Бывшие. Всегда будешь моей (СИ) - Лена Тэсс

— Твои коллеги очень любят переписки по выходным, как я смотрю.

Сестра даже голову не повернула в сторону смартфона. Что за черт меня дернул вообще поднять эту тему.

— Что конкретно Елисеев тебе наплел, что из-за него ты уже два часа сидишь у меня на кухне? — Маша скрестила руки на груди, давая понять, что мне придется выложить все как на духу и я не выйду из ее квартиры, пока этого не сделаю.

— Он сказал, что "был идиотом", — я взяла два последних слова в кавычки, буквально цитируя слова своего бывшего, нынешнего шефа.

— А потом?

— Потом он меня поцеловал.

— А ты?

— А я… — я запнулась. Можно было соврать. Легко и правдоподобно, но врать не хотелось. — Мне понравилось и мне хотелось большего.

— Ты переспала с ним?

— Нет, — воткнув ложку в мороженое я закрыла лицо руками, понимая, что от этого моего "нет" до безоговорочного "да" меня отделала очень тонкая грань. И как я умудрилась не упасть за нее вчера ночью оставалось пока загадкой.

— Но ты хотела, — в голосе Маши было осуждение и непонимание.

Но как ей меня понять? Она кучу лет замужем и счастлива! У нее есть опора и поддержка, хорошо ей или плохо, болеет она или просто нужно выплакаться — всегда есть человек, который готов встать на ее сторону и прикрыть от всех неприятностей в мире. Даже если они очень разные, даже если в ссоре.

Я же была одна.

За шесть лет никто так и не смог задержаться в моей жизни дольше, чем на несколько месяцев, а последние два года я просто перестала чего-то ждать. Кого-то замечать и видеть. Знаки судьбы, случайные встречи, знакомства на свадьбах своих "вроде как" подруг не приводили ни к чему хорошему.

Я была одна. Все время одна.

— Маша, я сейчас не готова это обсуждать.

— Разве не за этим ты пришла? Не за помощью?

— И за этим тоже, — кивнула и улыбнулась, — но лимит моих душевных страданий закончен иначе я просто лопну от мороженого, а попросить тебя хотела еще и о другом.

Глава 17

Денис.

Мой отец был жестким.

Жестким бизнесменом. Жестким руководителем. Жестким родителем.

Я не был с ним знаком до двадцати шести лет и возможно, что это лучший подарок который мне могла преподнести судьба, после знакомства с Дашей.

По крайней мере так у нас был почти год для того, чтобы быть вместе. Год наполненный воспоминаниями и счастьем, год для того, чтобы представить жизнь, которую я бы хотел. Тогда я и подумать не мог, что моим мечтам не суждено сбыться.

Абрамов не врывался в мою жизнь. Яркие и драматичные появления были вовсе не в его стиле. Валерий Александрович предпочитал указания и распоряжения.

Я помнил этот день, когда моя жизнь оказалась разделена на "до" и "после". Мама заболела. На работе у нее случился инсульт, скорая привезла ее в больницу, несколько дней прогнозов, обследований и заключений. Операцию делать не рекомендовали — слишком слабое сердце. И с этим тоже ничего сделать не смогли.

Её не стало через восемь дней. Реанимация, полиорганная недостаточность, пневмония, общий отказ органов и как следствие звонок около шести утра с сухим сообщением о том, что ее сердце остановилось в три часа двадцать две минуты.

Даша была рядом. Каждый день, практически каждую минуту. Она переехала в квартиру, которую мы с мамой снимали и держала меня за руку, как маленького мальчика, а не взрослого мужчину. Беспомощность сковала меня и это было позорно и отвратительно.

У меня не было сбережений и работал я перебиваясь от случая к случаю. Аспирантура отнимала слишком много времени и частные заказы не приносили большого дохода. У меня был план, но как оказалось, что далеко не всё, что мы планируем может и должно сбываться.

Мне пришлось продать свой ноутбук, чтобы оплатить похоры. Без него я не мог работать и несколько раз ночевал на кафедре в почти пустом университете, чтобы не подвести те единицы клиентов, которые рассчитывали на меня.

А потом пришли счета из больницы. На сотни тысяч рублей.

Я был в ярости, в бешенстве! Мама умерла, они не справились, не смогли ее спасти, а теперь выставляют за это счет. С бумагами я пришел к Даше, но все что она сказала — больница права. У мамы не было полиса ОМС, она работала на частника, без оформления и без отчислений. И по закону такие пациенты имеют право только на три дня бесплатной медицины. У нас был явный перебор.

— Ден, мне жаль! Мне так жаль.

Даша плакала и повторяла это снова и снова. Она предложила попросить деньги у ее отца, но я не мог. Это было слишком для меня.

Унизительно.

Вся жизнь так легко потеряла свои краски. Я был загнан в угол. Ничего не умел, ничему не научился.

К своему возрасту я так ничего и не добился и никто не был этому виной кроме меня самого. Поэтому когда раздался звонок с незнакомого номера и человек на другой стороне представился помощником Валерия Абрамова, генерального директора компании Протэк, я просто выслушал его приглашение приехать на собеседование и попробовать получить должность в фирме.

Сначала я думал, что это последний подарок от мамы. Иногда она отправляла мое резюме в разные компании и, получая все новые и новые звонки, я перестал злится и отказывался от всех шансов. Мое место было здесь, рядом с ней и моим Ёжиком. Но в тот вечер я не раздумывая взял билет на поезд и уехал в Москву. Я больше не мог выносить серую тоску в глазах Даши.

В столице же меня действительно ждал большой сюрприз.

На тридцать восьмом этаже небоскреба, в стильном и просторном кабинете, за массивным деревянным столом, сидел мужчина, которому на вид было лет пятьдесят. На самом деле Абрамову недавно к тому моменту исполнилось шестьдесят два и я был практически точной его копией, не считая небольшую седину, пробивающуюся сквозь идеально уложенные пряди на голове.

— Я знал твою маму, Денис, — он начал без приветствия и предисловий. Не предложил мне сесть или что-то еще, что мог бы предложить внезапно объявившийся отец своему сыну, рожденному на стороне. — И мне жаль, что ее не стало так рано.

— У вас совесть проснулась после ее смерти? — яд, который источал мой голос