В поисках чудесного - Петр Успенский

"Среди четырёх факир действует самым грубым способом: он очень мало знает и очень мало понимает. Предположим, что в результате месяца напряжённых мучений он развивает в себе некоторую энергию, некоторую субстанцию, производящую внутри него известные перемены. Он делает это абсолютно слепо, с закрытыми глазами, не зная ни цели, ни методов, ни результатов, а просто подражая другим.

"Монах немного лучше знает, что ему нужно. Он руководствуется религиозным чувством, традицией, желанием достигнуть спасения; он верит своему учителю, который говорит ему, что нужно делать, верит, что его усилия и жертвы "угодны Богу". Предположим, что, благодаря неделе поста и непрерывной молитвы, лишений и так далее, он может достигнуть того, что факир развивает в себе, подвергаясь мучениям в течение месяца.

"Йогин знает гораздо больше. Он знает, чего хочет, знает, зачем ему это нужно, как оно может быть приобретено. Он знает, например, что для его цели необходимо создать внутри себя некоторую субстанцию, знает, что эту субстанцию можно выработать в один день при помощи известного рода умственных упражнений и сосредоточения сознания. Поэтому он удерживает своё сознание на этих упражнениях целый день, не позволяя себе ни одной посторонней мысли – и получает то, что ему нужно. Таким образом, йогин тратит на ту же самую вещь всего один день в сравнении с месяцем, затраченным факиром, и неделей, затраченной монахом.

"А на четвёртом пути знание ещё более точно и совершенно. Человек, следующий по четвёртому пути, знает вполне определённо, какие субстанции необходимы для его целей, и знает, что эти субстанции можно произвести в теле при помощи месяца физических страданий, недели эмоционального напряжения и дня умственных упражнений. Но он знает и другое: что их можно ввести в организм извне, если известен способ, как это сделать. И вот, вместо того, чтобы тратить день на упражнения, как йогин, неделю на молитвы, как монах, или месяц на самоистязание, как факир, он просто приготавливает маленькую пилюлю, которая содержит все нужные субстанции, и глотает её; таким путём, не теряя времени, он получает требуемые результаты".

"Следует отметить, – заключил Гурджиев, – что кроме этих истинных и законных путей существуют искусственные пути, которые дают только временные результаты; есть ложные пути, которые могут даже дать постоянные результаты, но сами результаты будут ложными. И на этих путях человек тоже ищет ключ к четвёртой комнате и иногда находит его. Однако до сих пор неизвестно, что именно он находит в этом случае в четвёртой комнате.

"Бывает и так, что дверь в четвёртую комнату открывают искусственно, при помощи отмычки. В обоих этих случаях комната может оказаться пустой".

На этом Гурджиев закончил свою беседу.

Во время одной из последующих бесед мы опять коснулись допроса о путях.

— Для человека западной культуры, – сказал я, конечно, трудно поверить и принять идею, что невежественный факир, наивный монах или удалившийся от жизни йогин могут идти по пути эволюции, тогда как образованный европеец, вооружённый "точным знанием" и самыми последними методами исследования, не имеет никакого шанса и движется по кругу, из которого нет выхода.

— Да, это так, потому что люди верят в прогресс и культуру, – ответил Гурджиев. – Не существует никакого прогресса. Всё осталось таким же, каким было тысячи и десятки тысяч лет назад. Меняется внешняя форма, сущность не меняется. Человек остаётся таким же, каким был. "Цивилизованные" и "культурные" люди живут совершенно так же, теми же интересами, что и самые невежественные дикари. Современная цивилизация основывается на насилии, рабстве и красивых словах. Но все прекрасные фразы о "прогрессе" и "цивилизации" – это всего лишь слова.

Конечно, сказанное произвело на нас очень глубокое впечатление, потому что говорилось в 1916 году, когда самые последние достижения "цивилизации" в форме невиданной доселе войны продолжали развиваться и расти, втягивая в свою орбиту новые и новые миллионы людей.

Я вспомнил, как за несколько дней до этой беседы увидел на Литейном проспекте два огромных грузовика высотой до второго этажа, набитые новыми, некрашеными деревянными костылями. По. какой-то причине эти грузовики невероятно меня поразили. В горах костылей для ещё не оторванных ног скрывалась особо циничная насмешка над всем тем, чем люди себя обманывают. Невольно я представил себе, что такие же грузовики едут по улицам Берлина, Парижа, Лондона, Вены, Рима и Константинополя. В результате эти города, почти все хорошо мне знакомые и любимые мной – просто потому, что они так отличались, дополняли друг друга и контрастировали между собой, – стали теперь враждебны и мне и друг другу, отделились новыми стенами ненависти и преступлений.

Я рассказал присутствовавшим о грузовиках с костылями и о своих мыслях по этому поводу.

— Чего же вы хотите? – сказал Гурджиев. – Люди это машины; а машинам положено быть слепыми и бессознательными; иначе они и не могут. Все их действия должны соответствовать их природе. Всё случается. Никто ничего не делает. "Прогресс" и "цивилизация" в полном смысле этого слова возникают лишь в результате сознательных усилий. Они не могут быть результатом бессознательных, механических действий. А на какое сознательное усилие способна машина? Но если одна машина бессознательна, тогда бессознательны и сто машин, и тысяча, и сто тысяч, и миллион. А бессознательная деятельность миллиона машин с необходимостью завершается разрушением, истреблением. Как раз в бессознательных, невольных явлениях и скрыт корень зла. Вы ещё не понимаете и не можете вообразить все плоды этого зла. Но придёт время, и вы это поймёте.

На этом, насколько я помню, беседа закончилась.

Глава 3

Фундаментальные идеи Гурджиева о человеке. – Отсутствие единства. – Множественность "я". – Конструкция человеческой машины. – Психические центры. – Метод Гурджиева для объяснения идей его системы. – Неизбежное повторение. – Что значит эволюция? – Механический прогресс невозможен. – Европейское понимание эволюции человека. – Всеобщая связь в природе. – Человечество и Луна. – Преимущества индивида перед массами. – Необходимо знать человеческую машину. – Отсутствие постоянного "я" у человека. – Роли малых "я". – Человек лишён индивидуальности и воли. – Восточная аллегория: дом и слуги. – "Заместитель управляющего". – Беседы о факире на гвоздях и о буддийской магии.

К началу ноября 1915 года у меня уже имелось общее представление о некоторых фундаментальных пунктах системы Гурджиева, касающихся человека.

Первым пунктом, на котором он делал упор, было отсутствие единства в человеке.

"Величайшая ошибка, – говорил он, – думать, что человек всегда один и тот же. Человек никогда не бывает долго одним и тем же. Он постоянно изменяется; он редко остается неизменным даже в течение получаса. Мы думаем, что если человека зовут Иваном, он всегда будет Иваном; ничего подобного! Сейчас это Иван, через минуту – Петр, а ещё через минуту – Николай, Сергей, Матвей, Семен. А вы всё ещё думаете, что это Иван. Вы знаете, что Иван не может делать некоторых вещей, например, не в состоянии солгать. Затем вы обнаруживаете, что он солгал, и удивляетесь, как он мог это сделать. Однако Иван и впрямь не может лгать: солгал Николай. И когда появляется возможность, Николай не в состоянии не лгать. Вы удивитесь, обнаружив, какая толпа таких Иванов, Николаев и других лиц живёт в одном человеке. Если вы научитесь наблюдать за ними, вам не нужно будет ходить в кинематограф".

— Имеет ли это какую-нибудь связь с сознанием отдельных частей и органов тела? – спросил я его по этому случаю. Я понимаю эту идею, я сам нередко чувствую реальность таких сознаний. Я знаю, что не только отдельные органы, но и каждая часть тела с отдельной функцией обладает отдельным сознанием. Правая рука имеет одно сознание, а левая – другое. Вы это имеете в виду?

— Не совсем, – ответил Гурджиев. – Эти сознания тоже существуют, но они сравнительно безвредны. Каждое из них знает своё место и своё дело. Руки знают, что они должны работать, ноги знают, что должны ходить. А вот эти Иваны, Петры, Николаи – нечто совсем другое. Все они называют себя "я", иначе говоря, считают себя хозяевами, и никто из них не желает признавать другого. Каждый из них халиф на час; он делает то, что ему нравится, невзирая ни на что, а расплачиваться за это впоследствии приходится другим. И среди них нет никакого порядка. Кто из них выскочит наверх, тот и становится хозяином. Он хлещет всех направо и налево и ничего не боится. Но в следующее мгновенье другой хватает кнут и бьёт его самого. Так продолжается в течение всей человеческой жизни. Вообразите страну, где каждый может на пять минут стать царём и делать в течение этих пяти минут с царством всё, что захочет. А ведь такова наша жизнь.