серегой был согласен. Этот Никита вообще ни к месту в том деле, которое нам предстоит — Как договаривались, Тимофей отправится на базы. Потом — это жилищное товарищество. А мы, Серег, идём по забегаловкам.

— Даже не пытайся отправить товарища стажёра со мной. — Тимон, не дослушав до конца, сразу понял, что я задумал. — В его присутствии ни один директор базы или завхоз рта не откроет. Тем более, сегодня — суббота. К некоторым придётся наведаться домой.

— Черт… Хорошо. Пусть едет с нами, но ты…

Я ткнул пальцем стажёру в грудь.

— Ты будешь ждать нас в стороне. По-хорошему, тебя бы вообще тут оставить. Не знаю…бумаги вон писать.

— Какие бумаги? — Никита возмущённо вскинулся.

— Любые, млять, бумаги. — Гаркнул на него Рябушкин. — Ты нам своей рожей все запорешь.

— Аккуратнее с выражениями! Ты знаешь, с кем говоришь, старлей? Какая я тебе «рожа»? — Мажорчик прямо взбеленился. Не понравилось ему неуважительное отношение со стороны оперов. А мне не понравилось козыряние связями. Об этом же шла речь.

— Значит, слушай сюда, стажер-Никита… Я понятия не имею, кто ты, откуда, чей сын, племянник или внук… Какие там еще возможны варианты? Здесь ты — никто. Ясно? Рожа твоя здесь — именно рожа и есть. Чтоб она стала лицом, придется постараться. Еще раз услышу подобный тон или фразы, которые сейчас звучали в адрес старшего лейтенанта Рябушкина, я тебе голову оторву, а подполковнику Иванову отчитаюсь, что так и было. Понятно объяснил?

Стажер выслушал меня молча. Но потом все же вставил свои пять копеек. Непробиваемый дебил…

— Понятно. Однако, товарищи оперуполномоченные… Я сюда прибыл на стажировку. Имею прямое указание максимально вникать во всю работу. — Он высокомерно задрал подбородок и надул губы.

Ну, собственно говоря, все ясно. Подполковник был прав. Нам этого мажорчика приставили, чтоб он тут за всем приглядывал и доносил.

— Хорошо. — Я кивнул, — Надеюсь, ты понимаешь, сегодня время должно быть затрачено с пользой? Поэтому можешь присутствовать, но ни в одно заведение вместе с нами не заходишь. Ясно? Это приказ. Нарушишь, я буду очень сильно зол. И поверь, в этом очень мало хорошего. Понял?

Стажер покраснел от переполнявших его эмоций, но в ответ промолчал.

— Видимо, понял. Отлично. Так…Куда двигаем сначала? — Я переключился на Рябушкина, решив, что пояснил все предельно ясно.

— В «Нору», думаю. Самое злачное место. Сколько мы с ним не боролись, бесполезно. Не зря же Семеныч плюнул и сказал, пусть лучше вся шушера в одном месте собирается. Их так проще найти.

— Хорошо, парни…- Тимоха осёкся, затем посмотрел на Ларису, которая все это время скромно стояла рядом, в отличие от мажора, своего мнения не высказывая. — И девушки. Я помчал. На связи, Лех. Через Серегу тогда. Так проще. У меня рация на моцике имеется, если что.

Когда Суворов направился к своей «Яве», я заметил, что Лариса расслабилась. Ее словно немного напрягало Тимохино присутствие. Подозреваю, из-за некой информации, ему известной. Интересно….

— Я на машине. Доберёмся быстро. — Сообщил Никита, как ни в чем не бывало, а потом развернулся в сторону автомобилей, стоявших во дворе.

Мы все трое посмотрели в направлении, куда пялился стажер.

Среди обычных тачек отечественного автопрома, а принадлежность к советской промышленности можно было определить, благодаря значкам на капотах, стояла черная, блестящая «Волга». Она выглядела настолько же неуместно рядом с «Жигулями» и «Москвичами», насколько неуместно выглядел сам стажер во дворе отделения милиции.

— Ты дурак? — Спокойным тоном поинтересовался Рябушкин. Видимо, Серега понял, этот парень совершенно туп и непробиваем, поэтому перестал нервничать. — Мы сейчас отправимся в самый неблагополучный район города. Я, конечно, понимаю, вас, рожденных недалеко от Красной площади, учат, что коммунизм победил окончательно и все граждане живут в равных условиях, но, представляешь себе, нет. Это не так. И вот в место, где коммунизм тщетно продолжает свою незримую войну с пережитками прошлого, мы поедем. Ты не успеешь выйти из своей крутой, навороченной «Волги», как ее уже угонят.