Таинственные явления человеческой психики - Леонид Васильев

Однажды к Бехтереву в аудиторию для показа студентам-медикам привезли на тележке больного, пролежавшего полтора месяца в клинике. Более девяти месяцев этот больной не мог передвигаться на ногах вследствие паралича, внезапно развившегося тотчас же после истерического припадка. И вот в учебной аудитории его усыпили, затем путем внушения поставили на ноги и провели по комнате, сказав, что паралича больше нет, что он будет ходить и после пробуждения. Выведенный из состояния гипноза, больной, к удивлению окружающих и к своему собственному восторгу, самостоятельно пошел в палату, чем привел в изумление все отделение клиники. Затем уже в бодрственном состоянии тому же больному было произведено внушение о прекращении у него судорожных истерических приступов, после чего он окончательно освободился и от них.

Другой пример. У больной крестьянки было длительное сведение руки (контрактура), не поддававшееся обычным методам лечения. В гипнозе Бехтерев выправил ей руку. Пробудившись, эта «сухорукая» крестьянка показывала всем присутствовавшим на сеансе поднимаемую ею вверх руку с неудержимыми от радости возгласами: «А ведь здоровая, глядите, глядите, совсем здоровая!» Но самым замечательным случаем из своей практики В.М. Бехтерев считал излечение гипнотическим внушением наследственной слепоты. Случай этот поразил даже опытных врачей по глазным болезням, считавших невозможным устранение слепоты такого рода какими-либо медицинскими средствами (см. В.  М. Бехтерев. Внушение и чудесные исцеления. «Вестник знания», 1925, № 5, стр. 329).

Имеются многочисленные и, по-видимому, достоверные рассказы о факирах, религиозных фанатиках, средневековых ведьмах и колдунах, свидетельствующие о том, что в состоянии экстаза они утрачивали болевую чувствительность и с поразительной стойкостью переносили самые невероятные самоистязания, пытки и т.п. Вполне возможно, что и в данном случае какую-то роль играла та или иная степень автогипноза, внушающее действие фанатической веры или самовнушение.

Время от времени в европейских цирках появляются люди, демонстрирующие свою нечувствительность к боли. С одним из них, носившим звучное индусское имя То-Рама, на самом деле австрийцем по происхождению, я познакомился. Он был инженером-химиком и вместе с тем и специалистом по гипнотизированию разных диких животных, человеком, преданным своему делу и заслуживавшим доверия. От него я услышал рассказ (затем напечатанный в прессе) о том, при каких обстоятельствах и каким образом он воспитал у себя способность затормаживать, заглушать болевую чувствительность (см. «Что пишут о То-Рама (Отзывы русской и иностранной печати)». Изд. Ленинградского госцирка, 1926). Проколы насквозь ладони, предплечья, плеча и т.п., производимые длинной и толстой иглой, действительно не вызывали у него никаких объективных признаков ощущаемой боли: регистрация пульса, кровяного давления не показывала во время проколов каких-либо изменений; рефлекторного сужения зрачков — надежного признака скрываемой боли — тоже не наблюдалось.

В конце первой мировой войны То-Рама был тяжело ранен осколком гранаты. В полевом госпитале его состояние было признано безнадежным — об этом говорили врачи, и он это слышал; его переместили в палату смертников.  «Тогда, — пишет в своей статье ТоРама, — во мне что-то восстало... Я стиснул зубы, и у меня возникла только одна мысль: «Ты должен остаться жить, ты не умрешь, ты не чувствуешь никаких болей» — и все в том же роде. Я повторял себе это бесконечное число раз, пока эта мысль не вошла настолько в мою плоть и кровь, что я окончательно перестал ощущать боль. Не знаю, как это случилось, но произошло невероятное. Врачи покачивали головой. Мое состояние стало со дня на день улучшаться. Так я остался жив только с помощью воли. Спустя два месяца в одном из венских госпиталей мне была сделана небольшая операция без общего наркоза и даже без местного обезболивания, достаточно было одного самовнушения. И когда я вполне оправился, я выработал свою систему победы над самим собой и пошел в этом отношении так далеко, что вообще не испытываю страданий, если не хочу их испытывать».

То, чего сумел достичь То-Рама на самом себе путем самовнушения, врачи-психотерапевты достигают у своих пациентов посредством внушения в гипнозе или даже в бодрственном состоянии. В тех случаях, когда по состоянию здоровья наркоз противопоказан, хирургические операции при достаточной внушаемости пациентов могут быть проведены под гипнозом или же в бодрственном постгипнотическом состоянии, после того как в гипнозе было сделано внушение, направленное к устранению или предупреждению боли. Те же приемы применяются и для обезболивания родов.

Все это показывает, что словесным внушением или самовнушением удается избирательно затормаживать те рефлекторные центры головного мозга, которые ведают болевыми ощущениями. Но теми же самыми приемами внушения и самовнушения можно создать и поддерживать в центральной нервной системе тот или иной очаг длительного, стойкого возбуждения и повышенной возбудимости, то есть то самое, что А.А. Ухтомский назвал доминантой.

В вышеприведенном рассказе То-Рама особенно обращает на себя внимание то, что он достиг своей цели повторением одной и той же мысли, одной фразы «бесконечное число раз». Именно в этом неустанном повторении одного и того же состоит главное условие образования доминанты, а вместе с тем и секрет благотворного действия самовнушения — секрет, который был с древних времен известен восточным народам, христианским подвижникам, а теперь в осознанном, «онаученном» виде применяется психотерапевтами.

Буддисты Индии и Тибета приводят себя в состояние экстаза непрестанным повторением молитвенного обращения к Будде: «Ом, мани пад-ме хум!» («Привет, драгоценность в цветке лотоса!»; «драгоценность» — одно из нарицательных имен Будды). Чтобы не утруждать себя бесконечным произнесением этих слов, буддисты пользуются так называемым «молитвенным колесом», то есть вращающимся на оси барабаном, на котором начертаны приведенные выше слова. Вращая перед собой такой барабан, буддист ритмически прочитывает несчетное число раз эту молитву.

У христианских подвижников такую же роль играла столь же немногословная «молитва Иисусова». «Возьми четки, — говорится в одном из старинных наставлений, — по коим совершай на первый раз хоть по три тысячи молитв каждый день (затем постепенно ежедневное повторение этой молитвы доводилось до двенадцати тысяч раз). Сядь безмолвно и уединенно, преклони голову, закрой глаза, потише дыши, воображением смотри внутрь сердца, своди ум (то есть мысль) из головы в сердце. При дышании говори: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя» (это и есть «молитва Иисусова». — Л.В.) — тихо устами или одним умом. Старайся отгонять помыслы, имей спокойное терпение и чаще повторяй сие занятие».

В редкой старинной книге «Откровенный рассказ странника духовному своему отцу» (изданной в Казани в 1881 г.) можно прочесть замечательное в своем роде повествование некоего странника о том, как он научился «непрестанно молиться» и в какое состояние блаженного экстаза он при этом погружался. Трудно удержаться, чтобы не привести хотя бы один отрывок из этой книги:

«Вот теперь так и хожу, да беспрестанно творю Иисусову молитву, которая мне драгоценнее и слаще всего на свете. Иду иногда верст по семидесяти и более в день и не чувствую, что иду, а чувствую только, что творю молитву. Когда сильный холод прохватит меня, я начну напряженнее говорить молитву, и скоро весь согреюсь. Если голод начнет меня одолевать, я стану чаще призывать имя Иисуса Христа и забуду, что хотелось есть. Когда сделаюсь болен, начнется ломота в спине и ногах, стану внимать молитве и боли не слышу. Кто когда оскорбит меня, я только вспомню, как насладительна Иисусова молитва; тут же оскорбление и сердитость пройдет, и все забуду.  Сделался я какой-то полоумный, нет у меня ни о чем заботы, ничто меня не занимает, ни на что бы суетливое не глядел и был бы все один в уединении; только по привычке одного и хочется, чтобы беспрестанно творить молитву, и когда ею занимаюсь, то мне бывает очень весело. Бог знает, что такое со мною делается».

Посмотрим теперь, в какую прозаическую форму претворился тот же в сущности прием многократно повторяемого самовнушения в современной психотерапии. По Бехтереву, для каждого отдельного случая следует заранее выработать определенную формулу самовнушения, которая должна соответствовать данному случаю и произноситься от своего имени в утвердительной форме и в настоящем, а не в будущем времени. Допустим, что человек, привыкший к вину, хотел бы путем самовнушения излечиться от своего недуга. Он должен произносить формулу самовнушения в следующем виде: «Я дал себе зарок не только не пить, но и не думать о вине; теперь я совершенно освободился от пагубного соблазна и о нем вовсе не думаю». Такую словесную формулу самовнушения надо произносить вполголоса по многу раз, предпочтительнее перед сном и утром, тотчас же после пробуждения, и притом с полным на нем сосредоточением. Во многих случаях такое самовнушение может оказаться действительным, если только удастся на нем сосредоточиться (см.  В.М. Бехтерев. Гипноз, внушение и психотерапия. Спб., 1911, стр. 53).